«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей
Шрифт:
У Аликс был шанс решить эту проблему по-другому: она могла остаться протестанткой и стать женой одного из самых перспективных принцев Европы. В 1889 г. к ней посватался Альберт-Виктор – старший сын принца Уэльского и следующий после него кандидат на британский королевский трон. В семье его называли именем Эдди. Этот брак одобряла сама королева Виктория, но Аликс отказалась стать невестой принца. Она сказала, что не любит его, поэтому они будут несчастливы в семейной жизни. Все удивлялись, что совсем юная девушка так тверда в своем решении и ее совсем не прельщает возможность занять самое высокое положение в обществе. Тогда Аликс не могла знать, что Эдди в 1892 г. неожиданно умрет в возрасте 28 лет, и, выйдя за него замуж, она стала бы молодой вдовой, а не будущей королевой Англии (вместо Альберта-Виктора королем стал его младший брат Георг, супруга которого Мария сделалась королевой). Ее сердце уже принадлежало Николаю, которого, как известно, тоже ждал императорский трон.
Мечты Аликс осуществились в 1894 г. Весной состоялась свадьба ее старшего брата Эрнеста, унаследовавшего титул великого герцога Гессен-Дармштадтского. Церемония прошла в Кобурге, и на ней присутствовали сама 75-летняя королева Виктория со старшим сыном Эдуардом, принцем Уэльским, и приехавшим из Берлина 35-летним внуком – кайзером Вильгельмом II, которого гессенские родственники называли просто «кузен Вилли».
Россию в Кобурге представлял цесаревич Николай, вырвавший у больного отца разрешение сделать предложение принцессе Аликс. Он приехал в сопровождении трех дядюшек – великих князей Сергея, Владимира и Павла и их жен.
Они прибыли в Кобург поездом. На вокзале их встречала Аликс. Вечером состоялся семейный обед, а потом все ходили в оперетту. Николай еле дождался следующего утра. После завтрака он поехал к Аликс и сделал ей предложение.
Против своего ожидания, цесаревич не получил положительного ответа. Он записал в дневнике: «Что сегодня за день! После кофе, в 10 часов, я пошел с тетей Эллой к Аликс. Она замечательно похорошела, но выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоем, и тогда между нами начался тот разговор, которого я давно и сильно желал и, вместе, очень боялся. Говорили до 12-ти часов, но безуспешно, она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала. Расстались более спокойно».
На такой исход и рассчитывали родители Николая, когда давали согласие на поездку сына. Однако сторону цесаревича приняли все его могущественные родственники, присутствовавшие на свадьбе гессенского герцога. Королева Виктория стала убеждать внучку, что православие якобы не так уж отличается от протестантизма. «Кузен Вилли» также горячо поддержал сватовство Николая: как кайзер Германии он был заинтересован в том, чтобы немецкая принцесса вышла замуж за наследника русского престола. Наиболее сильным было влияние старшей сестры Аликс – Эллы. Она вышла замуж не за цесаревича, а за великого князя Сергея Александровича, поэтому перемены вероисповедания от нее не требовали в категорической форме, но она сама приняла православие и поменяла имя на русское, став Елизаветой Федоровной. В смене религии она не видела ничего предосудительного.
Аликс сдалась на другой день после венчания старшего брата. Пока Николай вновь объяснялся с ней, кайзер Вильгельм с русскими великими князьями и княгинями с нетерпением ожидали в соседней комнате. О согласии внучки тут же объявили королеве Виктории, и вскоре все многочисленные европейские родственники уже поздравляли молодых с помолвкой. Особенно радовалась старая королева: ее любимица нашла свое счастье.
Поздравительную телеграмму прислали и Александр III с Марией Федоровной. Чуть позже императрица передала своей будущей невестке ценные подарки: браслет с крупным изумрудом и пасхальное яйцо, усыпанное бриллиантами.
