99-й
Шрифт:
Старик был в тупике. Он не знал, как поступить или что сделать… пока он не заметил кое-что. Его глаза перебегали то на меня, то на сестру, после чего… он рассмеялся. Рассмеялся так громко, как только возможно.
«Как же я сразу этого не понял? Это же те самые близнецы! Девяносто восьмая и Девяносто девятый! Младшие брат и сестра — близнецы. Я… искренне прошу прощения. Моя старая голова едва может запомнить числа, не говоря уже про лица. И, раз уж так получилось, то я признаюсь кое в чем. Вы — причина моего появления. Из-за вас у нас пропал сотрудник. Из-за вас уменьшилось количество людей в этой „семье“ почти на одну пятую! Из-за вас… Все пошло под откос! Все старания начали лететь вон и прочь! И все из-за того, что одна девочка пошла на серию убийств, а один мальчуган решил сыграть в лидера и подрывника-изобретателя!» — Гнев старика переваливал через края. Он буквально краснел у всех на виду, оскверняя нас своими фразами и наблюдениями. Тут я был бессилен. Он высказал всю правду о нас, даже не скрывая этого. Все, чего мы так сильно старались избежать… оказалось бесполезной тратой времени. Наши секреты
Именно с этого момента все начало идти вниз по крутому обрыву. Если раньше у нас была хоть какая-то свобода действий, то сейчас… Все наши движения контролируются. Все наши мысли и слова остаются внутри нас. Если мы покажем хоть что-то похожее на «свободу» — проблем не оберешься. И это я понял моментально, оказавшись в столовой. Окруженный солдатами. Взглядами чужих людей. И на еду дается время, ведь теперь у DS8 есть на нас планы. Процедуры, занятия и прочие, зафиксированные в нашей новой, дневной рутине, дела. Время шло так медленно, как только это было возможно. Я уже не ждал какого-либо чуда или даже спасения. Все. Мы все обречены. Даже моя сестра… вновь отдалилась от меня. Вся наша семья медленно рушилась в руках «Белых». После групповых обследований, которые проводились не нашими братьями и сестрами, но «Белыми» — большинство людей в семье начало терять не только надежду, но и ум. За обедом, не ожидая ничего нового, я услышал громкие крики, исходящие из параллельного стола. «Хватит нас мучить! Ублюдки!» — кричал один из братьев, стараясь выбраться из крепкой хватки солдата «Белых», и когда у него это получилось, он начал одерживать верх. Двое человек, брат и сестра, Пятнадцатый и Двадцать восьмая, решили присоединиться к нему и помочь брату в битве, но они лишь подписали себе смертный приговор. Пятнадцатый, Двадцать восьмая и Двадцать девятый… были расстреляны на месте шестью солдатами, убив поверженного ими солдата вместе с ними. Нескольких человек, сидящих рядом с этими солдатами, отвели на очередные процедуры и проверки. Мир медленно сходил с ума…
За два прошедших дня… я перестал чувствовать себя живым. Я перестал отдавать этому миру свои силы, попросту следуя указаниям того, кто держал меня за горло. Словно питомец на поводке. Я… потерял надежду. Веру в свои силы. Даже когда моя сестра пыталась помочь мне, вбивая в мою голову свои мысли… ничего не помогало. По приказу DS8, приведенный в исполнение после ужина, мою сестру разместят в абсолютно другой капсуле. Возможно для экспериментов. И даже когда она шла в протест этому, кричала и извивалась, стараясь выбраться… Все… Бесполезно. Мы все обречены на эти муки с этого момента. Даже когда меня толкнули в мою капсулу — я поддавался. С легкостью. Я уже знаю, что они будут держать нас в стазисном сне до тех пор, пока мы им не понадобимся. Знал, что все это будет продолжаться снова и снова, не переставая. Я просто наблюдал за тем, как закрывались двери моей капсулы. Как загорались огни. Как меня охватывал холод и усталость. Но даже во сне… что-то пыталось согреть меня. Что-то пыталось сказать мне: «Спаси меня!». Моя сестра все еще продолжала молить о спасении. Она нуждалась во мне. Она была рядом. Даже в стазисном сне, не давая мне покоя. Я очень сильно хотел помочь ей. Честно! Но даже если я буду стараться изо всех сил — у меня ничего не выйдет! Я не смогу сражаться