Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Скорая, – ответил Дон. – Пожалуйста, побыстрее!
– Вы звоните с мобильного устройства, – сказал оператор, – но у нас есть GPS-координаты. Вы находитесь в… – она продиктовала ему адрес. – Всё верно?
– Да, да.
– Что случилось?
Он судорожно вздохнул.
– Моя жена… ей восемьдесят семь, она упала с лестницы.
– Я высылаю к вам машину, – сказал оператор. – Устройство, с которого вы звоните, зарегистрировано на Дональда Р. Галифакса; это вы?
– Да.
– Ваша жена в сознании, мистер Галифакс?
– Да. Но у неё сломана нога. Я в этом уверен.
– Тогда не двигайте её. Не пытайтесь её передвигать.
– Не буду. Не пытался.
– Открыта ли дверь в ваш дом?
Он вскинул голову. Дверь по-прежнему была открыта настежь.
– Да.
– Хорошо. Оставайтесь рядом с ней.
Дон взял жену за руку.
– Конечно. Конечно. – Боже, ну почему его не было рядом? Он заглянул в её бледно-голубые глаза, покрасневшие и полузакрытые. – Я её не оставлю. Клянусь, я никогда её не оставлю.
Он отключился и положил датакомм на пол.
– Прости, – сказал он Саре. – Я так виноват.
– Всё в порядке, – слабым голосом ответила она. – Я знала, что ты скоро придёшь, хотя…
Она оставила мысль невысказанной, но без сомнения думала, что он мог бы вернуться домой пораньше.
– Прости, – снова сказал Дон, чувствуя, как сжимается всё внутри. – Прости. Прости меня.
– Перестань, – сказала Сара и сумела слегка улыбнуться. – Я уверена, что всё поправимо. В конце концов, мы живём в эпоху чудес. – Строка из песни их юности. Дон узнал её, но слегка качнул головой, не понимая. Она кивнула в его сторону, и через мгновение до него дошло: она говорила о нём, его обновленном теле. Теперь уже она держала его за руку, утешая его. – Всё будет хорошо, – сказала она. – Всё будет просто прекрасно.
Он никак не мог заставить себя встретиться с ней взглядом; они ждали, и ждали, и ждали, пока терзавшие его мысли не потонули в сирене прибывшей «скорой», и вспышки её мигалки не проникли внутрь через распахнутую входную дверь.
Глава 28
К счастью, это оказался чистый перелом без осложнений. Ортопедия прошла большой путь с 1977 года, когда Дон сам ломал ногу во время школьного футбольного матча. Фрагменты бедренной кости Сары сложили вместе, лишнюю жидкость откачали, сделали впрыскивание кальция, которое и так было бы сделано, если бы процедура омоложения удалась, и вокруг ноги была устроена опорная конструкция – в гипс теперь заковывали только кости динозавров. Доктор сказал, что всё будет в порядке через два месяца, а поскольку в опорной конструкции были собственные маленькие моторчики, ей даже не нужны были костыли, хотя обзавестись тростью всё же было желательно.
Также к счастью провинциальная страховка всё это покрыла. Большинство кризисов в канадском здравоохранении уже миновало. Да, был период, когда биотехнологии были ещё молоды, и их цена неконтролируемо взлетела, но цена любых технологий, даже медицинских, со временем стабилизируется. Процедуры, которые во времена его молодости стоили сотни тысяч долларов, теперь предлагались за крошечную долю этой цены. Даже передовые фармацевтические препараты стало настолько дёшево разрабатывать и производить, что правительства могли себе позволить отдавать их в третий мир бесплатно. Несомненно, когда-нибудь даже магия омоложения станет доступной всем желающим.
Когда они вернулись домой из больницы, Дон помог Саре приготовиться ко сну. Она заснула через несколько минут после того, как легла, в чём ей, вероятно, помогли обезболивающие, выписанные доктором.
Дон, однако, никак не мог заснуть. Он просто лежал на спине, уставившись в тёмный потолок и возникающие на нём иногда полосы света от проезжающих автомобилей.
Он любил Сару. Он любил её практически всю свою жизнь. И он никогда, ни за что не хотел причинить её боль. Но когда она нуждалась в нём, его не оказалось рядом.
Он услышал отдалённый звук сирен; кто-то ещё с собственным кризисом, таким же, с каким они столкнулись сегодня.
Нет. Не они. Сара с ним столкнулась – лицом вниз, на твёрдом деревянном полу, ожидая час за часом его возвращения, пока он кувыркался в постели с женщиной вдвое… Господи, более чем втрое его моложе.
Он перевернулся на бок, спиной к спящей Саре, изогнулся в позе младенца, свернулся калачиком. Его взгляд сфокусировался на слабо светящихся синих цифрах часов, стоящих на ночном столике, и он стал следить, как мимо ползут минуты.
Впервые за много лет Сара сидела в «Сибарите», откинув его спинку. Так, говорила она, легче и комфортнее вытягивать сломанную ногу.
Несмотря на то, что прошлой ночью Дон почти не спал, он не находил себе покоя, бесцельно бродя по дому. Сара однажды пошутила, что они оба влюбились в этот дом с первого взгляда: она – из-за камина, а он – из-за длинной узкой гостиной, которая просто напрашивалась на то, чтобы кто-нибудь ходил по ней взад-вперёд.
– Что собираешься сегодня делать? – спросила его Сара. Полуметровые цифры на телевизоре над камином показывали 9:22. Окна по бокам от камина были поляризованы, уменьшая сияние августовского солнца до терпимого уровня.
Он остановился на секунду и посмотрел на жену.
– Делать? – переспросил он. – Я собирался быть здесь, присматривать за тобой.
Но она покачала головой.
– Ты не можешь провести всю оставшуюся жизнь – оставшуюся мне жизнь – затворником. Я же вижу, как много в тебе энергии. Посмотри на себя! Тебе на месте не сидится.
– Да, но…
– Но что? Со мной ничего не случится.
– С тобой случилось кое-что вчера, – сказал он, и снова зашагал через гостиную. – И…
– И что? – спросила Сара.
Он не ответил, повернувшись к ней спиной. Но люди, которые женаты так долго, как они, могут заканчивать друг за друга предложения, даже когда один из них не хочет, чтобы другой это делал.
– И дальше будет лишь хуже, верно? – сказала Сара.
Дон качнул головой, признавая, что она угадала правильно. Он выглянул в затемнённое окно. Они купили этот дом в 1988, вскоре после свадьбы, его родители, как и родители Сары, помогли выплатить первый взнос. Тогда на Бетти-Энн-драйв росло лишь несколько худосочных деревьев да пара разлапистых голубых елей.