Золото Волка
Шрифт:
‘ Веди себя очень тихо. Я не хочу, чтобы они нас видели. Они прокрались по коридору, и когда он решил, что они достаточно близко к свету от того, что их ожидало, Мус поставил лампу, прежде чем снова повести Люпуса вперед. Пригибаясь, они заглянули за угол в освещенную факелами комнату, на открытом пространстве которой доминировало массивное деревянное колесо, в три раза превышающее рост взрослого человека и установленное на тяжелой оси. Пара мускулистых рабочих трудились над устройством, используя свою силу, чтобы поворачивать колесо с помощью стержней, выступающих из каждой из спиц, их мощные руки вздувались от усилий. Еще двое столь же могущественных мужчин сидели в стороне с песочными часами и кувшином для воды. Озадаченный, Люпус прошептал вопрос.
– Что они делают?
– спросил я. Мус указал на колесо.
– Посмотри на нижнюю часть колеса. Ты видишь воду?
Дно колеса было погружено в лужу воды, и когда Люпус пригляделся повнимательнее, он понял, что, поворачиваясь, устройство тащит через лужу деревянные ведра, прикрепленные к ободу. Хотя немного воды, захваченной ведрами, выплескивалось наружу, когда они раскачивались взад-вперед, было очевидно, что они все еще были довольно полными, когда раскачивались на своих креплениях. По своему собственному опыту переноски ведра с водой из медицинского фургона к любой реке или источнику, у которых когорта разбивала лагерь, он знал, что они обязательно будут тяжелыми. В разгар своего движения ведра опрокидывались в деревянное корыто, тщательно выровненное по верхней части колеса.
– Теперь вы можете понять, почему проход, по которому мы спускались, спускался со склонов в гору. Колесо поднимает воду до уровня прохода, по которому мы спустились, и вода стекает вниз по склону, а затем уходит вниз по склону холма. Пока они наблюдали, из стакана высыпался последний песок, и отдыхающие рабочие поднялись на ноги и взяли на себя задачу перетаскивать колесо, в то время как люди, которых они заменили, разминали свои ноющие тела, прежде чем опуститься на каменный пол отдохнуть.
– И это все, чем они занимаются весь день?
– Если они этого не сделают, то камера заполнится водой, и вскоре шахта будет затоплена. И теперь это безопасно. Мой друг Карсас отдыхает. Люпус последовал за Мусом в помещение, и один из рабочих поднялся на ноги с приветственной улыбкой. Добро пожаловать, малышка. Кого это ты привел к нам повидаться?
– Он живет с солдатами. У него есть меч, и он позволил мне подержать его.
– Значит, вы отплатили за услугу, приведя его сюда? Однако вы выбрали правильное время, чтобы выступить с заявлением. Если бы Госакоса не было за рулем, я думаю, он гонялся бы за тобой по залу со своим членом в руке. Люпус нахмурился и повернулся, чтобы посмотреть на людей за рулем, встретив голодный взгляд того, кто был ближе, с дрожью страха.
– Не волнуйся, он знает, что случается с такими мужчинами, как он, если они совершают ошибку, прикасаясь к моим друзьям. И он еще какое-то время будет крутить это колесо, так что у нас есть время поговорить, если хочешь? Это все еще помогает разговаривать. Мус покачал головой.
‘ Не сегодня. Можем мы взглянуть на его лицо? Карсас откинул голову назад и усмехнулся, подмигнув Люпусу.
’ Ты хочешь увидеть немного золота, а, юноша? Тогда давай, следуй за мной. Сегодня никто не встанет у нас на пути, так как все они наверху, за ними гоняются по долине твои приятели, и скатертью дорога многим из них. Вечно расхаживают с важным видом и разглагольствуют о том, какие они настоящие шахтеры, хотя все, что они делают, - это добывают породу, в то время как мы, мужчины, практически живем здесь, чтобы поддерживать это место в рабочем состоянии. Он снял со стены факел и пошел прочь по другому проходу, махнув мальчикам свободной рукой.
