Золотой Конвой. Дилогия

Соколов Лев Александрович

– Созревший.
– Констатировал я.

– Сгнивший.
– Поправил Иван.
– Нельзя доводить свой народ. Колчак этого не понял, - за то и поплатился.

– Чем же твой Колчак так местных сибиряков умудрился достать?
– Уточнил я.

– Чем... Ты пряники то-ко мне поближе двинь.
– Достал поборами. Война дело дорогое. А кто пробовал возмущаться - тех в колчаковскую контрразведку забирали.

– И чего?

– И все. Забирали много. А выходило - мало. А если массовое возмущение -массовый расстрел. Знаешь, у нас в средней полосе России, события гражданской как-то замылились. Наложились более поздние беды, когда немцы в Великую Отечественную лютовали. А в Сибири подвиги

войск Колчака долго помнили. Что-то вроде немецких карательных команд, и гестапо в одном лице. Люто они себя с населением вели. Оставили народу зарубку в памяти.
– Резюмируя эти слова, Ваня умял мятный пряник.

– Чего ты в сухомятку? Погоди, чай разолью.

– Да не надо, - отмахнул надкусанным пряником Иван, - пусть настоится. Самое смешное, что на допросах у красных Колчак делал невинные круглые глаза, и утверждал, что о жестокостях к населению и пленным он ничего не знает. Мол, это подчиненные там тайно зверствовали, а он всегда был в белом, и д'Артаньян.

– А может, правда не знал?
– Предположил я.

– А какая разница? Кому в его застенках от этого легче было? Ты главный, -с тебя и спрос. Ну, в общем, как ты и сказал, - пустили красные Александра Колчака в расход.

– Жутковатое словцо, - поморщился я.
– 'В расход'.

– А тогда время вообще жутковатое было. Голод, тиф, мясорубка гражданской. Сейчас вот курс рубля, доллара и евро люди меряют. А тогда человеческая жизнь по иному курсу шла: - по цене патрона. Я читал воспоминания врачей тех лет. Так пишут, у некоторых участников гражданской, психическая болезнь развивалась. Им надо было кого-то убить, хоть раз в день. Тогда бодрый, веселый. А иначе - ломка, сонливость, апатия. Наркоманы смерти. Причем, от стороны за которую воевал, это никак не зависело. На гражданской святых нет. Вот и выражения для обозначения убийства были, -'в расход', 'в распыл', 'списать'. Бухгалтерия братоубийства.

– Мда...
– Я помолчал.
– Ну а клад-то?

– Ах-да! Клад!
– Снова завелся Ваня.
– Значит, слушай расклад. В 1915ом году, половина золотого запаса Российской Империи, хранилась в Казани. В 17ом, когда начался кризис и революционные непонятки, туда же начали стекаться ценности из других крупных отделений Центрального Императорского банка, и частных банков. Меняя хозяев, в хаосе гражданской, золотой запас еще попутешествовал, пока в 1918м не попал в Сибирь. То есть как раз -'Директории', а после переворота - под контроль правительства Колчака, который разместил его в городе Омск. Ясное дело, что во всей этой неразберихе, золотой запас несколько 'похудел'. Но все же, Колчаку достались огромные ценности.

– Насколько огромные?
– Заострился я.

– Гигантские!
– Взмахнул Ваня пряником.
– Управляющий делами совета министров при правительстве Колчака, - господин Гинс, докладывал, что в распоряжении имеется 688 тонн золота!

– Бхе-е!
– Подавился пряником я.
– Сколько?!

– Там еще были 480 тонн серебра, и всякое барахло, вроде платины, и ювелирных художественных ценностей, - небрежно дополнил Ваня, - но это уже так, на закуску.

– Это... это много.

– Да, - согласился Ваня, - но ты погоди радоваться. К чести Директории, пока она была у власти в Сибири, - золотой запас почти не расходовался. Все расчеты производились бумажными деньгами, которые директория нашлепала на станках. Но как только Колчак пришел к власти, - он тут же принялся транжирить золотишко.

– Куда?

