Звезда упала
Шрифт:
И деликатно прикрыл дверь.
Степанов провёл её через весь посёлок. Что-то всё время болтал по ходу, видимо, пытался развлечь.
Вера слушала вполуха.
Надеждам её, что в связи с ранним часом этот их проход по посёлку останется незамеченным, сбыться не удалось. Периферийным зрением она видела, что из окон на неё смотрят. Она чувствовала, что поглядывают на неё не просто с любопытством, а со злорадством, хотя, возможно, ей это и казалось.
Немецкая комендатура
Внутри тоже всё изменилось. На двери комендантского кабинета появилась необычная табличка «ОСОБЫЙ ОТДЕЛ. НАЧАЛЬНИК КАШИН ИГОРЬ ОЛЕГОВИЧ».
Как только они со Степановым подошли к ней, дверь распахнулась, и навстречу им, почти столкнувшись с Верой, вышел Васёк. Ей вдруг бросилось в глаза, что за прошедшие военные годы паренёк из подростка давно уже превратился в крепкого юношу.
— Привет, Васёк! — искренне обрадовалась она.
Парень хмуро отвёл глаза.
— Здрасьте! — буркнул он и тут же шагнул в сторону, то ли стремясь побыстрей уйти, то ли уступая ей дорогу.
Вера с тяжёлым сердцем вошла в кабинет.
За хорошо знакомым столом сидела новая власть в лице круглого, лысоватого человека, возраст которого Вера определить затруднилась. Ему могло быть и тридцать с небольшим, и с тем же успехом сорок с гаком.
Человек что-то быстро писал.
— Вот, доставил, — кашлянув, сообщил Степанов.
Лысоватый оторвался от письма, бегло взглянул на Веру.
— Добрый день! — поздоровалась она.
— Добрый, — протянул он. — Хорошо, Степанов, пока свободен, там подожди.
Солдатик вышел.
— Проходите, Вера Никитична, присаживайтесь, — пригласил новый хозяин кабинета.
Голос у него был высокий, а тон прохладно-любезный. Вера подошла поближе, села всё в то же старое кресло, в котором сиживала бесчисленное количество раз.
Теперь лысоватый разглядывал её внимательно. В посадке его головы, манере покручивать шеей было что-то птичье, чем-то слегка напомнило ей Петера Бруннера.
— Будем знакомиться, — так же холодновато произнёс он. — Надеюсь, проблем у нас не возникнет, вы мне поможете как следует во всём разобраться. Давайте приступим к делу. Рассказывайте, Вера Никитична, всё по порядку, не спеша.
— Что именно вас интересует? — спросила Вера.
Она хоть и готовилась, но сейчас действительно не знала, с чего начать. Помимо оперативных сведений, которые Вера регулярно передавала партизанам, в её памяти накопилось довольно много разнообразной информации о деятельности врага. Информацию эту она давно и тщательно собирала, пользуясь любой возможностью, малейшим недосмотром немцев.
Капитан Кашин нехорошо усмехнулся. Стало быть, эта смазливая бабёнка, несмотря на все ужасы войны ухитрившаяся сохранить гладкое лицо и аккуратную причёску, эта
— Всё, Вера Никитична, — душевно сказал Кашин, — всё рассказывайте. С самого начала. Как, например, получилось, что вы всю войну провели в Дарьино? Почему не эвакуировались? Как это вас в Германию не угнали, как всех остальных?
Вера вздохнула. Вот, значит, что его интересует. Этого следовало ожидать. Смешно было надеяться, что ей поверят, воспользуются её знаниями, опытом. А ведь война ещё не кончилась, она могла бы принести много пользы…
— Мне поручили поселковый архив собрать, — начала она, — из-за этого и задержалась. А потом уже поздно было, немцы пришли. А когда выяснилось, что я немецкий знаю…
— Кто поручил? Когда? Как выяснилось? — прервал её особист.
Голос Кашина ожесточился, верхние нотки в нём зазвенели металлом. — Всё, пожалуйста, поподробней и поточней, без всяких уловок.
Вера возмутилась. Она ведь тоже рисковала, ежедневно, постоянно подвергала себя опасности…
— Что вы со мной разговариваете как с преступницей?
Кашин аж подпрыгнул от подобной наглости. Выскочил из-за стола, суетливо забегал по кабинету, бросал на неё уничтожающие взгляды.
— А как вы хотите, чтобы я с вами разговаривал, гражданка Денисова? Вы что думаете, я вас чай пригласил пить? Кончилось это время, Вера Никитична, когда вы здесь чаи распивали! Теперь тут отдел СМЕРШ. Вам, надеюсь, известно, что это такое?
— Известно, — пробормотала Вера. — Смерть шпионам.
— Вот именно! И если вы думаете, что мы ничего не знаем, то это серьёзная ошибка.
— Я что могла, делала для родины, — попробовала вставить Вера. — Я же…
— Слова родина, — прерывая её, звонко отчеканил капитан, — вы, гражданочка, лучше при мне не произносите! У изменников родины нет!
— У изменников? — ошарашенно пролепетала она.
В дверь постучали.
— Да, у изменников! — презрительно бросил ей особист. — Войдите!
В дверь всунулся всё тот же солдат Степанов.
— К вам Тимофеевский приехал, — объявил он..
— Вот хорошо, пусть заходит, — обрадовался Кашин. — А ты отведи пока гражданку Денисову на второй этаж, запри её в бухгалтерии. Пусть там посидит, подумает. Вот вам бумага, Вера Никитична, опишите всю вашу жизнь в оккупации.
Он опять перешёл на свой любезный холодный тон:
— Особо нас интересуют все подробности вашего сотрудничества с немецкими властями. Вашу участь, Денисова, только полное чистосердечное признание может облегчить! Ты всё понял, Степанов?
— Ага, — кивнул солдатик. — Так точно.
— Идите! — распорядился капитан и, больше не глядя на Веру, вернулся за стол.
Вера ошеломлённо смотрела на него, осознавая, что разговор закончен, больше он с ней ничего обсуждать не собирается.