99-й

Zezuo

— «…было развернуто! Повторяю, Устройство Огневой Поддержки было развернуто! Ожидаю приказ об использовании устройства и отступлении от DS8!»

Я понял следующий план старика, и я не мог предотвратить или обойти его. Вся семья вошла в боевой раж и не будет останавливаться перед возможностью пристрелить «Белых». Они начнут отступать, и это будет очевидной слабостью. Но эта слабость — хитрый маневр. Даже моя сестра поняла, что может произойти. Она прочитала все по моему лицу. Я не смогу остановить наступление. Не смогу отозвать всех назад или найти выход из этой ловушки. Нас запрут, если я не найду решение. Если я не смогу… убить старика.

«Пакеты!» — вскрикнул я, указав пальцем вперед. Я не сразу вспомнил про самодельную взрывчатку, сделанную моими братьями и сестрами. Моего приказа не поняли, пока я не повторил свои слова, дополнив их деталями — «Бросайте пакеты и стреляйте по ним!»

Приказ был ясен. Сестры достали оставшиеся пакеты и моментально бросили их в толпу солдат,

пока позади них открывались ворота наружу. Пара взрывов размешала и разорвала ряды солдат, но не сильно навредила им. Материя начала исчезать, пока солдаты, оглушенные взрывом, старались встать на ноги и вернуться в строй. Указывать свою цель я не стал. Моя сестренка прочитала мои мысли и поняла мои намерения, выискивая DS8 среди толпы. Он оказался у дверей и уже был готов покинуть комплекс… Если бы не счастливая случайность. Очередной взрыв самодельной взрывчатки повредил материю и разорвал ряды солдат. Старик был беззащитен. Каждый выстрел по нему был гарантированным попаданием. Подобного шанса упускать я не могу! Никто не должен! Сестренка повторяла каждое мое движение. Она, буквально, целилась в те же места, в которые я смотрел. В секунды, спина старика начала окрашиваться в алые краски, пока он пытался пройти дальше. Я перестал стрелять тогда, когда его тело старика окончательно оказалось на полу. Пока моя семья перестреливалась с солдатами, я… не мог оторвать глаз от тела старика. Я рассматривал… изливающийся кровью… медленно хладеющий, бездушный и бездвижный труп. Мой поступок повлиял не только на меня, но и на солдат «Белых». Они не слышали приказов, оборачиваясь, замечая тело своего командира, распластавшегося в кровавой луже. Этого было достаточно, чтобы деморализовать их окончательно. Ряды рвались в клочья, солдаты начали паниковать. Пора закончить работу. Именно в этот момент я указал пальцем на солдат, набрав воздуха в легкие. Мой приказ прогремел громом и отзывался эхом в полупустом зале:

— «Порвем их! В бой!»

Я сделал пару шагов вперед, стараясь пройти через щиты, но братья опередили меня. Ряды ближнего боя поднялись с колен и ринулись вперед, размахивая щитами, дубинами, кольями и копьями. Все остальные медленно двигались вперед, стараясь прикрывать своих храбрых братьев плотным огнем, отстреливая беззащитных солдат. Солдаты были слишком напуганы, чтобы сражаться. Они не знали, как поступать в подобной ситуации. Все, что они могли сделать — бежать. Сквозь открытые двери комплекса, иногда бросая оружие, они бежали прочь, взывая к своим соратникам. Крики о помощи, мольбы о пощаде… Никто не слушал их. Ни «Белые», ни моя семья. Пока ряды ближнего боя шли вперед под прикрытием своих братьев и сестер, продолжая разбивать ряды солдат, Вторая оторвала меня от всех остальных, крепко обняв меня. Она была безумно рада нашему успеху.

