Зонтик для Земли
Шрифт:
– Коллеги! – вмешался в разговор профессор Пастухов. – Бабочки, наука и энциклопедии, – это все очень хорошо! Но сейчас надо думать, как выходить из создавшегося положения, вернее, как выбраться из этой ямы и остаться живыми.
– Да, да, вы правы, Михаил Иванович! – согласился Курбанов. – Надо определить наше местонахождение и разработать план операции по освобождению. Кстати, у нас есть соседи по номеру, попробуем с ними поговорить, коллеги.
Академики Курбанов, Пастухов и студент Юрий Озеран приблизились к пленникам-незнакомцам, которые сидели на земле и настороженно смотрели на новых постояльцев подземного жилища.
Туземцы смотрели на незнакомых людей с белыми лицами, недоверчиво сверкая раскосыми глазами, и слушали их, но вскоре самый старший и, если можно так сказать, самый представительный из них, начал осторожно вступать в разговор.
Вскоре между академиками и монголом, – он был нукером, то есть военачальником, из улуса Темуджина, – завязалась оживленная беседа. Озеран тоже, по мере своих студенческих познаний, участвовал в беседе, – он не мог упустить возможности побеседовать с носителем древнего языка.
– Эти пленники – воины из улусов Темуджина, – рассказал Остапу и Константину академик Пастухов, когда беседа с воинами Темуджина была окончена, – их поодиночке пленил наш "друг" Шогур с отрядом своих воинов. Они здесь уже более месяца и отчаялись выбраться на свободу, но согласились вместе с нами попытаться это сделать.
– Итак, пять воинов будущего Чингисхана, да нас пять человек – итого, десять. А воинов Шогура человек пятнадцать-семнадцать. Вполне нормальное соотношение для внезапной и стремительной атаки, да, товарищ ефрейтор, – обратился Курбанов к Тупикину. – Говорят, Константин, вы были чемпионом дивизии по боксу в среднем весе?
– А сейчас в полутяжелом весе! – ответил Костя. – Штук десять этих бойцов положу! Не сомневайтесь! Особенно этого в шубе, – он меня взял арканом, хочется приложить! Да и вас он обманул!
– Шогур, что ли? Он мой! Сам с ним разберусь! – Остап сжал кулаки.
– Ладно, братан, вместе ему наваляем! – Тупикин весело потрепал однополчанина по плечу. – Мы его проучим!
Курбанов подозвал всех участников экспедиции к себе:
– Положение, друзья, почти катастрофическое: с Шогуром договориться не удастся; как говориться: «Ищите женщину!» У него личная обида на Тэмуджина, а мы, по нашей легенде, друзья Тэмуджина, и, следовательно, являемся злейшими врагами нашего бывшего пленника. Если в ближайшие дни отсюда не выбраться, нас ожидает незавидная участь. Проведем мозговой штурм: каждый высказывает свои предложения, пусть самые невероятные и абсурдные. Будем анализировать любую возможность спасения! Думаем, коллеги, думаем!
– Я видел, – первым заговорил Костя Тупикин, – куда положили мой рюкзак, в котором спрятана пушка, извините, пистолет. Добыть его и завалить всю бригаду.
– Во-первых, из ямы без посторонней помощи не выбраться, – ответил Курбанов. – Во-вторых, Константин, категорически запрещаю стрелять, тем более убивать древних людей, – любое вмешательство в течение истории может привести к необратимым изменениям в будущем. Впрочем, и к фауне, и к флоре также необходимо относиться с крайней осторожностью и бережливостью, если мы хотим вернуться именно туда, откуда прибыли.
– Понятно! – разочарованно произнес бывший ефрейтор. – Придется кулаками глушить монгольских пацанов.
– А что если сделать подкоп? – внес предложение Остап. – Прорыть лаз к лесу и уйти.
– Предложение конструктивное, – высказался профессор Пастухов. – Грунт здесь глинистый, несущий, обвалы маловероятны, но осуществить ваш замысел, коллега, без лопаты и заступа невозможно, да и грунт вывозить нечем и некуда.
– Подкупить охрану! – предложил Юрий Озеран.
– Маловероятно, да и нечем: все наше имущество уже находится в их распоряжении, – задумчиво сказал Курбанов, – но ваше предложение, Юрий, навело меня на одну мысль! Впрочем, нет, не подходит…
– Надо ждать, когда нас выведут на работу, – предложил Пастухов. – Шогур говорил, что привез нас в улус, чтобы сделать рабами. Нас, вместе с воинами Темуджина, десять человек, – думаю, что начав внезапную атаку, мы сможем нейтрализовать противника и скрыться в лесу.
– Все-таки, надо попробовать выбраться из ямы! – предложил Тупикин. – Мы все ребята не слабые, и наши монголы, – Костя указал на туземных пленников, – тоже мужики не хилые. Если стать друг другу на плечи, то возможно сдвинуть решетку в сторону, выбраться наверх, вырубить часовых и смыться. Мочить не будем, Алим Гургенович, я помню ваш приказ!
– Можно попробовать, Константин, но что делать с часовым, который всю ночь караулит яму? – Курбанов задумчиво почесал затылок. – Здесь надо придумать что-то неординарное…
Вечерело…
– Пожевать бы чего-нибудь! – мечтательно сказал Остап. – Шашлык под пивко, или поросенка с хреном!
– Не дразни – темную сделаем! – отозвался Тупикин. – Почти сутки голодом томят, жлобы древние! Брюхо свело!
Все пленники подняли носы кверху и жадно вдыхали запах вареного мяса, – в улусе готовили ужин.
– Конечно – это не хинкали, – сглотнул слюну Остап, – но сейчас и вареная конина за счастье будет…
В это время к яме подошел воин и что-то отрывисто крикнул.
– Он сказал: "Молчать!" – перевел профессор Пастухов.
Воин наклонился и сбросил в щель между перекладинами решетки два кожаных бурдюка и несколько кусков мяса.
– Вода и еда! – весело воскликнул Тупикин и понюхал мясо. – Нет, не конина! Похоже на дикую козу, – это лучше, чем лошадь – она пропитана потом.
– Они говорят, что завтра будем копать яму, – мясо дают перед работой, – перевел разговор пленников-монголов Пастухов. – Думаю, и нас привлекут к трудовой вахте, раз предложили козлятину.
– Хоть разомнемся! – потянулся Костя. – А может, получится съездить по морде Шогуру, крысе позорной.
– Наши соседи, воины Тэмуджина, говорят, что завтра будем копать яму для волков; такая казнь у них есть для особо строптивых пленников: волков не кормят несколько дней, а потом приговоренного заставляют прыгать в яму; заметьте, не бросают, а самого вынуждают идти навстречу такой экзотической и мучительной смерти. Из нашего состава Шогур удостоил такой чести только двоих: это ваш покорный слуга, – Курбанов поклонился присутствующим, – и вы, Остап.