– В основном тут подсуетились союзники по Антанте.

– Антанта...
– я наморщил лоб, - это же блок государств, который воевал против немцев в Первой Мировой войне. Туда входила и Россия.

– Именно. Антанта, - это Британия, Франция, США, Япония, и другие

страны помельче. А когда в России случилась гражданская, - эта самая Антанта поддержала некоторых её участников, против других. Там, если упрощать, было так: Красные в России считали, что нужно строить новый общественный порядок, и все находящиеся в стране ценности и предприятия должны принадлежать народу. А если учесть, что некоторые предприятия в России уже давно контролировались финансовыми магнатами стран Антанты, - им это сильно не понравилось.

– Не хотели активы терять.

– Точно. Поэтому Антанта выступила против красных, и поддержала их противников - в том числе Колчака. Помогала ему оружием, обмундированием, и прочими военными запасами. Все это под трындеж о союзническом долге, боевом братстве с Россией... Но, как и положено дельцам, - не за красивые глаза.

– То есть союзники Колчаку оружие тупо продавали?

– Да. Но, не за бумажные рубли. Они к тому времени уже катастрофически обесценились. Все что Колчак покупал, он оплачивал чистым твердым золотом. Русские деньги утекали за рубеж. Часть, - в оплату бомб и патронов. Часть, - депонировал, 'на хранение'. Эти деньги, понятное дело, потом тоже никто не вернул... Справедливости ради, когда союзники предложили Колчаку передать им золотой запас полностью - Колчак отказался. Видимо, понимал что это его последний козырь на руках. Но и без этого, Колчак умудрился растранжирить около 185 тонн.

– Нехило.

– Да. В 1919ом, когда колчаковские фронты уже трещали под натиском красных, началась эвакуация золота из Омска. Дальше на восток, по транссибирской магистрали. Это был так называемый 'Золотой Эшелон' Колчака. Он состоял из нескольких железнодорожных составов, в одном из которых ехали с сам адмирал с личным конвоем. Ситуация там была крайне сложная. Часть железной дороги контролировали войска Колчака. Часть 'союзники', в основном из чехословацкого корпуса. А часть - партизанские отряды красных, и не только красных.

– Слоеный пирог какой-то.
– Заметил я.

– Именно. При этом, даже на подконтрольных Колчаковским войскам участках, местные железнодорожники устраивали 'любимому адмиралу' массовый саботаж. Двигаться в таких условиях по железной дороге было очень трудно. И под Иркутском, состав Колчака встал окончательно. Его блокировали чешские 'союзники'. А когда чехи получили от красных (которые блокировали другой кусок дороги), ультиматум, - то заключили с красными сделку: Отдали золото и Колчака, в обмен на беспрепятственный проезд к Владивостоку, где они могли погрузиться на корабли, и отбыть восвояси. Адмирал и золото достались красным. Ну, что было с адмиралом, - ты уже знаешь.

– В расход, - отхлебнув чая, пробубнил я.

– Точно. А вот с золотом сложнее. Красные действительно получили золотой запас, который в дальнейшем стал основой золотого запаса Советского Союза. Но получили катастрофически похудевшим. За время покатушек по железной дороге, золотой запас усох почти на треть! Недосчитались примерно 137ми тонн!

– Куда ж они делись?

– Куда...
– Хмыкнул Иван.
– Рассосались по тайникам и карманам. Тырили все, кто мог дотянуться. Союзники, местные мужики, колчаковские вояки которые решили обеспечить старость. Часть хоронили идейные белые офицеры, не для себя, а чтоб спрятать от красных. Крупные куски прятали в ухоронки, 'до лучших времен'. Сколько из тех, кто прятал, смогли потом вернуться за добычей - неизвестно. Но с учетом, сколько народа погибло еще потом в гражданской... К тому же красные вскорости закрутили гайки на границах, -многие эмигранты просто не смогли вернуться к своим тайникам. Представляешь, - каково это? Жить впроголодь где-нибудь в Париже, зная, что где-то лежат несколько твоих тонн золота? А?