«Получилось! Мы свободны! Я не могу в это поверить!» — в ее словах я… я не понимал смысла. Свобода? О какой свободе она говорит? Мы лишь выбрались из комплекса! Нам еще стоит многое сделать с другими семьями, пока нас гоняют самые настоящие армии, разбросанные по всему Инкубатору! И чему она так рада?! Мы потеряли десятки братьев и сестер! Я хотел поговорить с ней на эту тему, но она моментально отстранилась от меня, убегая к остальным. — «Мы сумели! Сумели!». Вторая, в моей голове, определенно сошла с ума или была в неведении. Я тоже не знал о том, что ждет меня впереди, но это нельзя назвать «свободой». Мы лишь выбрались из клетки в ящике. Я тоже был готов присоединиться к ним, но меня привлекло то, как выглядела «свобода». Это было… Я представлял себе Инкубатор по-разному, но то, что я видел… Длинный, белоснежный коридор, в котором не было ни окон, ни дверей. Я мог заметить небольшие таблички. Отметки, обозначающие номер комплекса. И этот коридор мог быть не просто «коридором», но дорогой к перекресткам и очередным комплексам. Как и говорил Нулевой! Комплекс комплексов внутри очередных комплексов! И тут не десятки семей. Нет… Их тут тысячи!

«Братик. Нам лучше пойти в другую сторону.» — сестренка тянула меня за руку в другую сторону коридора. Подальше от всех остальных. Я удивился ее предложению, после чего вырвался из ее хватки, направляясь к остальным. Это ее обеспокоило. — «К-куда ты? А как же…»

«Нам лучше идти с остальными! Вместе мы — сила!» — В моих словах был смысл. Я был спокоен среди своих братьев и сестер. Если я буду ходить с ними, то мои шансы выжить будут на высоте! Тем не менее, уговорить сестру пойти со мной у меня не получилось. Я даже не звал ее за собой. Пока я отходил к своей семье, оглядывая белоснежные красоты длинного коридора, я увидел на ее лице слезу. Не знаю почему, но она начала плакать, после чего убежала в противоположную сторону. У меня появился выбор: Бежать за сестрой, или же остаться среди остальных. Раздумывать над этим не было времени! Я прикажу всем идти в противоположную сторону, после чего найду свою сестренку.

«Обратно! В обратную сторону! Нам не туда!» — начал кричать я своим братьям и сестрам, но они не слушались меня, посылая меня к черту. Они продолжали гнаться за «Белыми» и бить их, не щадя никого. Пускай так, но к сестре я должен был вернуться. С семьей или без. Я пытался заставить всех пойти назад, хоть мы и не успели достаточно отойти от дверей в комплекс. Разбивая броню «Белых». Убивая солдат.

Вслушиваясь в их крики. Даже когда солдаты давали отпор — они не останавливались и шли вперед. Тем не менее… мы должны были остановиться. Убегая назад, стараясь докричаться до своей семьи и направить их назад, я старался найти очертания своей сестры в белизне коридора, но когда я нашел ее… я оцепенел. Моя сестра стояла за каким-то… стационарным пулеметом с множеством стволов. Она что-то пыталась сделать с ним, после чего, сделав последнее нажатие на панели оружия, заставила спаренные стволы пулемета медленно раскручиваться. Она… она собиралась убить нас всех! Даже меня! Бежать обратно было бессмысленно. Укрытий не было. Только одно место казалось «безопасным» для меня. Я поднял самодельный щит, оказавшийся рядом, после чего побежал вперед, укрываясь за ним. Пока оружие раскручивало стволы, оно издавало жуткий звук. Словно непрерывно ускоряющаяся машина, готовая взорваться. Этот звук застал уши каждого. Не только меня. И только они обратили внимание на орудие и поняли, что их ждет… было уже поздно. Мне же повезло. Я успел войти обратно в комплекс, бросив щит в сторону. Все что я видел…

