100 рассказов о стыковке. Часть 1
Шрифт:
Глушко начал с того, что предложил приступить к проектированию серии РЛА — ракетных летательных аппаратов. Воплощая идеи Циолковского, которого он считал своим учителем, первый наш Генеральный решил создавать мощные и сверхмощные носители, в чем?то повторявшие фон–брауновскую серию ракет «Сатурн». Им, этим сверхмощным РЛА, как он полагал, предстояло покорить околосолнечное пространство, Луну и планеты. Реорганизованные проектные подразделения нашего КБ в последующие два–три года выпустили несколько томов технических предложений. Предлагалось начать новый виток спирали развития РКТ страны: на развалинах (в прямом и переносном смысле) предыдущей программы создать беспрецедентные ракетно–космические комплексы. Складывалось впечатление, что Глушко, вскоре избранного членом ЦК КПСС, не интересовал
Фанатики — ледоколы истории. С другой стороны, как известно, от фанатизма до варварства один шаг. В последнем столетии человечество не раз подходило к краю пропасти. Во второй половине XX века разгул бесчисленных и бездонных научно–технических программ граничил порой с цивилизованным варварством. Надо ли было до основания разрушать многомиллиардный ракетно–космический комплекс, нужны ли были две параллельные программы орбитальных станций и многое другое уникальное и… параллельное? Чтобы ответить на эти вопросы в стране, которая истощала последние творческие людские и материальные ресурсы, разрушала экологию, требовалась не «мудрая политика партии и правительства», а лишь простой здравый смысл. К концу своего 74–летнего правления руководители государства потеряли «ум, честь и совесть нашей эпохи». Это, возможно, и стало главной причиной глобального краха социалистической системы.
Занимаясь стратегическими и фантастическими разработками, Глушко в то же время оставался конструктором–прагматиком и учился у нас, своих подчиненных. Он умел слушать. Помню, как вскоре после назначения мне пришлось рассказывать ему об АПАСе. Его интерес был неподдельным, живым. Он меня понимал, чувствовал конструкцию. В целом это качество помогало ему быстро компенсировать пробелы в знаниях РК–комплексов, хотя полностью их ликвидировать было невозможно.
Несмотря на то, что Глушко держался со всеми, даже со своими ближайшими заместителями, на расстоянии, по–настоящему не приближая к себе людей, не создавая вокруг себя команды, он был доступен. По крайней мере я никогда не испытывал трудностей: снимал телефонную трубку, и, если не было совещания, секретарь соединяла с В. П. К сожалению, не могу сказать этого про всех своих больших начальников.
С далеких сталинских времен в практику ВПК вошел культ главных и генеральных конструкторов, поддерживаемый и в последующие годы, неизменно и всесильно. Система большого культа создавала вторичные культовые подсистемы. В технике высоких технологий такой организационный подход позволял не только концентрировать силы, энергию и знания, но и за счет этого достигать поставленных целей в кратчайшие сроки. Так создавались новые самолеты, танки и пушки, а позднее — ракеты, спутники, полезные грузы для них. Под руководством главных и генеральных аккумулировались большие научно–проектные и производственно–испытательные силы. Коллективы специалистов постепенно набирали умение и мощь, что приводило к появлению все более совершенных образцов техники. Как говорили тогда, «мы шли от победы к победе». Система работала особенно хорошо, если во главе научно–технических «королевств и княжеств» оказывались талантливые самобытные личности. Первоначально так оно, как правило, и было. К сожалению, настоящая культовая система лишена важнейшего качества — самовоспроизводства. На место истинных лидеров часто приходили посредственные технические руководители. Партийно–бюрократическая система, постепенно набиравшая силу, способствовала этому процессу. Следует отметить, что нашему предприятию в этом смысле повезло: им руководили настоящие технические специалисты.
Главные и генеральные конструкторы были номенклатурой ЦК КПСС. Это нередко создавало противоречия, и даже конфликты, в руководстве отраслями промышленности, прежде всего в РК–отрасли, к которой советские лидеры проявляли повышенный интерес. Сталин, Хрущев, Брежнев — каждый по–своему заботились о ракетчиках. Противоречия обострялись, если главный устанавливал прямые связи с вождем. Примеров тому можно найти много и в сталинские, и в хрущевские времена.
