99-й

Zezuo

«Мольбы оставь для солдат, сестренка. И Девяносто девятого… можешь полностью забрать себе. Пока вы являетесь частью семьи — я все пойму. Пойму также, как и ваши прошлые преступления.» — Вторая говорила спокойным, тихим голосом, позволив братьям и сестрам притихнуть, вслушиваясь в ее слова. Она обращалась не только к нам, но и ко всем остальным. — «Я поняла, зачем ты убила брата Семьдесят восьмого, стараясь удержать тайну от ушей Первого. Я поняла и приняла тот факт, что ты собиралась убить всех, кто мог сдать тебя Старшему брату. Ты хотела пожертвовать своим братом-близнецом ради этой цели. Даже Тридцать третья решилась на убийство, лишь бы не дать Первому шанс уничтожить нашу семью целиком и полностью. Я смирилась с потерями. И, честно говоря… Я бы сама поступила подобным образом, если бы подобные тайны достигли моих ушей. Сама пыталась бы вывести его на публичный обзор и выбить из него всю гниль, которую он прятал от нас. Сейчас… все, что я могу сделать — дать вам покой и отдых. Вы свое дело сделали. Настал наш черед.»

Я

не знаю, что хотела сделать Вторая. Какой был ее следующий шаг? Все, что она сделала с нами — заперла меня и сестренку в медицинской капсуле. Я не слышал криков, разговоров, шумов и звуков… Ничего, кроме медленно окутывающей тишины. Я лежал в капсуле и громко кашлял, закрыв глаза от боли, пока моя сестренка, на лице которой все еще сохранялись оттенки кошмара и испуга, крепко обнимала меня, стараясь успокоиться. Мы оба были напряжены. Не могли сомкнуть глаз или спокойно вздохнуть. А как же еще? Кто бы мог оставаться спокойным в окружении стольких людей, готовых убить тебя за любое плохое слово в сторону своей семьи? Кто бы мог оставаться в своем уме… после таких объемов насилия, стресса, агонии и страха? Один раз мне уже довелось окончательно обезуметь, и я понимал всю суть насилия. Все чувства, от боли до дрожи… Я все это испытываю без остановки. Мое тело помнит все, что со мной произошло. И… даже сейчас, в тишине и спокойствии… Я не сразу понял своих ошибок. Мои губы могли бы быть закрыты всегда, удерживая в себе страшную правду. Я должен был молчать. Но, признаю… После всего, что произошло со мной… Логика исчезла. Испарилась. Я делал то, что считал нужным. Что считал правильным. В этом случае — решением, которое меня прикончит. Окончательно. Я не задумывался над последствиями. Лишь шел вперед, вслепую. Только Вторая дала мне… истинный шанс на искупление. Она доказала мне истинную суть «семьи». Я высказал свою правду, а она — свою. Остается только смириться с этим и принять во внимание. Люди, с которыми я рос, остаются мне семьей. Братьями и сестрами. И пока я принимал этот факт, вбивая его в свою израненную голову, моя сестренка сильнее и сильнее обнимала меня, нашептывая что-то.

«Убью… Всех… До единого…» — моя сестренка была готова сойти с ума, судя по ее тихим, едва различимым словам, дрожи в теле, легкому покачиванию и плотно закрытому глазу. Я не хотел спрашивать о том, что у нее на уме. Все было ясно, даже если прочитать ее мысли. Спокойно выдохнув, я поцеловал ее в висок, перехватив ее внимание. Она хотела видеть лишь меня. Счастливого. Живого. Здорового. Я тоже этого хотел. Наше желание было… одним целым. И если мы оба хотим его исполнить — надо держаться вместе. Не падать духом. Не терять надежд. Стараясь ее успокоить, я прижимал ее голову к своему плечу, поглаживая большим пальцем ее покрытие, нашептывая ей лишь несколько слов. Снова и снова, не останавливаясь.

— «Скоро это все закончится. Я обещаю.»