один против целой армии вооруженных солдат! Я не смогу против воли «Белых»! Я даже… не смогу выбраться из стазисного сна. Из этой клетки, коей является моя капсула. В моей голове появилась мысль, сопровождаемая странными чувствами. Сильным теплом. Приливом чувств. «Попробуй. Может быть… ты сможешь.» — говорила эта мысль. Моя наивная сестренка думала, что я могу совершить чудо. И я начал сомневаться в своей слабости с этого момента. Почему я говорю себе, что это невозможно, если я даже не пробовал? Я убил своего старшего брата, что казалось мне невозможным раннее. Я смог выбраться из комы. Я… пытался тогда. Я могу попытаться снова! Собрав все свои силы в кулак, я сосредоточился на одной цели. Я начал бороться с окружением, бороться с оковами и цепями. Двинуть телом. Мускулом! Открыть глаза и…
Все мое тело дрогнуло от неожиданного дуновения воздуха и громких звуков. Я видел слабый отблеск сафиритовых пластин, быстро исчезающий перед моими глазами, а затем… я оказался на полу. Все мое тело ныло от боли и усталости. Пытаясь встать, я закрывал глаза и стискивал зубы, стараясь сражаться с этой болью. Из моей капсулы выходил красный свет. Он моргал каждую секунду, словно сигнал тревоги или опасности. В самой же комнате… никого не было. Даже если это так, я чувствовал чужие взгляды на себе. Солдаты могли скрытно наблюдать за мной и готовиться к действиям. Подчиняться им уже не было смысла. Раз уж я выбрался из своей капсулы и стазисного сна, то сдаваться — бесполезно. Либо я буду бороться с самой судьбой, либо вернусь обратно. К нулю. Я обдумывал свои дальнейшие действия, пытаясь совладать с чувствами боли. Но к этим чувствам еще сильнее примыкало чувство того… что кто-то рядом. Что кто-то стоит сзади меня. Затаив дыхание и прислушавшись, я услышал, как кто-то дышит за моей спиной. Медленно подкрадывается ко мне, издавая слабые шаги. Мне было страшно, но я не собирался бросать надежду и силы прочь. Я решил развернуться и ударить то, что стоит сзади меня. Развернуться так быстро, как только это возможно. Ударить со всей возможной силой. Собрав весь свой гнев к «Белым» в кулак, я развернулся, замахнувшись своей рукой так… словно она и не моя вовсе. Мою руку пронзило странное чувство боли, когда она остановилась, ударив что-то в темноте. Я ничего не понимал и лишь сильнее впал в ужас, отходя назад. Передо мной начала показываться фигура, которая становилась все четче и четче с каждым прошедшим мгновением. После, эта фигура упала на пол, и я смог рассмотреть ее целиком и полностью. Это был «Белый». Изначально меня мучали сомнения, но оно быстро пропало, когда я осмотрел павшее тело. Белый халат, белый шлем цилиндрической формы, белые перчатки, брюки, резиновые сапоги… Это был «Белый», без сомнения. Но что он тут делал?
«Какого черта ты делаешь?» — кто-то шептал за моей спиной, и я не начал разгадывать знакомый мне голос. Я лишь обернулся, пытаясь провернуть такой-же удар, как и предыдущий. Я заметил едва различимую фигуру, но эта фигура быстро отреагировала на мой замах, увернувшись в сторону, схватив меня за руку. Как только «неизвестный» схватил меня за руку, я начал замечать, как моя рука начала исчезать. Меня это испугало и шокировало. «Неизвестный» кинул меня в сторону стены, покрытой сафиритовыми пластинами, и моя остановка была довольно болезненной. Я успел обернуться и увидеть, как едва видимая фигура человека быстро приближалась ко мне. Это напугало меня так сильно, что я закрыл глаза и прикрылся руками, защищаясь. Я почувствовал легкое движение назад и очередной удар спиной о что-то твердое, но… ничего более. Дальше все стихло. Шепот стал грубее, но более отчетливее.
— «Что, черт возьми, на тебя нашло, братец?»
Я удивленно раскрыл глаза, услышав не сколь знакомый тон, но слово «братец». Я все еще видел слегка расплывчатую фигуру и детали, но они становились четче. Это был Девяностый. Он прижимал меня к полу, одетый в одежду «Белых». И это было не самое странное. Я был в абсолютно другой, более светлой комнате! Что происходит?!