Глушко
Руководить отраслью в таких условиях было трудной задачей. Чтобы сделать своих подчиненных более управляемыми, министрам приходилось прибегать к тактическим уловкам. Так было и с Глушко, который первые три года являлся Генеральным конструктором и генеральным директором НПО «Энергия». В 1977 году сдвоенную должность разделили. MOM — наше министерство прислало своего генерального директора. Им стал В. Д. Вачнадзе, который до начала 70–х работал главным инженером ЗЭМ, затем его забрали наверх, назначив начальником главка в МОМе, а через этот трамплин он снова вернулся к нам уже на высший уровень руководства.
Вначале, после прихода Вачнадзе, Глушко очень переживал по поводу ограничения его власти над им же созданным НПО «Энергия». Однако вскоре ему стали очевидны положительные аспекты такого двоевластия: теперь он был избавлен от многих рутинных забот, мог сосредоточиться на главном деле своей жизни — освоении Вселенной.
Действительно, Глушко, вначале как главный конструктор ракетных двигателей, а затем как наш Генеральный конструктор, свою жизнь посвятил тому, чтобы летать быстрее, выше, продолжительнее. Позднее под его руководством создали самую мощную ракету «Энергия», сконструировали и отработали для нее самый мощный ракетный двигатель и приложили максимум усилий, чтобы установить рекорды продолжительности полета космонавтов на орбите. Только благодаря его настойчивости в космосе снова побывала женщина. Как многие великие люди, наш Генеральный заботился о том, чтобы в отряде были не только хорошо подготовленные летчицы, но и привлекательные женщины.
Но одних рекордов было недостаточно, о них следовало говорить во всеуслышание. Для этого Глушко старался использовать все формы пропаганды: средства массовой информации, книги, и даже памятники. Он опубликовал несколько книг, последняя из них — «Развитие ракетостроения и космонавтики в СССР». Он стал инициатором издания малой, а затем в целом очень хорошей, полноформатной «Энциклопедии космонавтики». Во всех изданиях неизменно подчеркивался личный вклад основоположника двигательного ракетостроения в стране. Люди техники, инженеры, любят цифры, их привлекают количественные показатели. Для Глушко любимыми показателями стали тонны полезного груза, выведенного в космос с помощью созданных им ракетных двигателей, при этом отдельно приводилась масса последних ступеней ракет, также выведенных на орбиты, несмотря на то, что нередко они засоряли космос. Число человеко–часов, проведенных космонавтами на орбите, и многие другие количественные показатели стали для нашего Генерального елеем.
«Космонавтика является моим идеалом, целью моей жизни, которую я хочу посвятить этому великому делу», — писал Глушко. Так оно и было.
На его родине, в Одессе, напротив памятника Дюку Ришелье при жизни установили памятник Глушко, причем сам Валентин Петрович приложил немало усилий для того, чтобы его соорудили. А много лет спустя, в посмертном завещании, он дал наказ развеять свой прах в космосе, на межпланетной орбите.
Таков был наш и не наш В. П.
2.12 Жаркое лето 1974 года
Мы улетали в Америку 1 июля 1974 года, в самый разгар лета. В то время в Москве проходила встреча на высшем уровне. Тогда никто еще не подозревал, что этот саммит Брежнева и Никсона окажется последним. То, что нас ждала еще более жаркая погода в Хьюстоне, было понятно. Но мы даже не могли предположить, какие политические события произойдут через месяц с небольшим, что с них начнутся изменения в отношениях между делегациями и высокими руководителями и что они в конце концов повернут наши будущие планы вспять. Через полтора месяца американский президент уйдет в отставку под напором объединившейся против него оппозиции, среди которой экстремисты антисоветизма играли далеко не последнюю роль. Мы также не могли знать, какие испытания приготовила нам судьба, а вернее, система, в которой мы жили и работали.