Зорге. Подвиг и трагедия разведчика
Шрифт:
Однажды, когда работа была закончена и они, устало привалившись к спинкам кресел, дымили сигаретами, Зорге прямо спросил:
— Что с тобой, Пауль?
Римм мог отвечать — или промолчать. Он наклонил лобастую голову:
— Понимаешь ли…
И начал рассказывать. Неладно складывалась у него личная жизнь. Была у него жена, двое детей. Поженились еще в гражданскую. Жили дружно. После академии он уехал в длительную спецкомандировку за рубеж. Вернулся. Жена и дети умерли. Разом, от эпидемии. Даже не знает, где их могилы… Осилил горе. Не так давно снова женился и вот опять
— Кто она? — спросил Зорге.
— Тоже эстонка. Любой зовут… Отец у нее был грузчиком. Люба, еще когда училась в гимназии, состояла в подпольной революционной организации. Потом работала гувернанткой в семье у какой-то княжны. После революции окончила курсы медсестер. Сейчас фельдшер в Институте охраны материнства и младенчества в Москве.
— Дети?..
Карл качнул головой:
— Нет. Но хватит об этом… Что у нас на завтра?
На следующий день, когда они снова сидели вечером за рабочим столом, Рихард протянул ему готовую к зашифровке радиограмму:
— Согласен?
В радиограмме, адресованной Старику, Зорге просил командировать в Шанхай жену Пауля…
* * *
Любу Римм пригласили в управление. Принял ее Берзин. Пытливо, с интересом разглядывал он красивую рослую молодую женщину. Попросил рассказать о своей жизни. То, что она работала в аристократической семье, наверное, пригодится.
— Языками владеете?
Перебросился с ней несколькими фразами по-немецки, по-французски. Что-то удовлетворенно пробурчал. Потом сказал:
— Карл очень скучает без вас. Хотите поехать к нему?
— Конечно!
Старик прошелся вдоль кабинета:
— Но просто как жену посылать накладно… У них там очень много работы. Нужен шифровальщик. Справитесь?
— Не знаю…
Люба понимала, что ее муж — на секретной работе, но что это за работа — не представляла.
Берзин вызвал начальника шифровальной службы, познакомил их, сказал:
— На подготовку — месяц. Будете заниматься с девяти утра до девяти вечера с перерывом на обед. Перед отъездом еще раз встретимся.
Люба взяла в институте отпуск. Приходила в управление утром — уходила часто за полночь. Ну да ведь после всего этого она увидит Карла! Будет работать вместе с ним…
Экзамен она выдержала на "отлично".
И вот в черной машине заграничной марки она подъезжала к вокзалу. Шофер распахнул дверцу. Она говорила по-немецки. На несколько дней она "немка, богатая фрау". Носильщик спешил с ее лакированными чемоданами к спальному вагону международного экспресса.
Если бы увидели ее в этот момент девчонки — медсестры из института! Наверное, онемели бы от изумления.
Через несколько дней в институте на Солянке пронесся слух, будто Люба где-то на юге во время отпуска попала в автомобильную катастрофу… Легенда разведуправления.
В вагоне толстый финн в золотом пенсне учтиво помогал фрау снять пальто, поднимал на полку в купе чемоданы.
Поезд дал гудок и медленно отходил от перрона…
Экспресс шел до Риги. В столице буржуазной Латвии Люба пересела в поезд, следовавший в Германию.
В Берлине ее ждали. Короткая остановка в маленькой гостинице около
Вечером в ресторане состоялась встреча с молодым высоким мужчиной. Обмен паролями.
Разведчику нужно не только умение, но и немного везения. Люба быстро поняла эту истину.
Берлин позади. Замелькали, как в феерическом сне, города и страны: Мюнхен, Швейцария, Италия. Последняя остановка по железной дороге — в Венеции. Гондолы на каналах, арки мостов, площадь Святого Марка…
Пароход "Конте Россо" держал путь из Венеции в Шанхай. На палубе монахи и итальянская молодежь. Монахи бормотали под нос "Аве Мария", юноши хором пели гимн гарибальдийцев.
"Конте Россо" плыл до Шанхая почти месяц, огибая Азиатский материк. Из Гонконга Люба дала телеграмму: "Встречай".
Пароход остановился на рейде. В порт Шанхая пассажиров повезли на катере. Люба увидела качающуюся на волнах лодку, а в ней — Карла в белом костюме.
В порту кроме Карла ее встретил улыбающийся толстяк — Макс Клаузен. В таможне, пока проверяли багаж, она волновалась: не обратят ли внимания на книжечку "Статистический немецкий справочник". Слава Богу, не обратили. А это была особая книжечка: только с помощью ее она могла использовать новый шифр.
Приехали в дом на Вейхавей-роуд. Пришел Зорге. На нем был спортивный костюм, брюки-гольф. Держался приветливо и весело — так, будто знал Любу давным-давно. Начал подробно расспрашивать, как она ехала. Потом составил радиограмму, в которой сообщал в Центр о прибытии Луизы и о том, что группа прекращает передачи старым кодом и переходит на новый.
С первого же дня Луиза стала полноправным членом группы Зорге. Она шифровала донесения, составлявшиеся Рихардом и Карлом, и передавала шифровки Максу. Кроме того, она ходила собирать "почту".
Поток важной информации увеличивался. Уже трудно было справляться с ее обработкой. Выручить могло фотокопирование донесений. Рихард и Карл стали обучать шифровальщицу искусству фотографии. Сначала у Любы ничего не получалось. К тому же от жары пленка "плыла". Люба от отчаяния даже всплакнула. Джон посоветовал прибавить в проявитель формалина. Дело пошло.
Бывали разные напряженные моменты. Как-то Люба пошла на встречу со связником-женщиной. Свидание было намечено в скверике во французской концессии. Люба присела на скамейку, достала газету. Подошла женщина. Тоже углубилась в газету, отложила в сторону. Люба знала: под ее газетой должен быть пакет с донесениями. Взяла сверток и пошла. Слышит, за ней идут. Она мгновение задержалась у витрины: да, сзади двое, типичные шпики. Обогнали ее, остановились на углу. Повернуть? Нет. Пошла вперед. Ноги подкашивались. Если задержат и будут обыскивать, она даже не сможет ответить, что в пакете: не знает… Взяла такси. Потом пересела во второе, третье. Запутала шпиков. Когда добралась до дома и открыла пакет — ахнула: донесения даже не были зашифрованы.