Звезды на крыльях (сборник)
Шрифт:
Наступление белых на донбасском направлении протекало успешно по всему фронту от Азовского моря до Днепра. Ведя упорные бои, красные части отступали. 19 сентября пал Александровск, в котором до этого находился штаб 13-й армии.
И, как часто бывает, судьба одного человека попала в бурный водоворот огромных событий, в которых участвовали десятки тысяч людей. Этим человеком оказался красный летчик Яков Яковлевич Гуляев.
Документы на награждение Гуляева орденом Красного Знамени были отправлены мной давно. Поэтому почетная награда пришла в штаб 13-й
В то время орден Красного Знамени был единственным. Награждали им только за наиболее выдающиеся боевые подвиги. Получение ордена было исключительным событием не только в части, где служил награжденный, но и на всем фронте. Поэтому известие о том, что Яков Яковлевич полетит получать награду, вызвало в авиагруппе особый подъем.
Одеты мы были неказисто. Чтобы, как говорится, показать товар лицом, одевали и обували Яшу все. Николай Васильченко поменялся с ним обувью, отдав свои, лучшие во всей группе хромовые, на шнуровке сапоги. [155]
Вася Вишняков предоставил чудесные ручные часы со стальным браслетом. Я отдал новую портупею. Таким же образом нашлись неношеный, с иголочки, френч, синие галифе, летный шлем с очками, кожаные перчатки и все остальное. Раздобрившись ради такого из ряда вон выходящего случая, каптенармус выдал Яше трофейное французское белье. В общем, уже за три дня до отлета Яков Яковлевич ходил как именинник, нигде не прислонялся, ни на что не садился.
Наконец настало 21 сентября. О положении на фронте соседней 13-й армии и о захвате белыми Александровска авиагруппа не знала.
Ранним утром, с началом боевых полетов, провожать Яшу вышел весь народ. Он, тронутый вниманием товарищей, раскраснелся, разволновался. Сердечно простился со всеми. Сел в кабину лучшего «ньюпора».
И - взлетел. Свечой ушел вверх. Затем списал красивую мертвую петлю. Из нее перевел самолет в штопор. Вывел машину над самой землей, покачал с крыла на крыло и встал на курс. Через несколько минут «ньюпор» растаял в небе.
Только вечером из штаба 6-й армии сообщили, что Александровск взят белыми еще два дня назад.
* * *
Все, кто был в те дни на фронте, протянувшемся вдоль Днепра от Никополя до Херсона, не забудут томительного затишья, продолжавшегося до 7 октября.
Древняя река спокойно, как много веков подряд, гнала свои волны в Черное море. С вражеского берега не было слышно ни одного выстрела. Вылетавшие несколько раз в день летчики не обнаруживали на той стороне никакого движения. Хоть бы какой-нибудь кавалерийский разъезд проехал! Хоть дрянненький обозик в десяток подвод! Никого. Все замерло. Это означало, что войска передвигаются скрытно, по ночам.
По всей линии фронта затишье, недоброе - перед бурей.
8 октября утром в штабе авиагруппы застучал телеграфный аппарат.
Николай Васильченко хорошо понимал всю важность задания. От того, найдет или не найдет он изготовившиеся к прыжку через Днепр врангелевские дивизии, зависит решение о переброске сил фронта в ту или иную сторону.
Низко, почти задевая верхушки деревьев, самолет идет над левым берегом. Внизу Британы. Видна каждая хата, каждый кол плетня, каждый кустик. Справа излучина реки. Там острова. Прищуренные глаза летчика пронзают каждую заросль. «Ньюпор» кружит, как коршун. Теперь он набирает высоту, чтобы охватить всю картину в целом, проверить дальние подходы, просмотреть дороги. На карту ложатся четкие фигурки условных знаков.
Все. Васильченко закладывает крутой вираж и, стремительно снижаясь, уходит на Берислав.
В тот момент, когда он выскакивает из самолета, к нему подкатывает автомобиль: хотя до штаба всего каких-нибудь два километра, время не ждет.
– Скорей, скорей!
– машет с переднего сиденья затянутый в портупею адъютант.
Каждая черточка его лица, все быстрые движения отображают одно: сплошное нетерпение.
И вот комната, занятая просторным обеденным столом, вместо скатерти - карта. На ней - синие и красные линии, стрелы, значки. Тут же лежат два карандаша и циркуль.
За столом - Блюхер. Чуть сзади стоит начальник штаба.
– Товарищ комгруппы! Красный военный летчик Васильченко задание выполнил.
– Садитесь, товарищ летчик, - говорит командующий не спеша.
– Докладывайте… [157]
– Товарищ комгруппы, в районе Британы - Основа крупных сил противника нет, артиллерии, танков тоже нет.
Раздается сухой, чеканящий каждое слово голос начальника штаба:
– Это точно, товарищ Васильченко? Вы представляете, что означает ваше сообщение?
Васильченко вскакивает. Глаза его горят:
– Слово коммуниста - это точно.
– Товарищ летчик, садитесь, - тепло говорит Блюхер.
– Докладывайте, что видели.
Васильченко сообщает, что он заметил в районе разведки лишь отдельные небольшие группы противника, показывает на карте места их расположения.
– От Казачьих лагерей до Каховки по левому берегу больше не обнаружено ничего, - заключает он.
– Спасибо, товарищ летчик, - говорит командующий.
Начальник штаба замечает.