Мой сон не был долгим. Яркий свет разбудил меня, заставив прикрыть глаза рукой, стараясь разглядеть темноватую фигуру, оказавшуюся у меня перед глазами. Это был Нулевой. Он хотел поговорить со мной. Даже сквозь его шлем я мог увидеть его эмоции, которых у него не было. Он смотрел на меня и мою сестру. Оценивал наше состояние. Легким взмахом руки, он попросил меня присоединиться к нему и обсудить что-то важное. Отказывать ему в этом я не смел, ведь Нулевой стал для меня одним из тех, кому я старался доверять и верил каждому плану или слову. Он был единственным, кто знает все об Инкубаторе. О том, как все работает и движется. Без него… ничего бы этого не случилось. Никто бы не смог пойти против «Белых». Я аккуратно вылез из капсулы, стараясь не разбудить свою спящую сестренку, после чего закрыл капсулу, оставив ее в ней. Нулевой уже написал все в планшете, передавая его мне. Читая все его записи, я заметил, что Медицинский отсек был менее оживленным. В основном все отдыхали в капсулах, или даже на медицинских столах. Некоторые занимались своими делами, вырезая что-то из обеденных столов, стульев и прочих металлических объектов плазменным резаком. На чтение записки Нулевого у мене не ушло много времени:

«Мне нужна твоя помощь. Я поговорил со Второй и поделился с ней моими планами, тем самым создав проблему для нас обоих. Она разделила семью на группы, а группами управляют Старшие братья и сестры, включая ее саму. Тебе нужно встать на место Командира… на некоторое время. Ты можешь отказаться, если хочешь.»

Я никогда не жаждал подобных привилегий. Сейчас, когда мы идем войной против «Белых»… Меня хотят поставить на место Первого.

«Если под словом „Командир“ ты подразумеваешь Старшего в семье — то я против.» — Нулевой никак не отреагировал на мои слова. Возможно он старался показать мне то, что я не прав. Что он подразумевает нечто иное. После небольшой паузы, не увидев никаких жестов и действий от него, я добавил несколько слов в сторону его предложения. — «Если же ты хочешь сделать меня ответственным за жизни семьи, пока мы не выберемся отсюда… Это будет сложно, но я постараюсь.»

Нулевой кивнул в мою сторону, отобрав у меня планшет. Сделав одно движение пальцем, просмотрев содержимое планшета, он передал его мне. Он заранее записал все в планшете, на тот случай, если я соглашусь. В планшете были написаны его планы и стратегия:

«Тогда позволь мне объяснить план действий. Вторая разделила нас на несколько групп, которые сейчас занимаются своими делами. Собирают снаряжение солдат „Белых“, создают оружие

и щиты… В общем, у каждого есть работа. Мы используем самодельную взрывчатку, сделанную по твоему рецепту, дабы разбить сафиритовые стены. Таким образом, никто не сможет пользоваться маскировкой и смежными комнатами для засад, наблюдения и подкреплений. Ни мы, ни „Белые“, не сможем воспользоваться возможностями сафиритовых пластин для превосходства в битве. Два отряда решили вооружиться оружием ближнего боя и щитами. Довольно мудро с их стороны, ведь амуниции у нас нету. Приходится пользоваться добытым оружием до тех пор, пока в нем не закончится заряд или патроны. Как только все пластины будут разбиты — у солдат будет только один вход в комплекс. Этот вход должен быть общедоступен. Что-то вроде замаскированных ворот или дверей. И как только они воспользуются ими — мы нападем. Потому тебе нужно контролировать все семь отрядов, когда мы найдем выход из комплекса. Шестьдесят пять человек, если не включать тебя и твою сестру. Я буду направлять твое внимание и стоять в передних рядах. Сможешь справиться с этой задачей?»

От меня требовали… практически невозможное. Направлять и командовать семьей. Вести их в бой и быть ответственным за их жизни. На моих плечах будет висеть судьба не только моей семьи, но и моя собственная. Я ничего не мог поделать с собой.

