Звёздный приют
Шрифт:
Элария никто не слушал, а потому он ушёл неизвестно куда, а может, и улетел с махсами, кто теперь знает?
Айхаал закончил петь, дудочка Иви стихла. Кен смотрел на звёзды и размышлял: Эх, Элларий. Почему его никто не услышал?
Все молчали.
– Сегодня, можно не дежурить. – Айхаал стал раскладывать спальные подстилки около костерка – Всё равно Цветик спит чутко и сразу всех нас разбудит, если почувствует чужака.
– Спасибо, брат. Никогда не слышал этой истории.
Кен был всё ещё под впечатлением от баллады.
– Это я вычитал на одном ветхом пергаменте, который совершенно случайно нашёл нашёл в библиотеке.
– Удачно получилось.
– Главное, чтобы эти синие и сюда не заявились, тогда нам несдобровать…
– Сомневаюсь, что синекожие найдут сюда путь. И вообще, давайте спать уже.
Кья сладко посапывала и Кен с удовольствием прижался к тёплому мягкому боку Цветика. Он всё никак не мог уснуть. Куда же отправился великий предок? А вдруг и в самом деле – к махсам? Кто бы мог подумать! Вот бы узнать про эту историю!
Третий день они шли по берегу большого озера. В лес заходить не стали, как и советовал местный вождь Непримиримых. Им повезло, что нашли несколько диких яблонь и набрали много яблок для Цветика: остальным есть эту кислятину было решительно невозможно.
Лишь к вечеру третьего дня дорога стала заворачивать на север. В последний раз решили заночевать у берега, чтобы как следует поужинать и накормить Цветика свежим уловом.
– Что это? – Спросил Кен старшего брата, когда увидел в его руках раскрытую старую книгу.
– Смотрю, здесь должна быть карта этих земель. – Айхаал нашёл нужную страницу. – Вот тут путевод, где мы ночевали, дальше до самой Чёрной Лапи никаких поселений нет, а вот это вообще край солёной пустоши.
Старший брат показал на уголок карты, где был обозначен горный хребет:
– Завтра пойдёт по-настоящему тяжёлая дорога.
Кья с Иви расчёсывали Цветика, выбирая колючки из шерсти. Сестра наконец-то успокоилась и перестала плакать, но на Кена волнами всё накатывала тоска и печаль по родным, чтобы отвлечься, он решил заняться чем-то полезным и взялся перепроверять поклажу Цветика. Неподалёку от берега так весело и умиротворяюще журчал ручей, что настроение понемногу стало спокойным и печаль ушла. Воду в дорогу набирали из ручья, она была чистой и очень холодной.
Утром от берега Кен уходил с сожалением: ему очень понравилось это озеро с прозрачной зеленоватой водой. Лес сначала сменился кустарником, потом редкими кустиками, а затем и вовсе пошла степь. Шли долго. Молчали.
В полдень прошли мимо ещё одного путевода, но останавливаться не стали, все решили разбить лагерь дальше. Трава постепенно исчезла, тут и там появились островки колючек, между которых виднелись большие мохнатые шары растения перекати-поля. Песок накалился от жарких лучей Центрального Огня и обжигал ноги.
– Надо где-нибудь укрыться. – переживала Иви. – и искупаться бы не мешало.
– А ты видишь где-нибудь родник? – спросил Айхаал, озираясь и зажмуривая глаза.
– Ну тогда жару пересидеть бы, а завтра, с раннего утра выйти.
– И где ты видишь деревья? – Кен скептически посмотрел на девушку.
– Так вон же! Чем не тень?
Иви вытянула руку и коготком указательного пальца показала куда-то, чуть левее дороги, по которой они шли. Оба глянули в ту сторону. На самом горизонте возвышалась группа странных камней, такого же цвета, как и окружающие пески. И только приличная длинная серая тень от них манила путников к себе, обещая прохладу.
– Идём туда! – радостно кивнул старший брат, – топать по этой раскалённой сковородке уже невозможно, остановимся там до утра. Вода у нас пока есть, а затемно мы из этой сушилки попробуем убраться.
– Уф! Какой тяжёлый! – Айхаал с трудом вытащил сумку с махсианским артефактом из поклажи Цветика, и тут вдруг тяжеленная каменюка порвала ткань котомки и ухнула вниз. Зеркальный брусок отскочил от твердокаменного грунта и, лишь чудом никого не задев, угодил на плоский скальный обломок, что лежал чуть в стороне на каменной плите.
Обычный с виду камень, вдруг загудел от удара, издавая протяжный густой звук, словно был не камнем, а бронзовым котелком, что ставят в домашнюю печку.
– Ой, что это? – Кья повернулась к брату, поведя ушами в сторону звона.
– Ух, ты! – восхищённо воскликнул Кен. – Звенящие камни!
Поднялся такой гул, и откуда только взялись силы? Резвясь, ребята начали бегать и колотить по всем камням, что попадались и слушали звон каждого из них. Всем было очень необычно и весело. Каждый из скальных обломков в этом месте звенел на свой лад, будто подвешенный на верёвке кусок бронзы, и Кен тоже обошёл их все, пробуя бить топориком и слушая звон каждого из камней.
– Ну хватит уже! Устроили концерт! – Айхаал пресёк баловство и послал Кена за сухой колючкой для костра, сам же решил сложить очаг под котелок.
Он помог снять вьюки с Цветика, но, не удержавшись, ещё раз стукнул обухом маленького охотничьего топорика по камню. Звон повторился. Гу-гу-гу понеслось по степи.
– Гы-Гы-Гы! – громко захохотал Кен в ответ.
Центральный Огонь успел скрыться за горизонтом, когда путешественники поужинали и устроились на ночёвку. Жара изматывала и потому с вечерней прохладой всех одолела усталость и незаметно для себя они уснули.
Проснулся Кен когда уже рассвело.
– Проспали! – встревожился парень.
– Да нет. – ответила Иви, – Айхаал решил дать нам всем отдохнуть, а сам куда-то ушёл. Может, посмотреть что тут есть. На картах это место не обозначено. Я проснулась четверть склянки назад, но его уже не было.
Костёр горел, потрескивал и яркие весёлые язычки пламени вспыхивали искорками. Старшего брата и в самом деле нигде не было видно. Иви взялась штопать разодранную котомку, а Кья с Цветиком позавтракали и теперь лежали у подножия скалы, где были сложены вещи и грелись под ласковым утренним Центральным Огнём.