Золото Волка
Шрифт:
– Мы прошли четыреста пятьдесят шагов. Еще пятьдесят приведут вас в поле зрения входа в шахту. Есть люди, поставленные охранять туннель, но обычно они по большей части дремлют и оставляют одного человека наблюдать. Я подумывал о том, чтобы убить их, чтобы устроить наш побег — если бы только в этих бесплодных горах было куда бежать.’ Скавр похлопал его по плечу.
– Спасибо тебе, Карсас. И если, когда это будет сделано, нужно будет отомстить, я клянусь, что ты получишь свою часть этого, если я смогу найти способ. Ты позаботишься о мальчике здесь, пока мы не вернемся, и убережешь его от беды? Независимо от того, преуспеем мы в этом предприятии или потерпим неудачу, этой ночью в долине для него не будет места.’ Оставив Люпуса с шахтерами, группа на цыпочках преодолела последнее короткое расстояние до выхода из туннеля на свежий воздух долины. Кадир наложил стрелу на тетиву своего лука и скользнул вперед, к началу колонны, подождав, пока его глаза привыкнут к лунному свету, прежде чем выйти на открытое место медленными, преувеличенными шагами охотящейся кошки. Заметив цель, он поднял лук и натянул стрелу до тех пор, пока тетива почти не натянулась, кивнув головой, чтобы Марк прошел мимо него. Бесшумно пройдя мимо своего друга, римлянин увидел одинокую фигуру, сидевшую у тлеющих углей небольшого костра, его голова клонилась ко сну, в то время как еще двое мужчин, завернутые в одеяла, лежали у его ног. Подняв свой гладиус, готовый нанести удар по спящим, он коротко кивнул своему другу, а затем вонзил лезвие в самого дальнего от него спящего, легким движением запястья перерезав ему горло. Пока жертва римлянина билась в своих тугих повязках, выплевывая кровь из ужасной раны, Кадир выпустил стрелу с широким лезвием в грудь дремлющего часового, с хрустом ломая кость. Часовой безвольно рухнул на землю с метательным снарядом, вонзившимся ему в сердце, его незрячие глаза широко раскрылись от шока, вызванного ударом, а Марк опустился на колени, чтобы приставить окровавленное лезвие своего гладиуса к горлу другого спящего, и наклонился, чтобы зажать ему рот рукой.
– Если ты издашь хоть звук без приказа говорить, я отключу тебе дыхание и оставлю тебя испускать последний вздох. Ты меня слышишь?’ Распростертая фигура кивнула, лежа неестественно неподвижно, когда почувствовала острие меча у своего горла.
– Сколько из вас стояло здесь на страже? Римлянин убрал руку, напрягая руку с мечом для удара, но голос перепуганного германца был не громче шепота.
‘ Трое.’
– Есть ли еще какие-нибудь люди, стоящие на страже между этим местом и шахтерским лагерем? Пленник покачал головой.
‘ Сколько мужчин охраняют дом этой женщины?
‘ Четыре.’
– А сколько их в лагере шахтеров?
– Я не знаю. . Немец отчаянно извивался, когда Марк приставил острие меча к его подбородку, его слова были неразборчивыми.
– Слишком много, чтобы сосчитать, по меньшей мере столетие! Римлянин кивнул, убив мужчину одним эффективным ударом гладиуса под челюсть. Он повернулся и увидел, что Скавр одобрительно кивает.
– Сегодня не время для полумер.’ Трибун посмотрел вверх, на сияние звезд безоблачной ночью.
– Как мы и договаривались тогда, ты отправляешься в лагерь шахтеров и ждешь подходящего момента, а я поведу свою группу на виллу. И кто знает, если нам повезет, возможно, я найду Гервульфа без охраны и заберу голову именно у этого волка.’ Он повел Арминия и двух хамийцев вниз по крутому склону долины, держась в тени, пока из мрака внизу не показалась вилла Теодоры. Группа наблюдала за зданием из-за деревьев, с которых открывался вид на стену внутреннего двора, в то время как одинокий часовой расхаживал взад и вперед по фасаду дома.
– Один человек впереди и, предположительно, один сзади.А это значит, что внутри будут еще двое, если этот немец говорил нам правду.’ Он повернулся к хамианам.
– Ты можешь отсюда убрать этого часового? Лучники выпустили пару стрел в расхаживающего охранника, который беззвучно привалился к стене дома, вслед за их первыми выстрелами последовали еще два, которые попали в раненого, оставив темное пятно крови на стене, когда он соскользнул по ее грубой оштукатуренной поверхности.Трибун медленно и осторожно вывел свою группу из тени деревьев, через открытые ворота внутреннего двора и тихо подошел к парадной двери здания.
‘ В вестибюле может быть охранник.’ Арминий вытащил из-за пояса охотничий нож и слегка толкнул дверь, усмехнувшись, когда она открылась с тихим скрипом петель. Он проскользнул в узкую щель и пробыл внутри меньше дюжины ударов сердца, прежде чем появился снова, качая головой.
