Зов крови

Логинова Мию

«Пустые небеса, впервые я наблюдал и ласкал сам себя! Именно вот так, не в борделе, а подглядывая… скуля и закусывая кулак, сдерживая собственные стоны, толкаясь бедрами… шалея только от одного взгляда на неё».

Сейчас же я горел в ярости и захлебывался обидой.

Предательство.

Ревность.

О, я терпеливо ждал удачного момента, помогая её отцу достичь цели: сломать её волю и как следствие — упасть в мои руки, ища утешения, понимания и любви. Только я принял бы её, безумную куклу Валентайна. Оставалось совсем чуть-чуть. Но Маккой решил

всё по-другому. Было ошибкой возвращаться в Лондон.

Пробормотав ругательство, поправил штаны в районе паха.

Я едва сохранял над собой контроль. Нет, ещё будет время насладиться её телом, сейчас нельзя позволить никому увидеть, насколько близко подошел к краю пропасти.

Александра Маккой

Бальный зал был впечатляющим, роскоши этому месту было не занимать: начищенный до зеркального блеска паркет, огромная люстра с газовыми свечами, имитирующими восковые, море цветов, позолоты, ломящихся от закусок и напитков столов. У противоположной от входа стены размещалась сцена, которая сейчас служила постаментом для двух королевских кресел, которые с лихвой могли заменить трон.

Гости и студенты академии неспешно прохаживались по залу, здороваясь и знакомясь. Нас с Нейтом заприметили сразу, но подойти решались немногие.

Я представляла, что королеву и принца-консорта будут представлять заранее. Но всё вышло как-то резко и неожиданно. Одним махом смех, разговоры и тихая музыка прекратились, повисла тишина.

Затем собравшиеся в зале начали кланяться и опускаться в реверансах, напоминая круги на воде, запущенные от входа… и никакого официального представления.

Королева и принц-консорт шли не спеша, благостно кивая направо и налево гостям, а те как по команде опускали головы ещё ниже. Мы поступили так же… до того момента, пока они не прошли мимо. Не выдержав, подняла глаза, с любопытством рассматривая королевскую чету.

Его Высочество был красавцем: совершенные черты лица, волевой подбородок, высоко очерченные скулы, мистические глаза. Волосы принца были заплетены замысловатыми косами и затянуты в тугой хвост на затылке. Белый костюм украшала серебристая вышивка, выгодно оттенявшая цвет его кожи и практически серебряные глаза. Настоящий древний вампир. Белый вампир.

Королева была намного ниже его ростом. Наверно, она была даже ниже меня… странно, так как оборотницы обычно были дамами крепкого сложения. Эта же была миниатюрной, словно фарфоровая статуэтка. Платье, в противовес наряду принца, было выполнено в теплых тонах с золотым обрамлением. Длинные каштановые волосы распущены. Лишь толстая коса с вплетенными в нее драгоценными камнями заменяла тиару, обрамляя её аккуратную головку.

Казалось, что перед нами совсем молоденькая девушка, посетившая свой первый бал.

«Умно. Она знала, что будет посещать студенческий бал, и хотела выглядеть соответствующе. Хотя всё равно могущество и власть не скрыть за косами да молоденьким личиком».

— Завораживают, да? — прошептал мне на ухо

Нейт. — Помню, как впервые их увидел, буквально остолбенел.

— Как так вышло, что они вместе?

— Что в этом странного? — он едва заметно пожал плечами, продолжая нашептывать. — Королева и принц-консорт представляют собой самую идеальную пару — она оборотень, а он вампир. Такие союзы самодостаточны и независимы, на них практически нельзя повлиять. Вампиры прекрасно чувствуют эмоции партнера. А при близком контакте, тем более браке, эти возможности возрастают до небывалых высот.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Принц может предугадать практически каждое желание королевы. Вот почему у неё никогда не было и нет фаворитов.

— Ты тоже прекрасно предугадываешь мои желания и читаешь мысли, — похвалила я. — И не вампир.

— Мы истинные, Алекс, — Нейт обнял меня за талию. — То ли ещё будет.

Тем временем монаршая чета заняла свои места.

— Что ж, — после недолгой паузы уверенно заговорила королева, — пора начать торжество.

Парюра* — (франц. parure убор, украшение), драгоценный набор украшений, подобранный по качеству и виду камней или по единству художественного решения. Малая парюра или полупарюра включала в зависимости от назначения 2–3 предмета.

27.2

Сразу же возобновилась игра оркестра, леди зашептались за веерами, мужчины продолжили неспешно переходить от компании к компании. Многие оценивающе смотрели на нас с Нейтоном.

Я, помня наставления, старательно делала вид, что не обращаю никакого внимания ни на дам, ни на мужчин.

Хотя даже украдкой смогла разглядеть, как большая половина молодых лордов и леди ожидали моего надвигающегося представления королеве, то и дело попеременно бросая заинтересованный взгляд то на кресла, где восседала чета, то на нас.

— Хорошо, что мои не приехали, — отметил Нейт.

Машинально кивнула, хотя этот факт невольно задел.

«Почему они не приехали? Не хотели со мной познакомиться? Не принимают меня? Считают не достойной их сына? Или дело вовсе и не во мне? Стоит спросить, когда вернёмся домой».

— Элизабет вижу, а где Далила и Алгар? — он сканировал взглядом бальный зал.

— Оу, — я помялась, думая, как лучше сказать.

Заметив мою нерешительность, Нейтон вопросительно поднял бровь.

— Понимаешь, как только завертелась та история с Алгаром и донорством, Дал просила меня помочь в кое-каком деле… личном. Это касается и Алгара.

— И-и? — поторопил он, пригубив шампанское.

— Я придумала, как помочь… и-и… отправила её, а следом и Алгара в «Бутон».

Он совершенно не по-лордски поперхнулся.

— Боюсь услышать подробности, — зашипел он мне на ухо.

— Да там и слышать особо нечего. Эдвард помог, сама бы я такое не провернула. Им пора решиться на что-то, Нейт. Смотри, как «Бутон» сдвинул наши отношения. Если бы не та ночь, я не знаю, сколько бы друг от друга бегали, — примирительно погладила его по руке.