Звонкий ветер странствий
Шрифт:
– Горные бараны? – очень натурально заинтересовался Шлиппенбах. – Почему бы и нет? Спасибо за любезное предложение, сэр командор! С огромным удовольствием прогуляюсь, подышу свежим воздухом, разомну старые кости…
«Луиза» уверенно встала на якоря примерно в полумиле от скалистого, серо-зеленоватого берега.
– Подъём достаточно крут, но вполне проходим, – опустив подзорную трубу, поделился Егор первыми впечатлениями с Фруде Шлиппенбахом. – Только вашему дяде, любезный шкипер, туго придётся. Годы, как-никак! Выплывать будем минут через пятнадцать-двадцать, так что, пусть матросы спускают шлюпку. Ту, что по правому борту, я в неё уже уложил три вещмешка со всякой охотничьей мелочью. Шведских охотников посадим на вёсла. Вы, Фруде, в последний момент займите, пожалуйста, генерала любым пустяшным разговором, я же, тем временем, проинструктирую этих двух здоровяков. После нашего отплытия курсируйте в этих местах, внимательно наблюдая за берегом, и действуйте сугубо по обстановке… Если почувствуете смертельную опасность, то тут же уходите в открытое море! Это я так, на всякий случай… Нагнитесь-ка, любезный, я вам по большому секрету шепну пару слов на ухо… Теперь – всё окончательно понятно? Вот, то-то же…
Тропическое солнышко трусливо спряталось в белых кучевых облаках, лёгкий океанский бриз был тих, свеж и нежен. Но Санькины губы, долго и жадно целовавшие его на прощанье, были во стократ (да, что там, в десятки тысяч крат!) свежее, и – во многие миллионы раз – нежнее…
Пока Фруде старательно забалтывал любимого дядюшку, Егор давал последние наставления двум шведским охотникам – ребятам рослым, широкоплечим, не очень-то и сообразительным, но, безусловно, привыкшим к жёсткой дисциплине. Сделать это было не просто, ибо охотники происходили из откровенной шведской деревенщины и знаниями иностранных языков были обременены в самом минимальном объёме. Поэтому Егору пришлось говорить на странной и причудливой английско-немецко-голландской языковой смеси – с редкими вставками шведских слов, случайно затесавшихся на задворках его памяти.
– Значится так, ребятишки! Перед вами стоят две важные и непростые задачи. Да-да, очень важные – задачи! Во-первых, необходимо доставить этот груз, – небрежно кивнул головой в сторону вещмешков, аккуратно сложенных на дне лодки, – на самую вершину горы. Какой горы? Я покажу рукой, не беспокойтесь. Возьмёте по одному вещмешку. Третий? Третий я, так и быть, потащу сам… Во-вторых, вы должны будете спасти жизнь вашему обожаемому господину, генералу Ерику Шлиппенбаху. Да-да, именно так, спасти жизнь генералу Шлиппенбаху! Я совсем не шучу! Когда будет очень опасно, вы должны схватить генерала в охапку и – максимально быстро – доставить его к лодке. Он старенький, так что, быстро бегать, наверное, уже разучился… Как вы узнаете, что стало опасно? Обязательно узнаете, не сомневайтесь. Как только начнётся страшный грохот: – «Бах! Бу-бух!», так, значит, и наступило опасное время, пора срочно сдёргивать и спасать свои нежные шкуры… Сразу же хватайте господина Ерика Шлиппенбаха и – со всех ног – бегите к морскому берегу, садитесь на вёсла и ждите меня. Понимаете? Максимально быстро, самым-самым коротким путём – с генералом под мышками – мчитесь к морскому берегу… Когда плыть обратно к «Луизе»? Когда я сяду в лодку, тогда и поплывём… Всё, отставить разговоры! Генерал Шлиппенбах уже спускается по штормтрапу…
Лодка, неуклюже подпрыгивая на мелких волнах, медленно двигались к острову. Генерал Шлиппенбах, который – явно – стыдился своего пошлого шантажа, скромно устроился на самом носу, справедливо опасаясь услышать из уст Егора парочку нелицеприятных фраз и несколько – не менее нелицеприятных – выражений. Так что, плавание проходило в относительной тишине, нарушаемой только задумчивым плеском волн о борта лодки, регулярными вёсельными всхлипами да противным скрипом заржавевших уключин.
Возле самого берега волны – по причине мелководья – стали многократно выше и злее. Лодка, в конце концов, прочно села на мель, гребцам-охотникам пришлось, предварительно разувшись, лезть в морскую воду и – буквально на руках – выносить достаточно тяжёлое плавсредство на узкую песчаную косу.
Егор, повесив за плечи вещмешок, вежливо помог выбраться на белоснежный мелкозернистый песок генералу Шлиппенбаху. Дождавшись, когда шведские охотники, надев сапоги, пристроят за спинами длинные ружья и тяжёлые вещмешки, он, молча, указал рукой направление и первым двинулся вперёд – из-за грохота морского прибоя говорить что-либо было совершенно бесполезно.
