Звоночек 4
Шрифт:
— Ага, а при мне Семён по-итальянски пел, когда товарищ Бартини на аэродроме был! — вспомнил Чкалов.
— Семейка с чертовщинкой, — усмехнулся Косов. — Тёмные люди Полину за глаза ведьмой зовут, да и Семён, вижу, недалёк от такой характеристики. Недаром товарищ Берия себя изводит подозрениями, что что-то с вами нечисто. Только вот не знает в какую сторону думать, а в мистику, как настоящий большевик, не верит!
— Это, знаешь ли, его проблемы. Хочешь до истины докопаться — старания мало. Копать надо там, где нужно! Иначе лоб расшибёшь, что с твоим наркомом регулярно и случается! Ладно, чего уж там… Вроде неплохо посидели. Чайку с пирогами напоследок? А перед чаем, говорят, даже нищим наливают! А Поля? — взглянул я на жену, но ответила мне Лида.
— Не надо бы вам налегать, Семён
— Ну вот, и эта туда же! — заржал генерал-адмирал. — Да уж, с вами враждовать никому бы не посоветовал. Одни провидцы подобрались!
— Это ещё, может, и не сбудется! Какой может быть казённый дом в выходные? — возразил я.
И ошибся.
Эпизод 3
Коварство Сталина велико! Пусть он и не снискал в этом мире славы кровавого диктатора, устроившего массовые репрессии среди «своих же» коммунистов, но природного дара ничего не забывать это не отменяло! Это ж надо додуматься, созывать совещание в полдень 24-го февраля! В Субботу! В заслуженный выходной день! Сидя за столом, как всегда на галёрке, я чувствовал на себе сердитые взгляды некоторых «красных королей», догадывавшихся, видимо, что именно мне обязаны тем, что сидят здесь с больной головой. Впрочем, большинство здесь гражданские, которые прячут, глядя на наотмечавшихся накануне вояк, злорадные ухмылки. Нет бы предупредили заранее. А то в девять утра позвонил Поскрёбышев и (вот садист) поинтересовался самочувствием и не помешает ли мне больная нога прибыть к 12–00 в Кремль. Нога не помешает! А вот голова…
— Товарищи, вижу, что некоторым из вас хотелось бы ы субботу отдохнуть, но нам с вами предстоит решить совершенно неотложный и очень важный вопрос, — открыл совещание Сталин. — Как вы знаете, недавно, 14 февраля товарищ Молотов подписал в Берлине советско-германское торговое соглашение на текущий 1940-й год. По нему мы обязаны поставить в Германию товаров на сумму 500 миллионов немецких марок до середины февраля следующего года. Германская сторона, взаимно, товаров на такую же сумму, но до середины мая следующего года. Мы вынуждены были пойти на такую уступку, так как наш пакет заказов, в отличие от немецкого, не сформирован. С немцами всё понятно, они хотят миллион тонн зерна, миллион тонн нефти, сто тысяч тонн хлопка, полмиллиона тонн фосфатов, сто тысяч тонн хромовых руд, полмиллиона тонн железных руд. И ещё они требовали триста тысяч тонн лома чёрных металлов, но нам удалось сторговаться на железные окатыши Медвежьегорского комбината в объёме триста пятьдесят тысяч тонн. Кроме этого, двенадцать тысяч тонн меди, семь тысяч тонн никеля, тысячу тонн цинка, по пятьсот тонн вольфрама и молибдена, сорок тонн кобальта и две с половиной тонны платины, но до августа 1941 года. Всё это сырьё, безусловно, пригодилось бы нашей собственной промышленности. Но в ответ немцы обязались поставлять нам промышленное оборудование и военную технику. Всё самое новое и современное. И двадцать тысяч тонн алюминия, выпуск которого мы никак не можем нарастить из-за недостаточной ресурсной и всё ещё недостаточной энергетической базы. К сожалению, закупочная комиссия товарища Тевосяна, работавшая в Германии в сентябре 1939 года, не дала нам всей полноты знаний о возможностях германской промышленности. Мы не можем сейчас чётко ответить на запросы наших наркоматов, которым требуется то или иное оборудование, приборы, станки, производятся ли они вообще в Германии, удовлетворяют ли нас их характеристики, какова их цена. Этот негативный момент уже вылился для нас в убытки по прежнему торговому соглашению, когда мы или не могли реализовать свои финансовые лимиты, или получали не совсем то, что нам нужно. Какие будут мнения?
Какие будут мнения? Никаких не будет! Сидят наркомы, все как один, смотрят преданными глазами, ждут. Видно уже что-то знают. А я здесь вообще, что делаю? Тем более — когда голова раскалывается!