– Тогда давайте, ребята, пойдем и посмотрим, откуда берется все это золото. Скавр наслаждался своей первой за вечер чашей вина, когда Арминий просунул голову в открытый полог палатки и протянул табличку с сообщением. Скавр нахмурился при его неожиданном появлении.
– Разве ты не должен быть в отъезде, обучая мальчишку Люпуса, в каком конце меча делать неприятные отверстия?
Арминий пожал плечами.
– Похоже, он нашел себе занятие поинтереснее, поэтому я ограничился быстрым пинком Морбана под зад за то, что позволил ему уйти, не спросив разрешения. Я пойду поищу его снова, как только перед тобой будет немного еды. В любом случае, возьми это. .
– Он поднял планшет с сообщениями. ‘ Один из громил женщины Теодоры принес его ко входу в лагерь, и солдат доставил его сюда. Очевидно, посыльный ждет вас. Трибун отхлебнул вина. Ну, и в чем же дело? Я чертовски хорошо знаю, что вы это уже прочитали. Германец улыбнулся.
– Я не только прочитал это, но и понюхал. Скавр приподнял бровь, взял таблетку и понюхал ее. Мое слово. Я понимаю, что ты имеешь в виду. И? Германец пожал плечами.
– Это от самой леди-владелицы шахты. Она приглашает вас поужинать с ней и ее коллегами. Скавр ухмыльнулся своему телохранителю. Я понимаю. Так что мой выбор - либо сидеть здесь, пить это явно средненькое красное вино и есть то неопознаваемое мясо, которым вы заняты, сжигая его, либо пойти и преломить хлеб с людьми, чьи средства к существованию я либо защищаю, либо разрушаю, в зависимости от чьей-то точки зрения. Это непростой вопрос. Германец с отвращением покачал головой.
– Будем надеяться, что они не планируют инсценировать с тобой "Цезаря и сенаторов", учитывая тот хаос, который ты учинил со своей стеной. Тебе лучше надеть нагрудник, просто на всякий случай. Скавр кивнул в знак согласия, глядя на тяжелые бронзовые доспехи, стоявшие на своем месте в углу палатки.
– Совершенно верно. Я не только буду чувствовать себя в большей безопасности, но и всегда считал, что "олд бронз" безоговорочно выигрывает у дам. Семейная реликвия, которую носил мой благородный предок в год Четырех императоров, что-то в этом роде. Заметьте, это помогает не упоминать о том, что в итоге он оказался на стороне проигравших. Поможешь мне с этим, если не возражаешь?
– Прошу прощения, центурион, но вы не видели этого проклятого мальчишку? Морбан быстро отдал честь своему центуриону, оглядывая палатку Марка затравленным взглядом, когда римлянин отвернулся от лезвия меча, которое он полировал.
– Если вы имеете в виду своего внука, то я его не видел. Я предполагал, что он тренируется с Арминием.
– В том-то и проблема, сэр, что его нигде нельзя найти. Арминий грызет меня за ногу за то, что я трачу его время на ожидание парня, и вот я задумался. Он снова оглядел палатку, словно надеясь, что у Марка в одном из углов может быть спрятан волчанка, затем раздраженно покачал головой и удалился. Молодой центурион последовал за ним на тихий воздух раннего вечера, оба мужчины машинально оглядели ряд палаток. Увидев приближающегося рослого немца, Марк подождал, пока он подойдет к ним, прежде чем заговорить. Никаких следов? Арминий мрачно покачал головой.
– Ничего. Стражники у ворот говорят, что видели его несколько часов назад, когда он упражнялся с мечом, но после этого не было никаких признаков вообще. Если он забрел в город, то никто не знает, какие у него могут быть неприятности. Он замолчал, подняв руку, чтобы указать на что-то позади двух других мужчин. Марк обернулся и увидел Люпуса, крадущегося вдоль ряда палаток с другим мальчиком в нескольких шагах позади него. У спутника ребенка было такое выражение лица, которое подсказало римлянину, что он уравновешен и готов бежать.