«Братец! Успокойся! Это все еще я. Твой бра… Эх… Девяностый.» — Его тон быстро изменился, когда он переходил к слову «брат». Тихий и огорченный голос, сопровождаемый опечаленным взглядом. Он убрал от меня руки, отпустив мою рубаху, после чего встал и протянул мне руку, помогая встать. — «Ты не на шутку напугал меня, когда я открыл капсулу.»
Появление Девяностого было для меня неожиданным. Он дал мне время успокоится и прийти в себя, помогая своему «другу», которого я ударил. Не знаю как, но Девяностый прошел обратно в комнату с капсулами… сквозь стену. Это была стеклянная стена, потому я мог видеть все, что происходило снаружи. Девяностый оглядел своего товарища, после чего, обхватив его грудь, медленно начал оттаскивать его назад. Взяв тело на руки, он прошел сквозь стену, словно ее и не было на пути Девяностого, и посадил его рядом со мной, спиной к стене.
«Надеюсь ты его не убил. Он мне еще… кучу всего пообещал объяснить.» — судя по голосу Девяностого, он был взбудоражен чем-то. Боялся чего-то. Он пытался снять с головы «Белого» шлем, но ничего не выходило. Шлем был полностью белым и был сделан из резины и пластика, судя по его виду. Передняя часть шлема была закрыта небольшой, подобно зеркалу, пластиной. Наверное, он видел меня через это зеркало… если бы он был в сознании, или же… был жив. Я не мог успокоить свой разум, забивая Девяностого вопросами.
«Что ты тут делаешь? Зачем ты выпустил меня? Кто…» — Я начал… буквально выстреливать в Девяносто вопросами, оглядываясь и размахивая руками, но он быстро прикрыл мой рот своими, облаченными в белые перчатки, руками.
«Я сам не знаю! Хоть верь, хоть нет! Он вытащил меня из какой-то медицинской капсулы и помог мне выбраться… сю…» — по какой-то причине, Девяностый сделал шаг назад, сильно выпрямившись, изображая недовольную гримасу и шипя. Он испытывал боль, но я ничего не мог с этим поделать. Девяностый помахал мне ладонью в знак отказа, когда я решился помочь ему, сделав шаг в его сторону. Через несколько секунд он более-менее успокоился, все еще недовольно мыча и прикрывая глаза. Его тон стал звучать сдержаннее, но ничего особого в нем не изменилось. — «Да. Я знаю. Вся семья считает меня мертвым, но единственное, что я получил, лежа в своей капсуле — ужасные ожоги по всему правому плечу и, частично, спине. Возможно „Белые“ не так сильно наплевали на мою жизнь и выта…» Его прервал странный шорох, который я так же услышал. «Белый», который был оглушен моим ударом, прижимал руку к своей голове, обратив в мою сторону свою зеркальную панель шлема. Он ничего не произносил в мою сторону. Ни единого звука. Все, что он делал — смотрел на меня, придерживая ладонь у головы. Я боялся этой незнакомой персоны и не знал, что спросить у него в первую очередь.
«Ты… пришел сюда за мной? Помочь мне?» — Я не знал, как обращаться к неизвестной персоне, стараясь сдерживать дрожь в своем голосе. «Белый» медленно кивнул мне, не двигаясь и не вставая с пола. Я начал подозревать его в том, что это был тот «Белый», что помог мне достать компонент для моей самодельной взрывчатки. Если этот так, то меня начал интересовать… другой, более серьезный вопрос. — «Кто ты? И почему ты помогаешь… нам?»
«Белый» никак не ответил на мой вопрос. Ни жестами, ни звуками. Он повернул свою голову в нашу, с Девяностым, сторону, словно разглядывая коридор позади нас, после чего посмотрел вперед, опустив голову. Он словно… думал. Думал над ответом и поступками. Через несколько секунд он вновь посмотрел на меня, подняв руку к своей груди. Он решил снять перчатку с правой руки, что он и сделал. Перчатка была довольно длинной и, если судить по длине, могла достать до плеча, чего я не ожидал. Сняв перчатку, он сжал свою правую руку в кулак, показывая мне клеймо на тыльной стороне. Она выглядела… точно так же, как и моя, но его число было… невозможным.