Зораида Кордова — Иллюзионист
Шрифт:
— Не ради всеобщего блага? — уточняю я.
Лейре хмыкает.
— Что дало это королевство моей матери, кроме разбитого сердца и позора? В моём сердце нет благородных мотивов. Это скорее по вашей части.
Кастиан долго смотрит на неё. Очевидно, он решил позволить ей остаться, раз не спешит выбрасывать за борт. Но можем ли мы ей доверять?
— А как ты на нас вышла? — спрашивает он.
Она ухмыляется и запрыгивает на бортик, оглядываясь на волны, как бы бросая нам вызов.
— Я следовала за Лео с тех пор, как он покинул
Я вспоминаю фигуру в плаще, которую приняла за Саиду.
— Это ведь ты была там, да? У таверны неподалёку от руин замка.
— Да, — отвечает она. — Если уж говорить полную правду.
— Полную — это в отличие от полуправды?
Она криво ухмыляется.
— Именно. Я боялась, что принц узнает меня, ведь мы виделись в детстве, а многие говорят, что я лицом не сильно изменилась, но, сама знаешь, как легко забывают принцы.
— А ты хотела бы, чтобы он помнил? — спрашиваю я. Странное раздражение царапает в груди.
Лейре вздёргивает бровь.
— Ревнуешь, робари?
— Нет, — процеживаю сквозь зубы.
Она хохочет, и мне хочется столкнуть её с борта. Но после случившегося на берегу — Шепчущие действовали слаженно и безжалостно, — я понимаю, что нам понадобится любая помощь.
— Это не объясняет, как ты поняла, что нужно следить за мной, — Лео неловко растирает свои руки. Он чувствует себя виноватым из-за того, что привёл её к нам?
— Я проникла в покои Кастиана, чтобы найти какую-нибудь зацепку. И в этот момент туда вошли вы с леди Нурией. Вы, конечно, думали, что никто не посмеет войти в личные покои принца, и это было бы безопасным местом для тайной встречи, не будь меня там.
Я смотрю на Кастиана.
— В твои покои так легко пробраться?
— У Нурии был ключ. — Лейре подмигивает Кастиану.
— Выкладывай начистоту, Лейре, — давит он.
— В имперском флоте нас учат доверять чутью. Солдаты, которые хорошо себя знают, могут полагаться на инстинкты. Моё чутьё говорило мне следовать за Лео. И сегодня, волей Великой Тортуги, я проследовала за вами на причал, а там Ренату задержал этот наглый командир мориа.
— И всему этому тебя научили на вашей обязательной военной службе? — усмехается Кастиан.
— По крайней мере, нас не призывают в одиннадцать, — резко огрызается Лейре. — В шестнадцать лет мы уходим в армию на год, после чего императрица даёт нам выбор: вернуться к гражданской жизни или продолжить службу. Но знаете, сколько войн мы сейчас ведём? Ни одной. В отличие от вас, леонесцев, мы не вооружаем детей, которым едва хватает сил поднять меч. Так что да, я научилась всему этому в академии и смогла вас выследить. Не забывай, откуда я родом, принц, потому что я не твоя подданная.
Кастиан молчит, его взгляд прикован к Лейре, и я никогда его таким не видела. Не могу представить, чтобы кто-нибудь так с ним разговаривал. Его злость и растерянность быстро проходят, и он кивает.
— Извини.
— Что это с ней? — спрашивает Лейре, и я понимаю, что
Я чувствую себя так, словно все звуки в мире исчезли, а через секунду снова нахлынули.
— Рен! — кричит Лео, успевая поймать меня, когда я начинаю падать на палубу.
На горизонте я замечаю несколько кораблей с яркими фиолетово-золотыми флагами. Пушки стреляют небо, железо и сталь звенят.
— На нас напали! — пытаюсь закричать я, но не могу даже руку поднять. Мои кости превратились в расплавленный металл. Я вскрикиваю снова, когда пушечное ядро пролетает прямо у меня над головой. Должно быть, это просто воспоминание, но оно ощущается как никогда реальным.
Я предпринимаю новую попытку закричать, но мой голос хрипит и обрывается. Жуткий, болезненный жар распространяется от груди к позвоночнику. Кастиан забирает меня из рук Лео и куда-то несёт.
— В капитанскую каюту, — говорит он, направляясь в заднюю часть корабля.
Он заносит меня через дверь и кладёт на матрас. Его ладони прижимаются к моему лицу.
— Она вся горит, — шепчет Лео.
— Я могу помочь, — предлагает Лейре.
— Иди брось якорь!
Я парю в кромешной тьме. Внезапно боль вновь пронзает мои виски и не проходит. Серость. Приступы. Себриан. Всё это подталкивает меня к пропасти. Если я прыгну, может, боль прекратится?
— Я не знаю, что делать, — говорит Кастиан, его голос звучит неуверенно. Я хочу дотянуться до него, но моё тело придавлено к койке. — Что мне делать?
— Я не знаю!
Я не могу им ответить. Я в ловушке Серости — в клетке, сотворённой моими же руками. Я проваливаюсь в воспоминание, и каюта темнеет, а вокруг остаются только пушечный залп и тонущие корабли.
Когда я была маленькой, я боялась моря.
Но вот я на палубе «Гнева Сирены» и не могу представить лучшего места, чтобы обеспечить мирное будущее моим людям. Порох и дым заполняют воздух, серая дымка скрывает тонущие галеоны захватчиков из Ледяных земель. Солдаты пытаются зарядить пушки, но их сбивают с ног и волокут по разломанной палубе в распахнутую пасть океана Эсте. Несколько испуганных до ужаса душ соглашаются сдаться, чтобы выжить. Я смотрю в огромное море — такое синее, такое холодное, и боюсь, что поступила бы так же.
— Принцесса Галатея, — зовёт он. Само воплощение благопристойности, Фернандо стоит на расстоянии шести шагов, требуемых по леонесским традициям. На его лице кровь, порез портит его красоту. Но это будет его первый боевой шрам. Он сражался с яростью льва, это у него в крови. Тёмные океаны его глаз смотрят на меня так пристально, что я чувствую одновременно и притяжение, и чуточку страха. Меня ещё никто никогда так не любил. И сама я так не любила.
— Ты довольна своей победой? — спрашивает он.