Звезды и стрелы
Шрифт:
— А вы не боитесь? — я усмехнулся, глядя, как офицер машинально поглаживает шрамы на месте отрубленных пальцев.
Лейтенант покачал головой.
— Я нет, а вот старина Джеб боялся, и перед схваткой всегда надевал стальной гульфик.
Шуршащие дождевые струи заслонили выход из пещеры сплошным мерцающим занавесом. Над нашими головами грохотала неумолчная небесная канонада, а внизу в овраге яростно ревел поток, который всего несколько минут назад был лишь тоненьким ручейком.
— Ну, и как мы отсюда будем выбираться? — сержант Хасс аккуратно выбил о колено
— Вода быстро уйдет, — успокоил я его. — Если погода не ухудшится, я рассчитываю до вечера пройти хотя бы пятьдесят миль.
Хлопнув по карте, лежащей на колене лейтенанта, я поднялся на ноги.
— Мы теперь на землях кайова, господа, так что советую глядеть в оба, если не хотите остаться без скальпов и бескозырок!
Сержант громко фыркнул, выудил из сумки точильный камень и принялся править свой жуткий тесак, время от времени проверяя остроту большим пальцем.
— А что мы будем делать, если наткнемся на индейский патруль? — лейтенант приосанился, а ладонь положил на эфес сабли, демонстрируя готовность к любому повороту событий.
— Только не делайте глупостей, — предупредил я. — И тогда нас никто не тронет.
Шум дождя начал потихоньку стихать, и вскоре мерцающее покрывало загораживающее выход из пещеры разделилось на отдельные ленты, а потом и вовсе превратилось в тоненькие серебристые нити.
Высокая трава, доходившая до самой холки Маленькой Стрелы, была покрыта сверкающими каплями росы. Мои брюки быстро промокли насквозь, а седло стало скользким, и неприятно поскрипывало при малейшем движении.
У Тома Сайлса, едущего позади меня на крупном армейском скакуне, ноги тоже вымокли почти до колен, а вот на бедолагу Хасса нельзя было даже взглянуть без улыбки. За полчаса езды верзила уже успел несколько раз шлепнуться на землю, причем, во время одного из падений, сопровождавшегося отборной немецкой бранью, он ухитрился угодить лицом прямо в густой кустарник, как нельзя кстати, усеянный острыми дюймовыми шипами.
Теперь немец сидел в седле, судорожно вцепившись в поводья и с вызовом выпятив вперед квадратный исцарапанный подбородок. Одежда на нем промокла до нитки, а злосчастная бескозырка куда-то бесследно исчезла.
— Не смейтесь, мистер Блейк, — лейтенант улыбнулся. — Посмотрел бы я на вас, на палубе «Геркулеса» в девятибалльный шторм!
— Я не смеюсь, Сайлс, — сказал я прищурившись. — Это просто солнце бьет в глаза!
В разрывах между черных туч появилось голубое небо, а над нашими головами изогнулась исполинская мерцающая радуга.
Я направил Маленькую Стрелу вперед, через шуршащий и колышущийся океан трав, наслаждаясь прохладой брызжущей в лицо росы, искрящейся в солнечных лучах, и ни с чем не сравнимым ощущением свободы, наконец захлестнувшим меня после долгих дней проведенных в зловонных трюмах броненосца.
Внезапно у меня за спиной рявкнул ружейный выстрел, и прямо из под копыт аппалузы вспорхнула целая стая испуганных птиц. Туго натянув поводья, я развернул Маленькую Стрелу на месте и оглянулся назад.
Хасс стоял в стременах, и на вытянутых руках держал винтовку, направленную в мою сторону.
— Ты куда это собрался? — сержант криво ухмыльнулся. — Попридержи-ка коня, парень. Иначе я подстрелю одного из вас!
Сжав бока Маленькой Стрелы коленями, я подъехал к своим спутникам и уставился на угрюмое лицо Тома Сайлса.
— Как это понимать, лейтенант? — спросил я, стараясь не обращать внимания на ухмыляющегося немца.
Хасс выехал вперед, вклинившись между мной и Сайлсом.
— Так и понимай, — сержант небрежно положил ствол винтовки на плечо. — Попытаешься сбежать, и я быстро нафарширую тебя свинцом, даже пикнуть не успеешь! Генерал на то дал четкие указания!
Сайлс поднял руку, прерывая тираду немца.
— Генерал просто приказал не выпускать его из поля зрения, — сказал он.
— На зрение я не жалуюсь, лейтенант, — Хасс сплюнул. — Зрение у меня как у орла!
Сержант задрал куртку и продемонстрировал наручники, торчащие из-за пояса.
— А не будешь слушаться, скаут, я на тебя быстро надену вот эти браслеты! — верзила даже зажмурился от удовольствия, очевидно представляя, как он будет надевать на меня оковы.
— Надеюсь, что в этом не будет нужды, — сухо проронил лейтенант.
Развернув коня, я молча натянул поводья и пустил его «пассажем» — как на параде.
До темноты мы едва ли успели сделать тридцать миль, вместо запланированных пятидесяти, зато сержант успел еще дюжину раз побывать на земле, и украсить свою физиономию парой ссадин, шишек и порезов.
— Эта проклятая тварь задумала меня прикончить! — взревел он, в очередной раз поднимаясь с земли. — Лейтенант, ради всего святого, давайте поменяемся конями!
Жеребец Тома Сайлса злобно всхрапнул, и попытался цапнуть зубами за руку, протянувшуюся к его узде.
— Похоже, что ваша скотина ничем не лучше моей, — сержант пригорюнился, и полез в седло, бормоча себе что-то под нос по-немецки.
В сгущающихся сумерках я нашел хорошее место для ночлега. У невысокой скалы, заслоняющей нас от ветра и скрывающей от любопытных глаз, из самого основания бил крошечный родник. Чистая прозрачная вода собиралась в глубоком каменном углублении, вокруг которого стелился настоящий ковер цветов и изумрудно-зеленой сочной травы.
Расседлав коней, и сняв с вьючных лошадей тюки с припасами, мы разложили маленький костер, на котором тут же зашкворчала сковородка с беконом и забулькал кофейник.
— Замечательно! — Том Сайлс вытянулся возле костра, закинув ногу на ногу, и подложив под голову седло. — Нет ничего лучше, чем вечерний привал после дня проведенного в седле!
Лейтенант хрустнул пальцами и закинул руки за голову.
— Знали бы вы, как мне этого не хватало, — Сайлс улыбнулся. — Сколько раз я просыпался посреди ночи в душной каюте на «Геркулесе», и, глядя в низкий серый потолок, мечтал о том, чтобы над моей головой вместо него оказались яркие звезды, а вместо гула моторов я слышал лишь шум ветра да шорох степных трав.