Звонкий ветер странствий
Шрифт:
День уже уверенно двигался к вечеру, когда они вплотную приблизились к конечной точке маршрута. До кратера вулкана («Вулканчика, диаметр жерла – всего-то метров тридцать-сорок, не больше!» – легкомысленно отметился внутренний голос), оставалось всего ничего. Сколько точно – было не определить. Вокруг загадочно клубился густой молочно-белый пар, сверху регулярно сползали потоки горячего воздуха, заставляя путников благоразумно прикрывать лица полами сюртуков и кафтанов.
– Всё, привал! – по-английски прохрипел Егор, устало опускаясь на плоские камни. – О, чёрт! – резко одёрнул руку – камни оказались очень горячими, стало понятно, что на ладони вскоре появится пузырь
Земля под ними слегка пульсировала и ходила туда-сюда еле заметными, вернее, еле ощущаемыми волнами. Угрожающий гул, исходящий из земных глубин, разливался повсюду, мешая окончательно сосредоточиться.
– Все срочно ко мне! – велел Егор. – Так, господа охотники, одну гранату дайте генералу Шлиппенбаху, ещё по одной оставьте себе, остальные переложите в мой вещмешок… Молодцы! Так, теперь мы медленно, стараясь не обжечь ладони и прочие открытые части тел, ползём наверх и дружно – по моей команде – метаем ручные гранаты… Дальше – как договаривались. Генерал, переведите, пожалуйста, охотникам мой приказ дословно, чтобы они всё поняли правильно и ничего не перепутали! Повторяю. Дальше – как договаривались…
– Куда метать гранаты? – удивлённо моргая рыжеватыми ресницами, уточнил один из шведов.
– В круглую дырку, что расположена на вершине этой чёртовой горы! – терпеливо объяснял Шлиппенбах. – Прямо – в дырку! – после чего удивлённо посмотрел на Егора и спросил: – Сэр Александэр, а почему у нас троих имеется только по одной гранате, а у вас – все остальные?
– Отставить вопросы! – невежливо отрезал Егор. – Для тех, кто не до конца понял, напоследок уточняю. Гранатные фитили в этом случае поджигать не надо! – достал из кармана камзола пучок узких льняных лент и пояснил: – Это для того, чтобы не пострадали ушные перепонки. Быстренько разобрали! Вот так скатываем, запихиваем в одно ухо, скатываем, запихиваем в другое… Ага, молодцы, ребятки! – резко махнул рукой вперёд. – Все за мной! Форверст!
Ползти наверх было – ой, как – непросто. Острые камни безжалостно жалили и царапали тело. Струи горячего воздуха так и норовили выжечь глаза – только успевай закрываться рукавом камзола. Сильно пахло серой и – совсем чуть-чуть – сероводородом. А ещё очень мешал тяжёлый вещмешок, в котором находилось десять ручных гранат, каждая из которых весила в районе двух с половиной килограмм.
Когда до кромки жерла вулкана оставалось порядка десяти-двенадцати метров, Егор остановился, снял вещмешок с плеч, развязал тесёмки, вздохнул-выдохнул несколько раз подряд и, прекрасно понимая, что его всё равно никто не слышит, распорядился:
– По моей команде – дружно бросаем гранаты! Ясно всем? Тогда, поехали! – сильно размахнулся и, подавая другим пример, метнул гранату…
Первый взрыв раздался только секунд через пятнадцать-двадцать, когда Егор уже начал сомневаться в действенности всей затеи. А потом рвануло так, что ушам, не смотря на плотные льняные затычки, стало нестерпимо больно, а земля под ногами испуганно задрожала и пьяно закачалась. Ещё через мгновенье взрыв повторился, земля встала на дыбы и он, потеряв равновесие, сполз вниз на добрых три метра и отчаянно завертел головой, ища взглядом товарищей.
