Звезда-Полынь
Шрифт:
Мы вошли во двор первой пятиэтажки, и тут Шершень дал команду остановиться. Я еще в вертолете заметил, что он несколько раз говорил с кем-то по ПДА. Я решил, что у нас в этом месте назначена встреча с собратьями Шершня, и не ошибся.
Монолитовцы появились минут через пять – восемь человек с «калашами» и «Абаканами», один с пулеметом ПКМ, один с гауссовкой. Выглядели они потрепанными, крепко пахли дымом и пороховой гарью, у многих снаряжение было густо покрыто пылью, вымазано ржавчиной и забрызгано кровью. Один из монолитовцев был ранен и слегка прихрамывал. Шершень пожал их командиру руку, и они о чем-то пару минут толковали.
– Все происходит так, как я и предполагал, - сказал Шершень. – Прогулки не получится. К стадиону придется пробиваться с боем.
– Опять наемники? – подал голос Индус.
– Это началось нынешней ночью, сразу во многих местах города, - сказал командир монолитовцев.
– Обстановка очень тяжелая.
– О чем вообще вы говорите? – не поняла Ксения.
– Хозяин привел в Припять свою армию, - ответил Шершень со странной улыбкой. – Его мертвецы атаковали наши блокпосты и центральную базу «Монолита» в Припяти. У нас большие потери.
– Опять трупаки? – Индус плюнул себе под ноги. – Да что он, сатана что ли, ваш Хозяин гребаный?
– Почти, - Шершень сориентировался по своему ПДА. – До портала совсем недалеко, так что скоро будем на месте.
– Портала? – Ксения вопросительно подняла бровь.
– Артефактного портала, - пояснил Шершень. – Мы используем их для быстрого перемещения по Припяти. Медведь и его люди будут нас сопровождать и прикрывать, если потребуется. Да, и приказываю всем шлемы надеть. От пси-воздействия хоть немного защитит.
– Пси-атаки? – Я вспомнил, какие приятные ощущения испытал в заброшенном депо, и похолодел. – Контролеры тоже при делах?
– Вся нечисть оживилась, - ответил за Шершня Медведь, монолитовский командир. – Сам увидишь.
– Ага, в Припяти стартовал международный слет мутантов и прочих уродов, - прокомментировал Индус, проверяя на ходу дробовик. – Задача нашей инициативной группы принять гостей на достойном уровне.
– Держимся все вместе, огонь открываем без команды, - продолжал Шершень. – Стреляйте во все, что движется. Для нас в Припяти своих нет. Все, кто встретится нам – враги. И старайтесь стрелять точно, берегите боеприпасы.
– А как же ваши? – не удержался я.
– Для того мы и встретили вас, чтобы вы чего-нибудь не напутали, - сказал с усмешкой Медведь. – А заодно и прикроем вас, сами вы вряд ли прорветесь к стадиону.
Его люди выстроились клином, боевик с пулеметом впереди, снайпер за ним, остальные по бокам. Мы оказались внутри этого клина. Шершень был с нами. Он казался совершенно спокойным, и это меня немного ободряло. Сам я чувствовал сильное волнение и тревогу. В народе такое состояние называют мандражом. Ну, боялся я, чего греха таить!
За пятиэтажкой начинался небольшой скверик, окруженный домами, в котором затаилось несколько небольших «Трамплинов». Аномалии словно почувствовали наше приближение; по скверику закружились палые листья, раздалось потрескивание, будто воздух наэлектризовался. Улица за сквером была пуста. Справа и слева от дороги стояли типовые панельные пятиэтажные дома, глядевшие на нас пустыми слепыми окнами, у подъездов навечно припарковались изъеденные ржавчиной автомобили – несколько «Жигулей», «Рафик» и бензовоз.
Двигаясь за Шершнем, я внезапно вспомнил, как однажды Бандура на «Скадовске» рассказывал про Припять. Это было давно, задолго до его апрельского исчезновения. Дрон тогда ни к селу ни к городу заговорил о том, как однажды побывал в горах. Типа забрался он на какую-то высокую гору и оттуда вроде как неба мог коснуться.
– Прикиньте, мужики, - сказал нам Дрон, - стою я один под звездами, и рядом только вечность. Красота!
– Тебе надо как-нибудь в Припять попасть, - ответил ему Бандура. – Окажешься там и почувствуешь, чего ты стоишь в этом мире. Только нет там красоты. Рядом с тобой будет только смерть.
Нас, желторотиков, от этих слов Бандуры тогда мороз по шкуре подрал. Жутко они прозвучали, но… Чтобы понять их настоящий смысл, мне самому нужно было оказаться в Припяти. И вот тут я подумал, каким идиотом я был все это время. Наивно полагал, что достаточно мужик для того, чтобы урвать в Зоне свой кусок счастья, ничего, по сути, об этой Зоне не зная. Так, по ее дальним окрестностям шлындал, в собачек облезлых постреливал – и считал себя героем, что ты! Потом бы на большой земле девчонкам под пиво, чипсы и бодрую музычку баки втирал, красовался бы перед ними – орел, мол, сталкер бывалый, всех мутантов гроза…
Я вообще не понял, что случилось. Что-то гулко ахнуло, раскатившись эхом по улице. И я уже лежу на асфальте, потому что меня повалил Индус.
– Снайпер! – услышал я крик Медведя. – Пятый этаж, на десять часов!
Улица наполнилась автоматным и пулеметным грохотом и осветилась синим светом от выстрела из гауссовки. Потом опять наступила вся та же пугающая кладбищенская тишина. Я лежал на животе, обливался потом и боялся пошевелиться.
– Порядок, - Индус толкнул меня в бок. – Уделали. Не успел, гад, репу свою из окна убрать.
Я отвернулся, чтобы смуглый сталкер не увидел страх в моих глазах – и встретился взглядом с Ксенией. Девушка сразу опустила глаза, и я понял, что она тоже напугана.
– Зомбированные плохие стрелки, - сказал я, пытаясь улыбнуться.
– Этот был хорошим стрелком, - ответила Ксения, и тут я увидел, что один из людей Медведя лежит на дороге, и возле его головы растекается кровавая лужа.
– Отпелся Сеня Чикаго, - только и сказал Шершень.
Ноги у меня стали совершенно ватными. Я с трудом оторвал взгляд от раскинувшегося на асфальте тела убитого монолитовца и посмотрел вокруг себя, на фасады домов. Теперь каждое окно в этих домах напоминало мне наставленное прямо на меня дуло оружия. Но окончательно впасть в панику я не успел – монолитовцы открыли дружный огонь по группе зомбаков, появившихся из-за угла дома.