Через десять дней после помолвки Николай должен был вернуться в Россию. В июне на императорской яхте «Полярная звезда» он приплыл в Англию, где Аликс гостила у бабушки Виктории. Вместе с Николаем прибыл императорский духовник протоиерей Янышев, чтобы подготовить невесту наследника к переходу в православие.
В Виндзоре в присутствии королевы Виктории цесаревич вручил невесте свои официальные подарки по случаю помолвки, среди них кольцо с розовой жемчужиной, ожерелье из крупного розового жемчуга, браслет с массивным изумрудом и брошь с сапфиром. Самым ценным подарком было жемчужное ожерелье работы знаменитого русского ювелира Фаберже, оцененное в 250 тысяч рублей золотом. Никогда еще фирма Фаберже не получала таких дорогих заказов от императорской семьи.
Николай пробыл в Англии шесть недель. Все это время он почти не разлучался со своей невестой. Счастливая пара успела стать крестными родителями маленького принца Эдуарда, сына принца Георга и его супруги Мэй. Их крестник, будущий английский король Эдуард VIII, первым в истории английской королевской династии отказался от престола ради женитьбы на разведенной женщине, американке Уоллес Симпсон, удовольствовавшись скромным титулом герцога Виндзорского. В те времена считалось, что если первым крестником девушки или молодого человека будет мальчик, то это гарантия будущей счастливой семейной жизни.
Во время пребывания в Англии Николай так сблизился с Аликс, что решился ей рассказать о своем прошлом. Он признался ей в связи с Кшесинской. Невеста благородно простила своему Ники эту юношескую шалость, но затем вручила ему послание, которое поставило цесаревича в положение вечно виноватого перед своей будущей женой. Все дни пребывания в гостях у бабушки Виктории она все время напоминала ему о своей любви. Когда яхта Николая уже шла обратным курсом в Петербург, ему вдогонку пришло очередное письмо от Аликс: «Я твоя, а ты мой, будь уверен. Ты заперт в моем сердце, ключик потерян и тебе придется остаться там навсегда».
В России Николая ждали печальные известия. Его отец был тяжело болен. Стремительно разворачивавшиеся события приковали цесаревича к родительской семье, хотя ему хотелось мчаться в Германию к невесте.
Вскоре Аликс пришлось срочно ехать в Ливадию, чтобы получить от умирающего Александра III благословение на брак с Николаем. Она приехала поездом, как обычный пассажир: министр двора, озабоченный состоянием императора, забыл заказать для невесты наследника специальный состав. Николай встретил ее в экипаже на Симферопольском вокзале. В Ливадийском дворце Аликс встречал сам Александр III. Он сидел в своей спальне в кресле, одетый в парадный генеральский мундир. На замечание Аликс, что государь напрасно так беспокоил себя, он ответил, что для русского царя это единственный достойный способ приветствовать будущую российскую императрицу. Невеста цесаревича, встав на колени, приняла благословение Александра. Теперь их помолвка с Николаем получила официальное признание императорской семьи.
В последние десять дней жизни императора, когда вся жизнь Ливадийского дворца сосредоточилась вокруг него и его супруги Марии Федоровны, не желавшей смириться с мыслью, что скоро потеряет самого дорогого человека, впервые проявились далеко не лучшие качества характера Аликс. Через некоторое время она стала выказывать недовольство, почему никто не обращает внимания на нее и на Ники, ведь они, как-никак, в скором будущем станут императором и императрицей. Аликс требовала, чтобы Николай уже сейчас начал проявлять характер самодержца. Своей рукой она сделала запись в его дневнике, которую часто цитируют историки: «Любимое дитя, молись Господу! Он утешит тебя. Не чувствуй себя униженным. Твоя Санни молится за тебя и любимого нами больного... Будь тверд и сделай так, чтобы доктора приходили к тебе ежедневно и сообщали, как он себя чувствует... чтобы ты всегда первым знал об этом. Не допускай, чтобы другие были первыми и могли опередить тебя. Ты – любимый сын отца, и тебе должны говорить все и спрашивать у тебя обо всем. Прояви свою собственную волю и не позволяй другим забывать, кто ты. Прости меня, любимый».