Звездные флибустьеры
Шрифт:
И как он также знал – если по условиям «работы» требовался выход в Сеть, или связь с планетами, то для этого каждый раз приобретался особый модуль связи, который по окончании операции сразу уничтожался капитаном на глазах экипажа.
Нарушив размышления о специфике дальней связи, на террасу запрыгнула большая важная кошка трехцветного окраса в золотом ошейнике с бриллиантами, и мурлыча, забралась на колени к чуть оторопевшему Антону.
– Полюбуйтесь на эту красавицу, – сообщил доктор. Её зовут Мадам. Она ходила на «Примавере», посудине господина Меченосца Эугениу Тирри. Он твердил что пока эта кошка с ним, кораблю ничего не угрожает. Все смеялись над таким суеверием – да и он сам иногда тоже. А перед последним походом эту кошку Эугениу сдал ветеринару – у той что-то с желудком приключилось. А дальше случилось вот что... Тирри был всегда удачлив как бог – и надо же было случится, что именно в этом рейсе «Примавера» встретилась с наиринским фрегатом у Гаруды II. Фрегат правда пришлось списать, но и «Примаверу» укокошило. Из экипажа в живых остались только господин Тирри и два его матроса, потому что успели одеть скафандры. Когда штурмовики высаживались на остов бедняжки "Примаверы", они пристрелили друг друга, а капитан открыл забрало шлема. Вот так... И как после этого не верить в приметы и судьбу? Если уж наша судьба – умереть тут – что ж поделаешь?
– Я все равно сбегу – пусть не с Эяллы, но по крайней мере с этого острова, – бросил Антон. Целая планета, как-никак.
– Ты мне нравишься, парень, хотя и не знаю почему, – подал голос Йоронг из-за стойки. – Поэтому я тебе скажу – от Ледяного Края до королевства Угос, где идет непрерывный жаркий ливень и джунгли превращают человека в труп за один день, тебе не найти убежища. В любом месте тебя схватят, чтобы выдать Меченосцам. Ты нигде не скроешься, и везде в тебе опознают чужака. Так что сиди тихо и верно служи, глядишь, сам станешь капитаном. Или хоть под старость лет поживешь спокойно – как я.
Антону вдруг стало жаль Йоронга. Вот он прожил долгую и кровавую жизнь, убив может быть столько людей, сколько сам не вспомнит, а что в итоге? Полунищая одинокая старость в качестве владельца жалкой пивной на дикой планете?
– Но вам, Энтони, пожалуй, есть смысл рискнуть, – добавил Н'Губи шепотом. – Не хочу накликать беду, но боюсь, до отставки вам не дожить в любом случае.
У Антона по спине побежали мурашки.
– Конечно, это меня не касается, но, насколько я слышал, насчет вашей хозяйки у ее отца есть договоренность...
– Да, парень, она избранница самого Олутара, – сообщил бармен, дав понять что его слух, несмотря на возраст, очень тонок. – Он просто одержим красоткой Айнур. Побожусь, когда она вернется, он с нее не слезет дней пять.
– Заткнись, – зло приказал доктор. Заткнись, Йоронг, или сам будешь лечить свою гнилую печень!
– Какого еще Олутара? – пробормотал Скиров.
– Это Старший Меченосец.
– То есть?
– Глава пиратов Эяллы. Хозяин того самого замка. Он, с вашей Айнур давно…
– Нет! – Антон стукнул кулаком по столу. – Я не хочу знать – что бы там ни было!
Доктор пожал плечами, мол, не хочешь – не надо.
– Дружище – ты мне всё больше нравишься, – одобрительно изрек Йоронг. Не огорчайся слишком сильно – как говорили у нас, правды в жизни искать бесполезно, потому что правда, всякий раз, лежит по левому борту твоего корабля. И как ты не поворачивай руль, чтобы достичь ее – все даром время потеряешь. И главное не бойся – когда небо падает на голову, мудрый человек не волнуется, – ибо никакой шлем не спасет его от удара.
Поделившись с друзьями старинной мудростью, он прикрыл глаза и задремал.
...Пойдемте со мной, – сказал как-то Антону доктор через несколько дней. Вам кое-что нужно видеть.
По темным неухоженным улицам Н'Губи привел Антона к угрюмому зданию. Оказавшись внутри, Антон попал в ярко освещенное помещение, где бродило человек тридцать. Ангар освещался прожекторами, укрепленными на стропилах. Воняло потом и хлоркой, прямо как в захолустном полицейском участке. Зрительская трибуна вдоль стены, деревянная платформа перед ней – как подиум в стриптиз-баре.
Мужчины в классических деловых костюмах, древних куфиях, и даже в совсем немыслимых и невиданных Антоном одеяниях толпились у столиков, прихлебывая холодное пиво, и закусывая его свежайшими фруктами.
Тут же прохаживалось с полдесятка дюжих корсаров, поигрывая полицейскими электрострекалами.
– Что происходит?
– Аукцион, – пояснил Н'Губи. – А я вызван как доктор. Не иначе, – рассмеялся он, – на тот случай, если кто-нибудь лопнет от жадности, или будет zadavlen zjaboy, как у вас русских как будто говорят. Идемте.
Антон и доктор остановились сбоку от трибуны, футах в тридцати от помоста.
Зрительскую трибуну начали заполнять немногочисленные гости. Белые чисто выбритые лица как полумесяцы над белыми сорочками и одноцветными галстуками, мелкие азиаты с микрокомпьютерами, арвийцы сверкающие бриллиантовыми кольцами. Слышался приглушенный говор – видимо представители деловых кругов обсуждали какие то свои вопросы, не теряя времени даром.
Привели первую партию невольников: десять молодых обнаженных девушек, скованных друг с другом цепями из силумина, в свете прожекторов тускло блестевших. Антон увидел их глаза, полные отчаяния, почти физически почувствовал ужас, волной исходивший от смуглых тел. Предпоследняя упала на колени и принялась молиться какому-то своему богу. Ее грубо подняли на ноги ударами стрекал.
Высокий аукционист в смокинге изъяснялся на не очень понятном межпланетном жаргоне, который тут видимо считали за интергала. Но проблем не было – народ подносил к уху коммуникаторы, включенные в режиме перевода.
– Первый лот. На ваше рассмотрение предлагаются образцы партии молодых женщин, пригодных для грубой физической работы, или использования в публичном доме. Все хорошего экстерьера, доставлены прямо из джунглей и проверены медиками нашего острова. Не менее пяти лет правильной эксплуатации без потерь коммерческих качеств. Начальная цена двенадцать тысяч динаров за голову. Бизнесмены принялись поднимать руки, и цена пошла вверх. "Товар" ушел когда цена доползла до двадцати пяти.
– Второй лот – илги из горного клана, известного своей выносливостью, – объявил аукционист.
На подиум вытащили десяток скованных крепких мужчин с кожей цвета светлого шоколада.
При начальной цене в пять тысяч они ушел за сумму в полтора раза больше.
В течение последующего часа хорошо одетые представители транссистемного бизнеса приобрели множество всякого народа – мужчин, женщин и детей.
Антон повернулся к Н'Губи:
– Как такое вообще возможно??! – от возмущения у него перехватывало дыхание.