Звезды на крыльях (сборник)
Шрифт:
– Значит, врангелевская контрразведка через перебежчиков старается убедить нас в том, что удар будет нанесен с южного направления?!
В темную осеннюю ночь произошло то, во имя чего столько хитрил Врангель. Ударная группа белых в составе двух корпусов начала переправу через Днепр севернее Берислава, у деревень Ушкадка, Бабино, Марьинское.
Вот как об этом сообщал в своем разведдонесении Николай Васильченко утром 10 октября:
«…В Бабино… обоз до 1000 повозок и автомобили. Между Бабино и Ушкалка… колонна кавалерии до 2000 сабель. 500-700 повозок и орудия… Из Ушкалка через Днепр перекинут
…На обратном пути сделал разведку в районе Британы, где ничего не замечено.
Во время полета пулей пробит стабилизатор».
В 9 часов 30 минут эту группировку противника бомбило и обстреливало звено истребителей в составе летчиков Молодцова, Васильченко, Вишнякова. В 17 часов 30 минут атаку повторило второе звено. Было сброшено [158] 18 бомб, замечены удачные попадания, повредившие понтоны и вызвавшие сильную панику.
Врангелевские войска, образовав мощный кулак из трех корпусов и трех дивизий, продолжали атаки в районе Кичкаса. В то же время белые начали решительный штурм каховского плацдарма. Его непрерывно обстреливало около 90 орудий. В атаку было брошено свыше 20 танков и бронеавтомобилей. В бой ринулась и авиация противника. Страшен был замах «черного барона»!
Мысль В. И. Ленина о необходимости быстрейшего уничтожения Врангеля, высказанная еще в начале 1920 года, не могла быть реализована из-за неожиданного нападения белопанской Польши. Но теперь, осенью, эта мысль привела в действие многие тысячи коммунистов, десятки тысяч бойцов.
21 сентября Реввоенсовет Республики принял решение о создании Южного фронта. Его войска должны были раз и навсегда покончить с Врангелем. Командующим фронтом назначается талантливейший полководец, верный сын партии Михаил Васильевич Фрунзе.
Прибыв на фронт в конце сентября, Фрунзе блестяще разобрался в создавшейся обстановке и проницательно разгадал замыслы Врангеля. Были спешно подтянуты свежие части, а 13-я, 6-я армии и 2-я Конная армия мобилизованы на пресечение дальнейшего наступления белогвардейцев. В первых числах октября Лениным было дано приказание о немедленной переброске в помощь Южному фронту прославленной 1-й Конной армии.
Благодаря смелым действиям красных частей в сражении под станцией Апостолово врангелевцы были обращены в бегство. 16 октября с правого берега Днепра были выброшены последние белогвардейцы. Каховский плацдарм также выстоял и на этот раз, несмотря на танки врага.
16 октября утренней разведкой летчиков Киш и Кудрявцева установлено отступление противника уже на левом берегу - от Бабино и Ушкалка. В районе Онгофельд - Николайберг разведчики обнаружили отступавшую колонну кавалерии и пехоты длиной до 18 верст… Для штурмовки этой колонны вылетала группа из четырех самолетов.
Так бесславно закончилось последнее наступление Врангеля. [159]
В один из октябрьских дней мне позвонили по телефону.
– Красвоенлет товарищ Спатарель?
– спросили строго.
– Да.
– С вами говорит начальник Особого отдела.
– Слушаю вас.
– Мы задержали одного человека. Для установления
Сердце забилось тревожно. Голос начальника Особого отдела звучал по телефону хрипло:
– Маленького роста. Широкоплечий. Глаза голубого цвета. Брови клочковатые. Лицо упрямое…
Я не дал ему договорить:
– Гуляев, - от волнения у меня перехватило горло, - Яков Яковлевич Гуляев!
– Он самый, - довольно отозвались на другом конце провода.
– Ждет вас. Передаю трубку.
– Иван Константинович, Иван Константинович!
– прокричал родной голос.
– Я пришел…
Мы встретились. Обнялись. Яшу трудно было узнать в рваной крестьянской одежде, измученного до крайности.
Вот что с ним случилось.
…Победно поет мотор, честно поработав до аэродрома посадки - Александровска. Гуляев быстро рулит по ровному летному полю. Вот и обычное место стоянки. Но почему никто не встречает? Ага, бегут! Двое в черных кожаных куртках машут руками. Подрулив к ним, летчик залихватски разворачивает машину и выключает мотор. Аккуратно застегивает планшет. Оборачивается. Что это?! К кабине подбежал человек в погонах! Рука Яши мгновенно схватывает лапки зажигания. Поздно! Страшная боль от удара в голову - последнее, что он помнит.
Очнулся на земле.
Первое, что видят глаза, - два хромовых сапога со шпорами и толстые подошвы коричневых английских [160] ботинок. Он подымает от земли голову - вокруг стоят врангелевские офицеры. Кавалеристы и экипажи броневиков, одетые в кожанки и шлемы с очками.
Яша лежит ничком на земле, раздетый. Господа офицеры сняли все: сапоги, тужурку, френч, часы…
Во рту солоноватый привкус крови. В закрытых глазах пылают, сменяя друг друга, пламенные круги.
– Ну ты, красная сволочь! Долго будешь прохлаждаться?
– цедит сквозь зубы офицер с худым лицом, дергающимся от нервного тика.
– Это тебе не на комиссарской перине отлеживаться. Вставай!
Слова так зло враждебны и отвратительны, что в душе Гуляева закипает гнев, который и придает ему силы.
Яша начинает вставать. Это тяжело. Сначала он вскидывает голову, потом, опираясь на раздавленные коваными сапогами пальцы, отрывает от земли локти. На руках удерживает туловище. Подтягивает ноги. Встает на колени. Шатаясь, медленно поднимается. И вот, чуть покачиваясь, стоит полуголый, окровавленный, окруженный кольцом врагов.
Кругом искаженные злобой и ненавистью лица. Разные, но все одинаково враждебные. Яша не смотрит на них. С невыразимой лаской он глядит на свой маленький «ньюпор», стоящий в каких-нибудь пятидесяти метрах…
В сознании Яши вспыхивает дорогое лицо Ильича. Как будто слышит летчик четкие слова: «Биться надо до конца… лозунг «Вся власть Советам!» победит!»
В душе Гуляева поднимается ярость. Смотря в упор, прямо в наглые, стеклянно-серые глаза офицера, Яша с расстановкой говорит:
– Разрешите сказать напоследок, ваше благородие? Не зарубите раньше?
– Сказывай, не жалко: минута туда, минута сюда - все равно, красный летчик, полетишь на тот свет!
– бросает сбоку один из врангелевцев.