«Я… справлюсь. Если ты будешь направлять меня в нужную сторону — я определенно справлюсь.» — Услышав мои слова, некоторые братья и сестры обратили на меня внимание. Мой серьезный тон, спокойствие, громкость и звонкость — вот что их привлекло. Они еще не знают, на что я согласился. Похлопав меня по плечу и кивнув в мою сторону, Нулевой быстро стер все с планшета и легким движением руки написал на планшете: «Спокойной ночи.» после чего - ушел, покинув Медицинский отсек. Я же, раздумывая над тем, что меня ждет, лег обратно в свою капсулу, аккуратно подвинувшись к сестре и расположив ее на себе. Мне оставалось только ждать начала атаки. Когда меня разбудят. Когда меня поставят во главе всего и вся. Все, что я могу сделать — это обнять свою сестренку и обещать себе, что все будет в порядке.

Все было готово. Каждая сестра и брат были вооружены и готовы к битве. Некоторые охраняли вход в Медицинский отсек, пока Вторая делилась планом со всеми остальными.

«Итак, нам удалось найти вход в комплекс. Сейчас солдаты „Белых“ пытаются закрепиться у него и напасть на нас всеми доступными силами. Нам надо сделать это первыми. Выход из комплекса находится в зале. Солдаты не пытаются закрыть входы и выходы из зала, но они пользуются размерами зала в свою пользу. Нам нужно пробиться в зал, покрывая их плотным огнем.» — Она громко и четко разъясняла план всем братьям и сестрам, собравшихся около нее. После, она обратила на меня внимание и указала на меня пальцем, оглядывая толпу братьев и сестер. — «Я отдам командование нашему брату Девяносто девятому. Как только мы начнем движение в сторону зала — все приоритеты уйдут к нему. Слушайтесь и повинуйтесь каждому его слову, даже если его приказы будут сравнимы с самоубийством.»

Я был удивлен ее словам. Она доверилась мне и доверила мне жизнь всей семьи. Доверие — хрупкая вещь. И сейчас она могла с легкостью сломаться, если я сделаю что-то не так. Я мог лишь смириться с тем, что может произойти. Мои глаза оглядели каждого брата и каждую сестру в отсеке. Некоторые были одеты в броню солдат «Белых», на которой можно было увидеть странные рисунки и линии, нарисованные кровью. Некоторые держали в руках энергетическое оружие, пока все остальные рассматривали в руках пистолеты и винтовки. И только восемнадцать человек держали в своих руках самодельные щиты и оружие ближнего боя. Щиты были сделаны из столов, а ножки столов уходили на вооружение. Из ножек были сделаны колы, копья, дубины и даже… что-то схожее с клинками. Я лишь осматривал их и говорил себе: «Ничего не выйдет». Говорить о том, на сколько это плохая идея, я не стал. Я лишь вздохнул, кивнув в сторону Второй.

«Настал час показать „Белым“ нашу силу!» — Вскрикнула она, направив свой пистолет в сторону выхода. Ее речь поддержали радостными криками и кличем.

— «Мы будем сражаться, как одна семья! Мы умрем, как одна семья!»

========== Часть 14. Сражайся с семьей. Умри с семьей. ==========

Наше время пришло. Семья была в полной боевой готовности. Наши эмоции вели нас в агрессивную схватку с нашими «хозяевами» в белых халатах. Срывая их цепи и оковы, каждый брат, каждая сестра… Все мы взялись за оружие и шли вперед. В сторону нашей свободы. В моем сердце пряталось сомнение. Недоверие и страх. Я боялся, что вся семья пойдет против меня, когда это все закончится. Что я стану очередным «Первым» в их глазах. Что все те окровавленные руки и лица, что проливают кровь «Белых», вскоре дотянутся и до меня. Дальнейшие смерти моих братьев и сестер будут лежать на моих плечах. Я буду виновен в том, что подарил своей семье свободу, которая так была нужна всем нам. Я раскрыл им правду, показал им дорогу и готов принять жертвы. Но они…? Я не уверен в этом. Одна правда оставалась на моем сердце. Мой единственный союзник, доверие к которому у меня не порвется — моя сестренка. Я боюсь за нее, но в то же время, я благодарен ей. Она всегда рядом со мной. Готова поддержать меня и навести меня на верный путь. Даже сейчас, когда мы идем на нашу, возможно, последнюю битву, она стоит за моей спиной, не отходя от меня ни на шаг. Она поможет мне, если я усомнюсь в своем выборе. Я уверен в этом. Абсолютно.