После пятнадцатиметровой белоснежной песчаной косы начался первый, не очень-то и крутой подъём, преодолев который, они – метров через сто пятьдесят – вышли на ровную площадку.
– Ну, вот, придётся двигаться в обход! – огорчённо сплюнул под ноги Егор. – А это лишние три-четыре мили… Вот же, блин! Время-то уже двигается к обеду, а нам – кровь из носа – надо управиться до заката солнца.
– Почему – обязательно до заката? – виноватым голосом, смущённо отводя глаза в сторону, спросил Ерик Шлиппенбах – просто так спросил, чтобы завязать разговор, а там, глядишь, и его недавнее, отнюдь не рыцарское поведение забудется само собой…
– Потому, что бегать в темноте по крутому горному склону – очень опасно. Можно – ненароком – споткнуться, упасть и удариться лбом о коварный придорожный камень, – цедя слова сквозь зубы, ответил Егор.
Выяснилось, что скала, по который им предстояло взбираться к жерлу вулкана, имела в своём теле хитрую выемку – ярко-зелёного цвета.
«Кажется, это называется вогнутой параболой высшего порядка», – неуверенно предположил образованный внутренний голос. – «А может, и как-то по-другому…».
Дело было совсем, даже, и не в названии, а в том, что у них под ногами громко и противно чавкало мерзкое тропическое болото, густо поросшее разноцветной высокой травой. Следовательно, предстояло сперва пройти вдоль морского побережья три-четыре мили и только после этого начинать подъём – по ребру, образованному конусообразным телом скалы и этой самой вогнутой параболой, мать её, высшего порядка… Да, то ещё объяснение… Ну, уж, какое есть, извините! Короче говоря, им предстояло пройти три-четыре мили вдоль берега и дальше подниматься к жерлу вулкана по узкому каменистому ребру…
Белые кучевые облака унесли куда-то свои пухлые тела, на голубом небе единолично воцарило безжалостное жёлтое солнце. Было бесконечно жарко, солоноватый пот застилал глаза, весь организм постепенно наполнялся смертельной усталостью, переходы становились всё короче, привалы – всё длиннее… А ещё надо было постоянно глядеть под ноги, чтобы случайно не наступить на одну из многочисленных узорчатых змей, беззаботно гревшихся на светлых камнях. Шустрые зеленовато-изумрудные ящерки сновали туда-сюда. Где-то на половине пути, чуть не задев голову одного из шведских охотников, сверху скатилось несколько крупных камней, пущенных вниз мощными копытами злых и коварных горных баранов.
Хорошо, что хоть жидкости было вдоволь. Егор – загодя – и парочку объемных кожаных фляг, наполненных вином, разбавленным кипячёной водой, бросил в вещмешки.
А, вот, пожилой Ерик Шлиппенбах держался молодцом: истекал едким потом, хрипел – как старый загнанный конь, плевался во все стороны, надсадно кашлял, тяжело вздыхал, но не жаловался и не ныл, а упрямо пёр вперёд, даже не заикаясь о незапланированных остановках…
На одном из плановых привалов, полностью восстановив дыхание и утолив жажду, Ерик Шлиппенбах обратился к Егору:
– Сэр Александэр! Я, естественно, давно уже понял, что в вещмешках, которые вы и мои охотники затащили на такую высоту, находятся не только баклаги с разбавленным португальским вином. Там же ещё имеются и ручные гранаты? Вы же собираетесь забросить их в жерло вулкана? Значит, я догадался правильно! А не расскажите ли, как эта смелая идея пришла вам в голову? И чего, в конечном итоге, вы хотите добиться?
Егор весело подмигнул генералу и беззаботно (только внешне) усмехнулся:
– Всё очень просто. Говорите, мол: – «Бухта дремлющего огня»? Почему бы нам не разбудить этот огонь? Будет просто здорово, если вулкан проснётся и начнёт низвергать вниз раскалённую лаву… У этого события, на мой скромный взгляд, имеется целых три насквозь положительных и полезных для нас момента. Во-первых, существует достаточно большая (высокая?) вероятность того, что часть пиратского флота при этом погибнет. Выражаясь более конкретно, сгорит и превратится в чёрные головешки. Во-вторых, даже если большая часть их кораблей вырвется, не пострадав, из этой огненной ловушки, то, всё равно, флибустьеры тут же, сломя голову, кинутся прочь, уже ни на что не обращая внимания. В том числе, и на встречные суда… И, наконец, в-третьих, над островом – при извержении вулкана – поднимется гигантский столб дыма, огня и пепла. Наши ребята этот дым заметят издалека и, в соответствии с полученными инструкциями, тут же повернут к запасной точке рандеву, то есть, к городку Сан-Анхелино…