Зверь, шкатулка и немного колдовства
Шрифт:
– Мне кажется, пока преждевременно говорить об опасности,- покачал головой Синекрылый,- У нас почти нет никаких сведений.
– Это у нас их нет,- нахмурился Светлый.- В случае с демонами это всегда игра в одни ворота.
– И что ты предлагаешь?
– Златко тоже сдвинул брови и, чуть повернувшись, посмотрел в синие глаза эльфа.
Тот вздохнул и пожал плечами:
– Ты же не откажешься от этой затеи…- И тут же сам поднял руку, останавливая уже готовые сорваться с губ друга слова.- Я все знаю. Мне не нужны дополнительные аргументы. Я и сам знаю, что на полпути настоящие маги не останавливаются. Да и как предотвратить беду, если мы действительно имеем дело с демонами, я пока не знаю. Просто указываю на необходимость соблюдать максимальные меры предосторожности. И особенно обращать внимание на темные силы. Выверять любой шаг, если он может привести к столкновению с демонами.
Ива невольно потерла рукой лоб. Странно, но после ситуации с Кошкой знахарка стала спокойнее реагировать на упоминание о силах Хаоса. Но приятного в этом было все равно мало, страх оставался, и пока его было слишком много. Все еще много. Ей ужасно не нравились все разговоры на эту тему, даже любые упоминания о силах Хаоса. Однако это был не повод закрывать глаза на них. Ведь именно при таком подходе вероятнее всего с ними и столкнешься. И все же это не отменяло вполне естественного желания Ивы никогда-никогда не касаться этой темы.
– Ушастый, какой же ты зануда,- рыкнул Грым,- Ладно-ладно, ты прав. Трудно с этими демонами. Попробуй их завали.
На какое- то время все замолчали, просто шли рядом по улице, и каждый был погружен в свои мысли. По большей части они не отличались веселостью. Поэтому, когда гаргулья вдруг засмеялась, вздрогнул даже тролль.
– Ты чего, клыкастая?
– тут же разозлился он.
– Знаешь, что я подумала?
– Дэй даже не стала реагировать на явную грубость,- Златко, ты со своей способностью и, я бы сказала, страстью влезать куда не просят, ввязываться во всевозможные расследования уже настолько известен, что, может быть, поэтому к тебе и обратились. А?
– От избытка чувств она даже хлопнула приятеля по плечу. Надо заметить, гаргулья почти всегда избегала физического контакта. Насколько это возможно при таком тесном общении,- А таким способом - в смысле, что шкатулку послали - можно тебя сразу на крючок подсадить.
– Но зачем? Что я должен расследовать?
– Может, именно это исчезновение девушки?
– Это же так давно было.
– Значит, у того, кто послал тебе эту шкатулку, имеются причины считать, что даже сейчас еще можно докопаться до истины.
– Ой, не могу вас слушать,- скривился Грым.- Такие идиотские предположения еще нужно было придумать! Клыкастая, у тебя просто талант ко всякого рода глупостям!
Гаргулья, не раздумывая, запустила в тролля каменным кулаком. И это было не заклинание. Она просто чуть изогнулась, чтобы достать, и ударила. Затевавшуюся драку уже привычно и почти машинально прервали Златко и Калли. Ива не удержалась и зевнула. На нее тут же недобро уставились Дэй и Грым, одновременно и очень похожими взглядами. Травница невинно улыбнулась. Ей давно хотелось проверить теорию о том, что для большинства ссор тролля и гаргульи жизненно необходимы… зрители. Они в принципе все подозревали это достаточно давно, но вот так явно использовать… Эльф и Бэррин с новым интересом посмотрели на травницу, она же сделала непонимающее, но очень милое лицо и уточнила:
– Так мы сейчас опять идем в книжный магазин? Или домой?
Двое сидели в изящной гостиной, наполненной как старинными, так и относительно современными предметами обстановки и декора. Вещи казались, да и были из разных эпох, выполнены в совершенно противоположных стилях, однако, поставленные рядом и именно в подходящих местах, они составляли единую и весьма изящную композицию. Но собеседники мало обращали внимания на обстановку. Они были поглощены новым совместным делом и распитием напитка. Судя по запаху, это был чай с какими-то - как, несомненно, отметила бы Ива, будь она здесь,- малоизвестными в этой части континента травами. Удовольствие отражалось в глазах обоих, заставляя их сверкать ярче обычного. Хотя и тот и другой пытались это скрыть. Все же это был торг, а стало быть игра, поэтому нельзя отходить от роли.
