Золото Советского Союза: назад в 1975
Шрифт:
— Где задержался? — не переставая писать, спросил он.
Блин, и всё замечает. Одно другому не помеха.
— На перевязке у Янчика был.
— Ясно. О чём он спрашивал?
— Во что сейчас дети играют.
— И во что?
— Пересказать весь разговор?
— Не надо. Сам у него спрошу. Садись ближе, давай о взрослом теперь.
— Окей, — на автомате выдал я, не замечая задумчивого взгляда, которым одарил меня хозяин, пока я пристраивался к столу. Ну обстановка располагает к деловому тону и жаргону. Кожаные кресла и диван, монументальный дубовый стол и оскаленная голова медведя на стене над сидящим хозяином.
— Что такого? — пожал я плечами. — Я ещё олл райт
— Да пожалуйста. Мы можем совсем на английский перейти. Или какой ты предпочитаешь — французский, немецкий?
— Нет, давай уж на русском останемся.
Вот теперь он меня удивил. Знает три языка? Ну ладно, удивляй дальше. Я уже изнываю, так хочу узнать про клад.
— Как скажешь. На чём мы вчера остановились?
— На истории клада. Как так случилось, что ты собственный клад потерял.
— Начнём с того, что он не совсем мой.
Здрассте, приехали. А чей тогда?
— Ну да, не мой. Не все клады принадлежат их владельцу, скорее наоборот. Все жаждут найти клад, зарытый предками, пусть и чужими. И в этом я не исключение. Мне позарез как нужен клад моего прадеда. Вся надежда на тебя, потому что сам я его всю жизнь ищу.
— Да, но почему тогда Боцмановский?
— Потому что боцман — это кличка, передаваемая от отца к сыну. А ты думал, это моё имя?
— Откровенно говоря, так я и думал.
— Нет. Меня зовут Михаил Васильевич. Как Ломоносова. Я тут набросал планчик где отметил вероятные места клада. Твоя задача проехаться со мной по этим местам и найти клад с помощью своего уникального дара. Восстановить, так сказать, историческую справедливость. Потому что клад у меня украли много лет назад. Твой дед.
— Ну дела! А что в кладе-то? Не поверю, что ты с твоими хоромами охотишься за кладом ради золота?
— Правильно не веришь. Золото чего искать? Оно само меня находит. Несут и несут, — рассмеялся Боцман.
— А что же тогда? Учти, я кроме золота других материалов не вижу.
— А ты пробовал?
— Вообще нет.
— Так чего же тогда говоришь?
— Дело в том, что золото я вижу спонтанно, и не факт, что мой дар сработает на другие металлы.
— Проверим, не сомневайся. Да и в содержимом драгметаллов хоть отбавляй. Но не в этом ценность.
— Не томи, а. Что там такое?
— Ты слышал когда-нибудь про Бейтона?
— Не помню такого. Кто такой, чем знаменит?
— Немец, прусский дворянин. Служилый человек русского царя, который гулял по Сибири-матушке во второй половине семнадцатого века. Герой обороны Албазина, Иркутский воевода, имел четырёх сыновей. Умер в 1701 году. Род постепенно растворился среди многих. Об остальном официальная история умалчивает. Но мне удалось достать сведения о потомках и их не менее интересных делах. В частности, один из них в юности служил у богатого золотопромышленника. Был кем-то вроде мальчика на побегушках. И указал хозяину на перспективный, как ему показалось участок. Тот конечно посмеялся и решил проучить выскочку. Назначил ему спорный участок, дал людей и оборудование. Но с условием — если золота на участке не сыщется, быть тому в вечной кабале. А если сыщется — отпишет участок в дар. И что ты думаешь — золотишко-то нашлось, да какое! Сдержал хозяин слово, отдал золотую жилу в безраздельное владение своему подручному. А через десяток лет тот скупил все перспективные прииски в округе и стал самым известным золотопромышленником. А как разбогател, то отыскал в корнях дворянство и выхлопотал подтверждение потомственного титула для всего семейства. До самой революции крепло древо Бейтонов, а в лихую годину решили спрятать все
Это всё уж на моей памяти было, поэтому расследование, куда мог спрятать клад дедуля, вёл со всем тщанием. В итоге дознался, где он бывал, и составил собственную карту. Только слишком обширные площади оказались, ищу-ищу, всё без толку. А тут дядька твой подвернулся, который прихвастнул как-то, что у тебя дедов талант открылся, и уж теперь-то он развернётся. Ну, Федька мне был без надобности, поэтому я решил с тобой договариваться. И даже договорился вроде. А ты говоришь теперь — не помню.
Ты же мне поможешь? Вроде как должок у вашего рода перед моим. Тебе выпало его вернуть. Вот, собственно, и всё.
Да, история хоть куда. Хоть фильм снимай. Я бы конечно поспорил о правомерности притязаний. Дети, как известно, не должны отвечать за ошибки отцов и дедов. Но не стал. Ни к чему злить Боцмана. Мне его выгоднее в союзниках иметь. Пока. И держать ухо востро, чтобы не пролететь в своих планах. Знаю я одно местечко, где может быть клад. Не сундучок ли припрятан в фундаменте Шведовского дома? Только вести туда Боцмана со товарищи уж совсем не хочется. Поэтому надо покрутить эту мысль и распорядиться ею грамотно.
Глава 16
К концу нашей занимательной беседы в дверь постучали и сообщили, что прибыл врач. Интересно, он тоже в добровольно-принудительном порядке или как? В кабинет вошёл седенький старичок в старомодном костюме-тройке, в очках и с пышными усами. За ним несли кожаный саквояж, таз с водой и полотенце.
— Желаю здравствовать, Михаил Васильевич, — приветствовал он хозяина.
— И вам доброго здоровья, Илья Моисеевич.
Так, ясно, этот из «своих», небось ещё до революции с этой семейкой якшался. А что? Сколько там ему лет? Ближе к восьмидесяти, я бы сказал. Семнадцатый год застал уже в сознательном возрасте. Так почему бы не дружить ему с юных лет с местным олигархом или его сынком?
Доктор поддёрнул рукава, окунул кисти рук в воду и тщательно намылил их остро пахнущим мылом. Очередной молчаливый братушка полил ему из серебряного кувшина и подал полотенце. Просто чума. А это точно не актёр, нанятый для пущей важности? Мне вдруг показалось, что окружающее — это декорации, в которых каждый играет свою роль. Некоторые переигрывают, да и вообще режиссёр плохо изучил тему и местами путает антураж. Ну я знаю про староверов, которые вроде как и в двадцать первом веке сохранили свой уклад вдали от цивилизации. Но чтобы такое вот странное семейство, с его анахронизмами во всём — что-то из ряда вон.
— Ну-с, где пациент? — промокнув руки и подняв их на манер хирурга перед операцией, спросил Илья Моисеевич.
— Пожалуйте, — указал на меня хозяин.
— Повернитесь, молодой человек. Так-с, неплохо, кто накладывал повязку?
— Ученик ваш и накладывал.
— Янчик? Молодец, хвалю. А я говорил, он у вас талант. Опять же, собственный врач в доме — это же прекрасно и полезно. Всегда под рукой. Думайте, Михаил Васильевич, как учить парня будете.
— Глупости это. Лучше вас учителя не найти.