— Поставлять немцам никель, хром, молибден, другие легирующие металлы, а особенно, вольфрам — большая ошибка! Если уж подписали такое соглашение, то оттяните их поставки под самый конец,
— Вы считаете, что мы ошиблись, подписав договор? Объясните почему, — потребовал Сталин.
Что ж, объясним.
— Немцы имеют скудную собственную ресурсную базу. Антанта, как и в Мировую войну, пытается блокировать Германию, чтобы пресечь поступление недостающих ресурсов извне и взять немцев измором. Конечно, сейчас мы находимся в выгодном положении, являясь основным, но не единственным, замечу, источником дефицитных ресурсов для немцев. Кое-что они могут получать через Швецию, или, например, Италию, Румынию и Венгрию. Что из этого следует? Во-первых, Антанта будет стремиться расширить блокаду, ещё более изолировать Германию, значит, пространство войны будет расширяться…
— Вчера англичанами в норвежских территориальных водах захвачен немецкий пароход с нашим коксующимся углём, идущий из Киля в Мурманск, — перебил меня Молотов. — Надо выработать нашу позицию по этому вопросу. И заранее подготовиться к тому, что и наши торговые суда, везущие из Мурманска в Германию железную руду, окатыши и никель, могут быть захвачены. До сих пор англичане уважали нейтралитет Норвегии, но теперь ситуация другая. Считаю, надо заявить протест и потребовать вернуть наш груз, чтобы она не обострилась.
— Мы можем протестовать, можем не протестовать — это уже ни на что не влияет. Пространство войны расширяется. Англичане, уверен, уже готовят высадку в Норвегии, чтобы ужесточить блокаду. Немцы — чтобы этого не допустить. События развернутся, как только более-менее наладится погода. Где-нибудь в апреле. Внешторгу надо иметь это в виду, чтобы обезопасить наши суда и перенаправить потоки грузов по другим маршрутам. Тут уж надо думать не о протестах, а о том, как держать войну подальше от наших границ. От никелевых рудников Печенги до Норвегии — рукой подать. Если немцы оккупируют эту страну, а они имеют на это все шансы, то, не имея собственного никеля, могут посягнуть на наш. Во всяком случае, это может послужить лишней каплей в чашу, побуждающую немцев двинуться на восток. Лучше не вывешивать у них перед носом таких приманок.
— Мы уходим в сторону от повестки… — заметил Киров.
— Да, о чём бишь я? О поставках дефицитных для немцев цветных металлов. Прежде чем поставлять что-то, надо иметь чёткое представление, на какие нужды наше сырьё будет использовано. А лучше — прямо требовать у немцев отчёта заранее, перед подписанием таких договоров. Зачем им, к примеру, такая прорва вольфрама, можете мне сказать? А вот я вам скажу, что бронебойные снаряды с сердечником из карбида вольфрама пробьют в полтора раза более толстую броню, чем самые лучшие стальные. И если нам есть опасность схлестнуться, то следует думать о жизнях наших танкистов и не давать в руки немцев средств их убивать! Не говоря уж о поговорке, про то, как в кузнице не было гвоздя, — сказав это, я, один за другим, осушил три стакана из стоящего передо мной графина.
— Товарищ Любимов, оказывается, хорошо разбирается в вопросе, для чего конкретно немцам наше сырьё, — сказал Сталин. — То, что он хорошо разбирается в технике, особенно военной, нам тоже известно. Товарищ Любимов имеет и опыт работы по планам мобилизации нашей промышленности и знает, чего ей не хватает. Думаю, нам следует сформировать и направить в Германию новую закупочную комиссию, которая на месте составит пакет наших заказов немецкой промышленности на станки, машины и приборы. И поставить товарища Любимова во главе этой комиссии. Есть другие предложения? Нет? Ставлю вопрос на голосование…
Вот оно! Как пить дать, между собой «красные короли» кулуарно уже на эту тему говорили. Недаром Смушкевич на меня так виновато смотрит. Да и Кузнецов тоже глаза старается прятать. Берия как-то ехидно улыбается. Сам виноват. Не концерты надо было вчера устраивать, а о делах поговорить. Если ты не думаешь о деле, то это не значит, что оно тебя обойдёт! Эх, Лидка-пророчица, накаркала. Единогласно! Вот тебе и дальняя дорога… Привет мартовскому съезду, на который я теперь точно не попаду. Ну, товарищ Сталин, ну жук! Ведь опять услал, услал же к чёрту на куличики, чтоб «лидер оппозиции» воду не мутил и спектакль не портил!