Звездные крылья
Шрифт:
Подойдя к углу, где больше всего бесновался ветер, Гучко вдруг заметил, что он не один. Высокий человек в бушлате и ушанке шел впереди него. Что-то знакомое показалось инженеру в этой фигуре. Он прибавил шагу, зашел сбоку — да, сомнений быть не могло — впереди шел приятель Любови Викторовны, которого они встретили как-то вечером. Досадное чувство ревности шевельнулось в сердце Гучко, и в то же время он как-то неосознанно заинтересовался этим человеком.
В этот миг налетел резкий порыв ветра. Ударил форменный шквал. Воротник Гучко завернулся. Пришлось на секунду остановиться,
Преодолевая порывы ветра, Карп Иванович тоже свернул за угол и посмотрел вдоль стены, ожидая увидеть высокого человека далеко впереди. Но тот казался совсем близко. Зачем он задержался там, где крепились оттяжки?
Гучко не мог дать себе отчета в том, почему он так настойчиво следит за этим человеком. Тот просто шел к тепляку. Но почему он задержался возле оттяжек?
В это мгновение человек оглянулся и увидел Карпа Ивановича. Он сразу же рванулся вперед, как бы собираясь ускользнуть, но тут же слегка замедлил шаг.
Все это очень заинтриговало Гучко, и он поспешил вперед. Человек подошел ко входу в тепляк, на секунду помедлил в нерешительности, и, уже не колеблясь, вошел внутрь.
Карп Иванович решил не отставать. Он подбежал к воротам, отворил их, и темнота пахнула на него влажным воздухом. Он вспомнил, что свет выключают только на время перерыва, и смело ступил в темный тепляк.
Между каменными стенами будущих строений и стенами тепляка образовался как бы коридор. Где-то здесь должен быть незнакомец. Гучко неуверенно шагнул вперед.
Внезапно вспыхнул свет. Гучко закрыл глаза от неожиданности, но успел заметить высокого человека. Тот бежал к противоположному выходу.
Горя одним желанием — узнать в конце концов, в чем тут дело, — Гучко бросился вперед. Он бежал по длинному коридору, стены которого вздымались высоко, как стены глубокой пропасти, и вдруг его охватил страх. Что-то должно было случиться сейчас. Что-то страшное и непоправимое. И Карп Иванович бежал вперед, уже не думая о незнакомце.
Свет неожиданно погас. Карп Иванович остановился, поднял руки, словно пытаясь защититься от нападения темноты. Страшный грохот оглушил его, швырнул на влажную землю. Он попытался подняться, но не смог. Крикнул что-то неразборчивое, тонко, пронзительно и затих.
Завал тепляка произошел за несколько минут до окончания перерыва, когда бригады еще не вернулись на свои рабочие места.
Тревожные гудки понеслись над строительством. Со всех концов бежали люди туда, где из-под дикого хаоса сломанных досок, колод и мат выступали незаконченные стены теплоэлектроцентрали.
Несчастье объединило всех. Люди бежали, готовые выполнить любую работу, лишь бы только хоть чем-нибудь помочь.
Прибежал Полоз. Вначале ему показалось, что это тяжкий сон, мучительный бред, но гудки действительно гудели над строительством, они вздымались в небо — тоскливые и протяжные, — и Полоз убедился, что это не сон.
Санитарные кареты уже стояли на месте катастрофы. Больше всего тревожило — есть ли убитые, много ли жертв.
Один труп был обнаружен сразу же. Человек в бушлате и
Полоз расставил людей на разборку тепляка длинными цепями, и доски поплыли из рук в руки. Действовать надо было быстро. Под обвалившимися стенами могли быть люди.
Прораб стоял на одной из стен. Вскоре к нему присоединились Соколова, Матросов и Бабат, который попал сюда с вокзала к моменту катастрофы. Все четверо молча наблюдали за работой, ежеминутно ожидая увидеть кровь на досках или изуродованные трупы. Полоз распорядился переставить людей, и Бабат недовольно поморщился.
— Вера Михайловна, — довольно громко сказал он, — не лучше ли временно снять товарища Полоза с руководства?
Соколова промолчала, будто не слыхала этих слов. Зато ответил сам Полоз.
— Пока не будет ликвидирована катастрофа, — сказал он, — я отвечаю здесь за все.
— Даже за катастрофу и возможные жертвы?
— Да. За катастрофу и за жертвы.
Хаос досок и колод разобрали за четыре часа. За это время Бабат больше ничего не сказал. Ни один человек не ушел с пятого участка. Карпа Ивановича нашли не скоро. Все его тело было искалечено, но он еще дышал. Санитарная карета молнией помчалась в больницу. У прораба Гучко, возможно, были еще шансы на спасение.
Любовь Викторовна появилась на участке вместе с первой волной людей. Она была, как и все, возбуждена, взволнована. Вначале она стала в одну из цепей, передававших доски, но потом ушла.
Когда она увидела труп высокого человека, возбуждение ее удвоилось. Она обошла весь участок, с минуту задумавшись, постояла около оборванных тросов и пошла дальше. Когда же нашли искалеченного Гучко, Берг вдруг как-то вся увяла. Долго смотрела она вслед белой карете, увозившей Гучко.
К четырем часам дня разборку закончили.
Жертв больше не было.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Карп Иванович глубоко вздохнул и открыл глаза. Последнее осознанное ощущение — ощущение страха еще не прошло. Хотел вскочить, бежать куда-то, но тело не слушалось, он не смог пошевелить ни одним мускулом.
Что с ним? Где он?
…Длинная расщелина коридора, залитая светом, и вдруг неожиданный обвал темноты…
Над ним склоняется знакомое лицо. Это врач. Оки давние и добрые знакомые.
— Я буду жить? Только правду, — одними губами шепчет Карп Иванович.
— Будете, — уверенно отвечает врач. Но уверенность его только на словах. Страшно помяли тело прораба доски и колоды. Слишком много крови потерял Карп Иванович, никто не знает, останется ли он в живых.
Врач вышел из палаты. Он уже сделал все, что можно было сделать. Тело Гучко резали, сшивали, снова резали, вливали кровь. Теперь все решат время и жизненная сила.
Карп Иванович лежал неподвижно на белоснежной кровати. Во рту был противный сладковатый привкус наркоза. Где-то внутри появились тупые боли. Они исчезали только для того, чтобы возникнуть в другом месте. А у Гучко не было сил даже застонать.