Золото Советского Союза: назад в 1975

Майоров Сергей

У меня упало сердце и промелькнула картина, как отца тут и пристрелят. Я запустил чёртову новую ветку событий, где убить его могут не двадцатого, а сегодня, например, прямо сейчас. Потому что в старом прошлом он был дома до двадцатого.

Боцман прищурился и кивнул своим бойцам бросить оружие. Только я-то знаю, что в доме ещё хренова туча народа, которая спокойно положит из-за забора всех, кто выйдет из-под укрытия деревьев. Но батя-то этого не знает! Зачем он припёрся за мной?! Зачем я убеждал его, что он мой отец! Нет бы молча спасал в качестве

Сани Шведова. Тогда он бы не дёрнулся спасать непутёвого «сынка».

— Стойте! — шагнул я вперёд. — Подождите, все!

— Шведов, Саша! Сделай два шага влево и ложись на землю, — скомандовал из зарослей батин голос.

— Ты обещал! — обернулся я к Боцману. — Не стреляйте, я всё улажу. Я его уболтаю, вот увидишь. Вот деньги, забери. Я их уведу, вы уходите.

— Саня, не дури. Ты же понимаешь, что это не поможет, — спокойно ответил мне мужчина.

— Поможет. Мы поговорим и убедим его, что всё не так, как ему показалось. Меня не похищали, я приехал сюда сам. Мы собрались на охоту, ничего такого, ну штрафанёт за нарезное оружие.

— Саша, очнись. Василий в розыске вместе с машиной.

— Он заблудился в тайге, мы его нашли, обогрели, сориентировали на местности.

— Не много ли совпадений? Стоит им войти в дом, всё сразу станет ясно.

— В дом не пускать, посидим в беседке. Я нашёлся, всё хорошо, просто недоразумение. Убедим.

— Ты сам-то в это веришь?

Чёрт, нет! Но мне надо выиграть время, чтобы вывести батю из игры и увести отсюда. Любыми способами!

— То-то.

— Тогда так, я иду к ним навстречу и начинаю переговоры.

— Одного не пущу.

— Тогда идём вдвоём.

— Чтобы нас пристрелили?

— Брось, ты прекрасно знаешь, что милиция не станет стрелять в безоружных парламентёров, пришедших для переговоров.

— Ну тогда арестуют.

— За что?

— Эх, Саша, Саша. Иногда ты как дитё. Неужели думаешь, что Шарипов не сложит два плюс два и меня не узнает?

— Хорошо, твои предложения?

Боцман пожал плечами:

— А какие тут могут быть варианты? Никто из находящихся на той стороне не должен уйти живым. Видишь ли, я не собираюсь переезжать.

— И это я как дитё? По-твоему, они собрались в путь и никому не сказали, куда едут?

— Если так, у нас будет время, чтобы уйти.

— Берём их в плен, и собирай свои манатки. То же самое.

— Не то же самое. Не хочу терять людей в перестрелке.

— Так не теряй. Улыбаемся и машем, усыпляем бдительность, приглашаем в дом. Не думаю, что у него много людей, возьмём тёпленькими. Он вообще в посёлке один работает.

И не дожидаясь ответа, я шагнул вперёд. Страшно было до усрачки. Когда с двух сторон на тебя направлено несколько стволов, самое то для вдохновения.

— Товарищ Шарипов, не стреляйте, я иду к вам, — широко улыбнулся я, поднимая руки.

— Александр, ляг на землю.

— Ошибка вышла, товарищ Шарипов. Меня никто не похищал, я сам. Вон товарищи подтвердят. Михаил Васильевич, идите сюда. Не бойтесь, никто не будет стрелять, —

обернулся и призывно махнул я. — Простите, не думал, что случится что-то страшное, если я вдруг уеду на пару дней. Ну чего вы сразу?

— А почему голова перевязана?

— Ударился. Спасибо Михаилу Васильевичу, лечит меня. Он вообще замечательный человек, вы сейчас познакомитесь, сами убедитесь. Привет, Бельчик, — потрепал я пса по голове.— Михаил Васильевич, видите, за мной приехали. А вы переживали, как я до дома доберусь. Вот мне и товарищи в дорогу. Здорово, Налымов.

— Сашка, что с тобой тут сделали?

— Да ничего же, правда. Ну вы чего?

Из кустов вылез ещё один мужик… и всё. Их трое? Шансов против банды Боцмана — три против одиннадцати. И это я ещё не всех видел. Кто-то же готовит разносолы на всю ораву. Значит, надо продолжать играть, смеяться… и спасать их шкуры. Плен — единственный реальный шанс, остальное без вариантов. Я уговорю Боцмана оставить их в живых, это главное. Обратный путь будет для меня закрыт, ну и чёрт с ним. Пошатаюсь с Боцманом, потом свалю.

— Здравствуйте, товарищи, — присоединился к нам хозяин. — Ну и напугали вы нас! А мы как раз собирали Сашу в обратный пусть, Думал, сам провожу, вдруг в дороге плохо станет. А вы на чём, пешком, что ли? Устали небось, пойдёмте чайку выпьем. А там и обедом вас накормим. И транспорт дадим, видите, какой у нас вездеход шикарный, по любому бездорожью пройдёт. Пойдёмте, что мы стоим?

Боцман широким жестом пригласил всех во двор. Я напрягся. Сейчас или в доме?

— Саша, каким образом ты здесь оказался, почему не предупредил никого? — спросил батя, на ходу расстёгивая кобуру, чтобы сунуть в неё Макарова.

— Я это… знаю, что я безответственный раздолбай. Можете поругать меня.

— Так что произошло?

— Ко мне на дискотеке подошёл друг, который рассказал интересную штуку. Представляете… — взахлёб начал я говорить, чтобы не выдать себя интонацией или выражением лица.

Напрасно. Мы уже подошли вплотную к забору, и хозяин радушно приглашал гостей в ловушку.

— Проходите, — распростёр он руку.

— После вас, — жёстко улыбнулся батя, прижимая к боку собеседника дуло пистолета. — Вот ты и попался, Боцман.

Кто первым выстрелил, я так и не узнал, потому что всё пришло в движение. Двое, оставшихся с нами за воротами, бросились к нам, Налымов наставил ружьё на них, внутри двора тоже завязалась потасовка. Хреновый получился план, — мелькнуло у меня в голове, когда я кинулся на батю, закрывая его от дула Васькиной винтовки. Успел? Нет? — думал я, почему-то лёжа на земле и наблюдая пробегающие ноги. Млять! Батя! — увидел отца, лежащего рядом. И кровь. Дальше всё смутно и отрывками.

Меня несут, Янчик орудует какими-то пыточными щипцами. Боль адская. Ору, хоть от этого ещё больнее. Боцман тоже орёт, на кого, не вижу. Мимо бегают люди, что-то таскают. Батя, бледный до синевы. Живой? Хотел дотянуться, пощупать. Стошнило от одного движения руки. Темнота.