Хладнокровные шведские охотники не подвели. Едва заслышав страшный шум и грохот, они дисциплинированно подхватили под руки старого генерала, который, похоже, от всего происходящего впал в лёгкий ступор, и сноровисто устремились вниз по склону. Ерик Шлиппенбах ростом был значительно ниже своих молодых соотечественников, поэтому его ноги, облачённые в традиционные ядовито-жёлтые ботфорты, смешно и беспомощно сучили по воздуху.
Егор, криво усмехнувшись, облегчённо вздохнул и принялся размеренно метать в жёрло вулкана, спрятавшееся за новыми густыми клубами пара и дыма, гранаты. Когда же в его руках осталась последняя, то рвануло так, что на сознание Егора медленно и плавно опустилась липкая чёрная шторка…
Он пришёл в себя от звонкого шлепка, после которого всё тело пронзила волна острой боли. Вернее, создалось устойчивое впечатление, что кто-то подло выстрелил из дробовика, и сотни мелких дробинок впились ему в руки, в ноги, в грудь, в живот…
Егор – как ужаленный – вскочил на ноги и открыл глаза.
«Это вулкан начал «плеваться» раскалённой лавой!», – испуганно запаниковал внутренний голос. – «Беги, братец! Беги, пока окончательно не зажарился!»…
Он и побежал, не обращая уже никакого внимания на нескончаемый грохот и на острые иголочки боли, засевшие во всех – без исключения – частях тела, а упрямый внутренний голос продолжил делиться впечатлениями и ощущениями: – «Небольшая «капля» лавы – объёмом в пару кубических метров – упала от тебя метрах в тридцати-сорока. Во все стороны разлетелись мельчайшие раскалённые частички, практически – взвесь. Ну, сотня-другая этих «брызг» досталась и тебе. Ничего страшного, бывает! Наша Александра Ивановна тебя, братец, обязательно вылечит. Ну, если конечно, ты живым выберешься из этой заварушки… Под ноги-то смотри, деятель хренов! Так же и навернуться недолго… А-а-а, право ухо! Льняная затычка, наверное, загорелась…».
Егор резко остановился, сильно – раз-другой – хлопнул себя по правому уху, после чего освободил оба ушных отверстия от льняных затычек, правая из которых, действительно, оказалась слегка обгоревшей. Вокруг безостановочно гудело и гремело, казалось, что весь остров ощутимо вибрирует и изредка вздрагивает. Вот, раздался сильнейший треск-выстрел, словно бы где-то совсем рядом ударила гигантская молния, и на глазах у Егора – метрах в ста пятидесяти – склон скалы прорезала длинная и извилистая трещина, тут же наполнившаяся чем-то огненно-оранжевым…
Он, внимательно смотря под ноги и старательно огибая крупные булыжники, с удвоенной энергией устремился вниз, к спасительному морскому берегу.
Минут через семь-восемь памятливый внутренний голос поинтересовался: – «А где же наш отважный Ерик Шлиппенбах и его верные спутники? Неужели, они так сильно обогнали тебя?».
Егор вновь остановился и, старательно пытаясь восстановить дыхание, огляделся по сторонам. На каменном ребре – до самого побережья – никого не было. А что это слева, внизу? Три крохотные фигурки очень медленно передвигались по тёмно-зелёной поверхности параболической выемки.
– На фига они попёрлись в болото? – ошарашено пробормотал Егор. – Там же очень топко, мать их всех…
«Ты так велел этим узколобым шведским охотникам!», – неодобрительно подсказал внутренний голос. – «Сам же им тогда объяснял, мол: – «Как только сильно загремит, так сразу же хватайте генерала под мышки и – самой короткой дорогой – дуйте к морю. Самой короткой дорогой!». Вот, они и дунули – напрямик – через болото. Часа два-три теперь потеряют, не меньше…».
Где-то наверху раздалось громкое шипение. Егор задрал голову и тут же заскрипел зубами от ужаса и полного бессилия – широкий язык красно-оранжевой лавы, преодолев триста пятьдесят метров, отделявшие жерло вулкана от края параболической выемки, бодро устремился вниз. А шипел, предварительно ярко вспыхивая, густой кустарник, росший на самом краю тропического болота, скрываясь – через краткие мгновения – под раскалённым потоком…