– Никакой охраны. Они последовали за ним через полуоткрытую дверь, оба хамианца наложили стрелы на тетивы своих луков и встали по обе стороны широкого зала с оружием, готовым к стрельбе. Скавр на мгновение остановился, чтобы сориентироваться, прислушиваясь к спящим домочадцам. Он жестом подозвал остальных мужчин, посылая Арминия вперед, указав пальцем на дверь, которая вела в личные покои Феодоры. Немец на мгновение исчез внутри, а затем появился снова, подзывая остальных присоединиться к нему. В темноте столовой ее эротические фрески приобретали зловещий оттенок, едва различимые сочетания заставляли глаза хамианцев расширяться, в то время как Арминий морщил нос и игнорировал их, склонив голову набок и прислушиваясь.
– Ты что-нибудь слышишь? Германец сурово покачал головой в ответ на заданный шепотом вопрос Скавра.
– Мне показалось, я услышал скрип половицы. Сейчас я ничего не слышу.’ Он пожал плечами, и Скавр медленно двинулся по выложенному плиткой полу к двери, которая вела в спальню Теодоры. Приложив палец к губам, он с деликатной осторожностью приподнял щеколду, обошел полуоткрытую дверь и обнаружил спальню, залитую лунным светом, льющимся из высокого окна. Женщина спала на своей кровати под простыней, и трибун мягко улыбнулся, бесшумно подойдя к ней, опустившись рядом на колени и протянув руку, чтобы прикрыть ей рот. Она вздрогнула от прикосновения, ее глаза расширились от шока от его присутствия, и на мгновение она попыталась сопротивляться. Скавр покачал головой, наклоняясь ближе, чтобы прошептать ей на ухо.
– Теперь вы в безопасности, мадам, мы пришли забрать вас отсюда. Могу я убрать руку так, чтобы вы не шумели?’ Все еще пораженная, она молча кивнула, и трибун убрал руку с ободряющей улыбкой.
– Вот так-то лучше. Феликс и Ларций заключены здесь в тюрьму?’
Феодора покачала головой, и ее ответ, произнесенный шепотом, подтвердил ожидания Скавра.
– Этот монстр Гервульф вчера приказал убить их обоих в качестве урока для своих работников.’ Скавр мрачно покачал головой.
‘ Как я и ожидал, к сожалению для них. В таком случае, я думаю, лучше всего было бы, если бы вы оделись и сопроводили нас в безопасное место. Здесь скоро станет довольно шумно и опасно.’
‘ Что вы имеете в виду? Он снова улыбнулся, качая головой и указывая на ее гардероб.
— У нас сейчас нет времени на длинную историю - давайте просто скажем, что прибытие полного легиона в долину сегодня вечером поставит кошку между голубями, не так ли? Каттаниус повел большую из двух групп вниз по склону на запад, направляясь к огням лагеря шахтеров. Добравшись до дороги, солдаты по безмолвной команде Марка прижались к земле, ожидая, когда он прикажет им пересечь бледную ленту. Приподняв свое тело с земли, готовый вскочить на ноги и совершить рывок, римлянин застыл, услышав звук сапог, приближающийся со стороны лагерей дальше по долине. Он попятился назад на локтях и коленях, шепотом отдавая команду людям, стоявшим позади него.
‘Возвращайся в тень!’ Последовав его примеру, налетчики быстро отступили с дороги под прикрытие зарослей кустарника, бросаясь на землю и натягивая плащи на головы в шлемах. Вглядываясь в просвет между плащом и землей, Марк увидел, как в поле зрения появился отряд солдат, и в глубине души он был встревожен, увидев самого Гервульфа. Кадир скользнул в тень ствола дерева, поднимая свой лук с наложенной на тетиву охотничьей стрелой, готовый к полету, но через мгновение опустил оружие.
– Их слишком много, чтобы мы могли с ними справиться. И у меня нет четкого снимка со всеми этими людьми, столпившимися вокруг него.’
Марк медленно кивнул в ответ на невнятный комментарий хамианца.Дождавшись, пока немцы скроются из виду, прежде чем повернуться к своим товарищам, он прошептал тихое указание.
– Должно быть, они направляются к вилле этой женщины. Мы можем только надеяться, что "Трибюн" уже нашла ее и направилась обратно в шахту, и в любом случае шоу почти началось. Мы остаемся здесь, и когда Гервульф галопом примчится обратно с холма от виллы Теодоры, мы сделаем свой ход.’
Сайлус и его оставшиеся всадники в точности следовали полученным инструкциям с тех пор, как расстались с рейдерами в тот день днем, осторожно приближаясь к низовьям Вороньего камня по лесным охотничьим тропинкам, чтобы избежать риска быть замеченными разведчиками Гервульфа. Они ждали среди деревьев, окаймлявших дорогу, ведущую через нижнюю часть долины, пока Сайлус не решил, что настало подходящее время, чтобы подойти к ним, затем в тишине прокрались по открытой местности, с трудом сгибаясь под своей тяжелой ношей, пока не достигли дороги, идущей вверх по дну долины. Распределив своих двадцать человек поровну по обе стороны вымощенной булыжником ленты дороги и отдав шепотом распоряжения, декурион повел обе группы вниз по тропе прочь от шахты, отчитывая пару из них на каждые шестьдесят шагов и шипя одну и ту же команду.