Звезда ведьмы
Шрифт:
Потрясенная тишина повисла над отрядом.
— Как такое может быть? — спросила Нилан. — Ты дала жизнь ребенку Фердайла.
Торн вздохнула:
— Только наши души привязаны к дереву, не наши тела. Каждый новорожденный силура духовно связан с деревом. Это наш Корень Духа. Без этой связи мы истаиваем… Сначала уходит наша способность изменять форму, затем сами наши жизни.
— Не удивительно, что это тайна, — прошептал Арлекин у плеча Эррила.
Эррил взглянул на коротышку, прочитав многозначительное
Эррил повернулся, нахмурившись. Однажды ступив на путь, не поворачивают назад.
— И это как-то касается истории с Фердайлом и Могвидом? — проворчал он.
Торн кивнула:
— Я приду к этому, но вначале я должна рассказать об угрозе, что появилась пять веков назад.
— Когда Аласия подверглась нападению Темного Лорда, — заметил Эррил.
— Мы мало знаем об этом, — сказала Торн. — Но в это время великое землетрясение встряхнуло наши земли. Оно продолжалось три дня и три ночи. Деревья падали, реки повернули вспять, и землю раскололи трещины.
Эррил кивнул:
— Я помню эти землетрясения. Они случились, когда южные равнины Стенди были затоплены Темным Лордом и превращены в болота Топких Земель.
Торн прищурила один глаз:
— Ты помнишь землетрясения? Как это может быть?
Эррил отмахнулся от ее вопроса:
— Продолжай. Что случилось после землетрясения?
Торн некоторое время смотрела на него с подозрением, затем продолжила:
— Даже здесь, в нашей родной роще, мы потеряли половину древних деревьев…
Нилан застонала:
— Так много Древних потеряно…
— Но истинного вреда мы не знали целое столетие. — Охотница взглянула на центральное дерево. — Корень Духа тоже был поврежден землетрясением. Вожди того времени заметили…
— Торн, — перебил ее суровый голос, заставив замолчать.
Они обернулись и увидели, что Совет вновь смотрит на них.
Старейшина стоял впереди с суровым лицом:
— Торн, ты говоришь необдуманно.
— Отец, они имеют право знать.
— Тайны силура…
— …станут роковым для нас всех, — резко закончила Торн. — Слишком долго мы отворачивались от мира, скрываясь в лесах. Эту слепоту нужно обвинять в разрушении Западных Пределов не меньше, чем этих людей.
Лицо ее отца помрачнело.
— Это не тебе решать.
Торн сжала губы, сложив на груди руки.
Старейшина повернулся к Эррилу и Елене:
— Есть способ проверить ваши слова, — сказал он. — Древний ритуал, используемый силура для того, чтобы открыть правду в вашем сердце.
— И что это за ритуал? — спросил Эррил.
Высокий мужчина указал на центральное озеро. По его сигналу совет отступил к кромке воды, выстроившись вдоль берега.
— Корень должен оценить твой дух.
Торн выпалила:
— Отец, это нечестно!
Глаза ее отца вспыхнули.
— Снова, дочь, я попрошу тебя придержать язык, или тебя уведут отсюда.
Лицо Торн вспыхнуло, но она повиновалась.
Эррил выступил вперед:
— Скажи нам, что мы должны делать, чтобы доказать свои слова.
Старейшина мгновение смотрел на свою дочь, затем вновь повернулся к Эррилу. За его спиной Совет все так же стоял вокруг озера, но теперь они взялись за руки. Однако в этой цепи оставалась брешь. Пустое место ждало их предводителя, чтобы замкнуть круг.
Старейшина обратился к отряду:
— Корень должен судить одного из вашего отряда. Если вы говорите правду, Дух Корня поднимется и подтвердит это. Но горе вам, если вы говорите неискренне.
Елена выступила из-за спины Эррила:
— Я сделаю это.
— Нет, — Эррил схватил Елену за руку. — Ты не должны рисковать собой.
Она высвободила руку, мягко, но твердо:
— Мы должны уважать их обычай.
— Тогда позволь мне взять это на себя.
Елена отвернулась от Совета и подошла ближе, глядя ему в глаза. Ее голос упал до доверительного шепота:
— Эррил, мне нужно сделать это.
В ее глазах была боль.
Он потянулся к ее щеке, желая уменьшить эту боль. Но опустил руку. Он увидел ее желание в ее сердце. Елена хотела, чтобы ее судили. Скорбь и трагичность прошедшей половины месяца давила на нее, и это был шанс облегчить ее бремя, получить признание, что они сражались за правое дело, что невинные, погибшие в этой войне, отдали свои жизни не впустую.
Он взял ее руку в свою:
— Елена…
— Я буду осторожна. — Она прильнула к нему. — И я не беззащитна. Моя магия не ослабла из-за звена. Рожденные кровью, мои силы остаются при мне.
Он поднял ее затянутую в перчатку руку и приложил к ее груди, там, где сердце.
— Однако помни, где лежит твоя величайшая сила.
Елена передвинула свою руку на его грудь:
— Как я могу забыть?
Эррил очень хотел поцеловать женщину, которую любил. Ему пришлось приложить все силы, чтобы удержаться. По его телу пробежала дрожь, и дыхание стало глубже.
Елена, должно быть, почувствовала бурю в его душе и нашла способ помочь ему. Она потянулась вверх и мягко поцеловала его в губы, едва коснувшись дыханием, прикоснувшись кожей к коже. Она заговорила, не отрывая губ:
— Я не позволю ничему разлучить нас.
Ее прикосновение и слова лишили его сдержанности. Он прижал ее к себе, обратив мягкий поцелуй во что-то более глубокое, прежде невиданный жар страсти. Но сейчас было не время изучать эти глубины. Оба они знали правду и отодвинулись друг от друга одновременно. Только их взгляды оставались соединенными.