– Ну что? Как они тебе?
– спросил тот, кто сидел ближе к окну и довольно щурился, ловя последние закатные лучи.
– Разве так можно говорить?
– Второй сделал глоток и некоторое время молчал, оценивая вкус, впрочем, комментировать его не стал. Лишь сделал для себя пометку - изменить кое-что в рецепте,- Нужно в деле смотреть.
Первый и не ожидал другого ответа, но все равно недовольно скривился. Правда, мина не особо удалась из-за подначивающе-лукавого взгляда. Глаза у него были темные и будто подсвеченные изнутри.
– Так давай тогда устроим что-нибудь этакое.
– Испытания?
– Мужчина задумчиво провел пальцем по краю чашки.
Второй захохотал.
– Мы же не боги, мой дорогой, испытания-то устраивать. Поменьше пафоса, мой друг, поменьше пафоса.
Теперь скривился второй.
– Никакого пафоса,- с нарочитым равнодушием произнес он,- И я тебе не друг!
– А вот это уже резко и эмоционально. Оба эти существа слишком любили поддаваться своим страстям и желаниям, чтобы долго выдерживать мину безразличия. Перед теми, для кого не было в этом насущной необходимости.
Ответом ему был смех. Веселый и чистый. Будто второго собеседника никогда и ничто не тревожило в этой жизни.
И одновременно будто отданы были неслышные приказы: от слов этих существ закрутилась рулетка ситуаций, которые так часто принято считать судьбой.
В эту ночь шкатулку решили оставить в гостиной домика парней, а не брать в чью-либо спальню. Ее влияние на сны или общее состояние, конечно, не доказано, но очень уж подозрительны происходящие вокруг нее события. Решение было правильным, но, как часто случается с правильными решениями, не сработало. Теперь странные и жуткие сны посетили каждого из юных волшебников, спящих в этом доме. Сюжеты разнились, но в них было много общего. Кто-то кричал, полыхала боевая магия, сотрясая все вокруг, и кони, кто с всадниками, кто уже без, неслись по изборожденной взрывами равнине. Командиры громко выкрикивали приказы, и они отчего-то отдавались болью в груди. Холодная обреченность сковывала разум. Мысли по-прежнему были четкими, однако то, что они выдавали, совсем не способствовало выполнению этих громких, вывертывающих душу команд: по сути, это был просто счет шансов на выживание. И каждый из юношей понимал, что тот человек, мысли которого на эти несколько минут им удалось поймать, выполнил приказ. Офицер и воин, он не мог иначе. Только что стало платой за выполнение этого долга? Им всем думалось, будто они знают. И это знание казалось еще более страшным, чем предчувствие беды, что стало заполнять их разум совсем недавно.
Златко, Калли и Грым каждый в свое время проснулись, казалось, вынырнули из-под воды - словно на несколько ростов под нее ушли, а сейчас наконец-то удалось выбраться. Подскочили на кровати, жадно глотая воздух и пытаясь осознать, на каком они свете. Дрожь сотрясала даже толстокожего тролля. И суеверный, пробирающий до костей страх полз где-то внутри, заставляя обхватывать себя ладонями и пытаться согреться.
Синекрылый сдался первым. Тихо выполз на кухню, стараясь сообразить, где находится хотя бы чайник. Они так редко что-то ели или пили не у девочек, что задача была непростая. Именно на этот шум выбрались из своих комнат и остальные. Столкнулись взглядами друг с другом и все поняли. Невольно посмотрели в сторону гостиной, и в этот же момент тихо, но оглушительно в той нервной атмосфере, что повисла в доме, раздалась знакомая мелодия. Легкая, танцевальная, которая была так популярна пару веков назад.
– Грым! Не надо!!!
– Только прыгнувший на него Златко и подставивший подножку эльф смогли остановить тролля от того, чтобы тот не разбил шкатулку об стену.
Дареный предмет искусства удалось спасти, однако душевного равновесия это никому не прибавило. Еще более жутко стало, когда шкатулка сама закрылась и замолчала. Некоторое время парни довольно глупо на нее пялились, стараясь осознать и осмыслить случившееся.
– Что это было?
– наконец пришел в себя Грым и тут же рявкнул. Он не умел по-другому нервничать, только злился.