Золото Волка
Шрифт:
‘ О, ну разве ты не умница? Конечно, так оно и было. Гервульф в душе такой мальчик, он счастлив только тогда, когда прокладывает себе путь через своих врагов. В то время как я...’ Она сделала перед ним пируэт, и Скавр негромко зааплодировал.
– Да, вы - настоящие мозги. Итак, услышав об этом месте, вы приехали сюда и нашли себе холостого владельца шахты, втиснулись в его расположение и убедили его жениться на вас.’
Она кивнула.
– Я сделал его счастливее, чем ты можешь себе представить, трибун. Хотя бы на короткое время.’
– Пока вы не убили его и не завладели его торговлей. Она пожала плечами.
‘ Добыча полезных ископаемых - такой опасный способ зарабатывать на жизнь. И, видите ли, у него не было семьи, так что некому было оспорить мои притязания на шахту. Кроме того, к тому моменту я уже украсил постель прокуратора Максимуса своим благопристойным присутствием, так что всю эту нудную чепуху о законах наследования можно было смело игнорировать. В конце концов, как еще, по-вашему, я могла бы устроить смерть моего мужа при таких неожиданных обстоятельствах?’
– Мы должны освободить шахтеров, прежде чем люди снаружи соберут достаточно сил, чтобы ворваться внутрь. Эти ворота недостаточно прочны, чтобы выдержать серьезную атаку.’
– И все же, если мы их освободим, они, скорее всего, разорвут нас на куски.’ Марк поморщился, услышав правду в словах Каттания.
– Итак, мы либо найдем способ выбраться, не будучи забитыми до смерти людьми, которых мы здесь должны освободить, либо нам придется отпустить их и отвечать за последствия.’ Марк огляделся по сторонам и увидел ряд из дюжины казарменных зданий, обнесенных двенадцатифутовым кольцом из половинчатых бревен, расщепленные стволы деревьев открывали свои плоские поверхности нападающему отряду.
‘На это невозможно взобраться". Покачав головой, он повернулся к своим товарищам как раз вовремя, чтобы увидеть окровавленного Лугоса, выбегающего из дверей караульного помещения.
– Каттаниус, от тебя зависит, сойдет нам это с рук или нет. Начинайте искать выход. Остальные - со мной. Мы должны оставить им достаточно оружия, чтобы они могли отбиться от людей у ворот, а это значит открыть склады с инструментами. Лугос, разбей вдребезги все, на что я укажу.’ Бенефициарий поспешил в дальний конец лагеря, высматривая любой признак другого выхода из ловушки, в которую они сами себя загнали, бормоча себе под нос из-за отсутствия какого-либо очевидного ответа.
– Ничего, никаких удобных маленьких ворот, через которые можно было бы проскользнуть, строителям не нужно было оставлять скрытый выход в тюремной стене. Он толкнул один из расщепленных стволов дерева, из которых состояла изогнутая стена, окружавшая лагерь, качая головой от его прочности. Проведя рукой по дереву до самой земли, он обнаружил узкое пространство между деревом и дерном, где строители вырыли глубокую яму, чтобы закрепить бревно, и не потрудились полностью заполнить образовавшийся зазор. Вытащив кинжал, он провел лезвием по пространству шириной с кончик пальца, пока не добрался до следующего бревна, встретив внезапное сопротивление уплотненной вокруг него почвы. Подняв глаза, он понял, что расщепленный ствол дерева был закреплен с обеих сторон деревянными рейками, которые были прибиты гвоздями поперек стыков между ними.
‘Попался!’ Он поспешил к Марку.
‘ Я нашел заднюю дверь, но мне нужно, чтобы он открыл ее.’ Римлянин посмотрел на Лугоса, указав большим пальцем на британца.
‘ Лугос, помоги Каттаниусу. Сколько времени вам понадобится?’ Бенефициарий покачал головой.
– Это зависит от него. Возможно, пятьдесят ударов сердца. Но если я открою дыру слишком быстро, ребята снаружи поймут, что происходит, и будут там, чтобы встретить нас.’ Марк на мгновение задумался, глядя на тяжелые инструменты, которые его товарищи разбросали по земле перед казармами, использовав огромную силу Лугоса, чтобы вскрыть склады, в которых они хранились. Шахтеры поняли, что что-то происходит, и шум внутри их бараков нарастал по мере того, как люди безуспешно бились в зарешеченные двери и окна.
– Мы откроем один барак, как только вы будете готовы делать все, что вы планируете, а остальную работу они смогут выполнить самостоятельно. Просто убедитесь, что вы сможете достаточно быстро открыть этот забор, или мы будем первыми, до кого они доберутся. И, судя по всему, они не в лучшем настроении.’ Каттаниус повел остальных обратно к стене, объясняя, что он имел в виду.
– Это бревно не было врыто в землю, просто стояло на земле и прибито гвоздями к стволам с обеих сторон. Итак, все, что нам нужно сделать...’ Луго шагнул вперед и взмахнул своим молотом, поворачивая его так, чтобы показать изогнутое лезвие, которое противостояло тяжелому железному клюву, уже черному от крови. Первая из двух досок, удерживавших бревно на высоте девяти футов над землей, раскололась от удара, и второй взмах молотка оторвал ее вторую часть, оставив нетронутыми только две на уровне колен.
"Подожди’. Добежав до угла казарм, бенефициарий подбежал к Марку, который спокойно наблюдал, как главные ворота частокола раскачиваются под чередой ударов с другой стороны.
– Я надеюсь, ты готов. Эти ворота долго не продержатся.’ Каттаниус кивнул на замок казармы.
"Сделай это!’ Когда он побежал обратно к частоколу, Марк и Дубн вытащили из скоб вторую из трех толстых деревянных перекладин, которыми был заперт вход в барак, и отбросили ее в сторону, когда люди внутри навалились на двери, вызвав скрип единственной оставшейся перекладины. С треском раскалывающегося дерева распахнулись одни из ворот частокола, и поток разъяренных немцев ворвался в образовавшуюся брешь, вытаращив глаза на трупы своих товарищей, разбросанные вокруг арки. Заметив двух мужчин у последнего барака в ряду зданий, они бросились вниз по линии, и Дубнус указал на оставшийся дверной засов, в то время как шахтеры внутри наваливались на быстро разрушающуюся баррикаду.
– Он вот-вот сломается! Беги!’ Они развернулись и последовали за Каттаниусом, обогнув угол барака как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лугос взмахнул молотком, чтобы разбить оставшиеся рейки, удерживающие бревно на месте. Внезапный гул голосов сообщил им, что шахтеры свободны, и мгновение спустя, когда бревно отвалилось от частокола, оставив брешь, достаточно большую, чтобы налетчики могли через нее сбежать, раздались крики и вой ожесточенной битвы. Гервульф, тяжело дыша, поднимался по ступеням стены во главе своих телохранителей, стоя на боевой платформе крепостного вала, его грудь тяжело вздымалась после бега по долине.
– Где же тогда эта чертова когорта, а, Хадро? Его заместитель указал в темноту на цепочку мерцающих огней.
– Вот так, префект! Германец проследил за указующей рукой и уставился в темноту долины, чувствуя, как растет его беспокойство, когда он смотрит на далекие языки пламени, его голос внезапно стал резким, когда он понял, что именно он видит.
– Они, кажется, не двигаются, не так ли, центурион?
– Волка нет, они прошли по дороге, а потом остановились. .’
К его чести, он устоял на ногах, когда префект повернулся к нему, его оскаленное лицо в свете факелов казалось звериным.