5том. Театральная история. Кренкебиль, Пютуа, Рике и много других полезных рассказов. Пьесы. На белом камне
Шрифт:
Обаре.Неопровержимое! Есть тут и еще одно соображение. Полицейский номер шестьдесят четыре является представителем государственной власти. У государства все мечи должны быть обращены в одну сторону. Если же направить один меч против другого…
Лeрмит.…то будет нарушен общественный порядок. Я понял.
Обаре.Наконец, если бы суд выносил приговоры против носителей власти, то кто бы стал их выполнять? Без жандармов судья был бы жалким мечтателем.
Входит Лемерль.
Лeмeрль.Обаре,
Обаре.Нет.
Лeмeрль.И пристав еще не показывался?
Лeрмит.Простите, господин адвокат… Скажите, при неуплате подсудимым положенного штрафа продлевается тюремное заключение?
Лeмeрль.Да.
Лeрмит.В таком случае не будете ли вы любезны передать пятьдесят франков этому зеленщику?
Лeмeрль.Кренкебилю?
Лeрмит.Да, не говоря ему, откуда эти деньги.
Лeмeрль.Хорошо, передам.
Лeрмит.Но дело в том, что у меня только стофранковая бумажка.
Лемерль (ищет у себя в карманах).Посмотрю, может быть, у меня найдется… нет… три луидора… Ах, вот! Десять франков… Сорок и десять — пятьдесят. Пожалуйста.
Лeрмит.Благодарю вас.
Лемерль.Это я должен благодарить вас за моего подзащитного.
Доктор Матье (входя, Лемерлю).Скажите, пожалуйста, ведь это вы защищали Кренкебиля? Я вас ищу.
Лемерль.Да, господин… Доктор Давид Матье. Вы были нашим свидетелем в процессе Кренкебиля.
Доктор Матье.Не могли бы вы передать вашему клиенту эти пятьдесят франков для уплаты штрафа?
Лемерль.С большим удовольствием. Но я уже получил пятьдесят франков для той же цели от господина… (Указывает на Лермита.)
Доктор Матье.Ах, так…
Доктор Матье и Лермит обмениваются поклонами. Пауза.
Лемерль (держа в одной руке деньги, полученные от Лермита, в другой пятьдесят франков доктора Матье).Как же мне теперь быть, господа?
Доктор Матье.Что ж… Пятьдесят франков для уплаты штрафа.
Лeрмит.Да, а другие пятьдесят передайте ему при выходе из тюрьмы.
Лемерль.Превосходно! Я так и сделаю, будьте спокойны…
Он раскланивается и выходит. Небольшая пауза. Доктор Матье и Лермит приветливо кланяются друг другу. Матье направляется к выходу, за ним на расстоянии нескольких шагов идет Лермит. Оба говорят одновременно, протягивая друг другу руки: «Позвольте…» Они улыбаются и сердечно, хотя не без грусти, обмениваются рукопожатием. Доктор Матье выходит.
Пристав (объявляет).Суд
Лeрмит.Начинается все сначала.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Торговец каштанами.Каштаны! Каштаны! Горячие каштаны!.. (Отпускает мальчишке на одно су каштанов.)
Кренкебиль (шумно споря, выходит из лавки виноторговца).Как! В чем дело?! За то, что я попросил стаканчик вина в долг?.. Можно ли из-за этого обращаться со мной как с мошенником!
Торговец каштанами.А ты знаешь картинку: «Кредит умер, — его убили неплательщики»? [149]
Кренкебиль.Скажите на милость, неужто ему так трудно отпустить мне стаканчик в долг? Мало он меня обворовывал, когда у меня водились деньжата? Вор — вот он кто! Вор!.. Так в глаза ему и скажу.
Торговец каштанами.Сам из тюрьмы только вышел, а людей обзывает ворами!
Альфонс (подросток лет двенадцати, выходит из винной лавки и спрашивает Кренкебиля нарочито вежливо).Скажите, сударь, правда ли, что в кутузке живется совсем не плохо?
149
Кредит умер, — его убили неплательщики. — Торговец каштанами дословно повторяет надпись к популярной в XIX в. лубочной картинке, изображающей смерть Кредита.
Кренкебиль.Ах ты, сопляк!.. (Дает Альфонсу пинка; тот убегает, хныча.)Отца твоего — вот кого бы упечь в кутузку, а он наживается тут, продавая людям отраву!
Виноторговец (за ним его сын).Проучил бы я вас ужо, кабы не ваша седина, — знали бы, как бить моего сына. (Сыну.)Ступай домой, мерзавец!
Оба уходят.
Кренкебиль (торговцу каштанами).Каково! Подумать только…
Торговец каштанами.Чего ж ты хочешь? Он прав: нельзя бить чужих детей и попрекать отцом, которого они сами себе не выбирали… За два месяца, как ты оттуда вышел, ты сильно изменился, старина Кренкебиль, — со всеми ссоришься да ругаешься. Это бы еще не беда. Но ты ни на что, кроме выпивки, стал теперь не годен.
Кренкебиль.Сроду я не бывал гулякой, да ведь требуется иной раз пропустить стаканчик — понабраться сил, освежиться… Право, здесь вот, внутри, так у меня и горит. А выпьешь — и полегчает малость.