Орудие стреляло невероятно быстро. Так быстро, что я видел пролетающие пули, слитые в единую, желтую линию, извивающуюся из стороны в сторону. Никаких криков или зова о помощи. Я мог слышать только неистовый гул от оружия, сопровождаемый свистом пуль. Десять секунд, и оружие прекратило свою стрельбу, замедляя обороты. Я даже… боялся подняться, пока оно полностью не затихло. Сдерживая дрожь в теле, я вновь пересек порог дверей и взглянул на свою сестру, спокойно наблюдающей за результатами своих действий со слезами на глазах, опустив руки, пока стволы орудия медленно дымились. Только я повернул голову в противоположную сторону… Весь… весь чертов коридор… Она расстреляла сотни человек! Наших, «Белых»… Всех, кого только можно! В клочья! В мою сторону медленно растекалась лужа крови, покрывая собою пол коридора, двигаясь все дальше и дальше. Тела были превращены в кровавые ковры из плоти и разорванной одежды. Я… я не мог найти и единой детали, указывающей на что-то… человеческое в этой багровой куче. Словно все прошло через мясорубку! И все это… от одного…

«Т-ты совсем… Ты рехнулась?!» — мой шок и гнев переливался за края. На момент я почувствовал, что я был готов потерять голос от того, как сильно я кричал. — «Ты убила их! И чуть меня…»

Сестра молчала, не двигаясь. Она продолжая изливаться слезами, устремив свой взор куда-то вдаль. И на то была причина.

«Фух… Еще бы чуть-чуть…» — этот голос… он даже меня заставил застыть на месте. Пока я вслушивался в знакомый голос, мое тело начало падать вперед. После, мою спину пронзила сильная боль, медленно расползающаяся по всему телу. Первый… Он стоял позади меня. В его руках был небольшой, черный жезл. Когда я оказался на своей спине, он ударил меня еще раз, оставив кончик жезла на моем животе. Меня било током. Боль расходилась по всему телу, не давая мне пошевелиться… или даже крикнуть. Я даже дышать не мог, искривляясь и извиваясь от боли, пока Первый наблюдал за моими страданиями. — «Можешь сказать спасибо своей сестре. Я тоже хотел расстрелять всех на месте и превратить их в кровавую мульчу. Включая тебя.» Мне было сложно… взять себя в руки. Тело немело, но я старался встать на ноги. Первый не позволил мне встать, вновь ударив своим жезлом. Я хотел позвать на помощь… Умолять сестру помочь мне… Но она не двигалась. Она продолжала стоять на месте, словно бездушная кукла, наблюдая за моими мучениями с пустотой в глазах. Губы не двигались, а из глаз начали течь слезы, пока я пытался звать ее на помощь. Первый же не щадил меня, периодически ударяя жезлом.

«Твоя сестра хотела узнать когда-то: „что твориться в твоей голове?“ Вот она… и узнает.» — спокойно произнося свои слова, Первый взглянул на меня с улыбкой, разминая кисть руки, не отпуская жезл. Я не понимал его. Я не понимал того, что происходит с сестренкой… Но он объяснил ее состояние несколькими словами.

— «Она увидела все твоими глазами, братец. Она сошла с ума! Разве не иронично, а?»

========== Часть 15. Мама. ==========

Боль сковывала меня. Сковывала каждую часть моего тела. Не давала мне пошевелиться, вздохнуть, вскрикнуть. Я мог лишь подставляться под удары жезла Первого, вслушиваясь в его смех, пока в моих глазах мелькали размытые очертания моей сестренки. Он наслаждался моими страданиями. Наслаждался моментом, в котором он чувствует себя… королем. Непобедимым и неприкосновенным. И пока мое тело искривлялось под его ударами, я вслушивался в его голос. В его слова. В его усмешки.

«Ты сделал то, чего я бы сделать не смог, братец. Заставил целую семью пойти за тобой. Заставил их убивать, беспощадно… Научил их своим грязным трюкам… Я пытался удержать вас в клетке и верить в то, что жизнь – прекрасна. Что все превосходно.» - Первый делал паузы между ударами, разговаривая со мной в ехидном, тихом, очень радостном тоне. Ему хотелось произвести на меня впечатление. Увидеть мои эмоции и мою боль. Первый взял меня за волосы и приподнял меня, словно куклу, встав рядом со мной на колено. – «Я годами строил доверие семьи к «Белым». Годами подготавливал их к тому, что их будет ждать. И ты… ты разрушил это все за несколько дней!»