A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
Бумага была мятой, строки и слова в некоторых местах полностью зачеркнуты, а почерк, всегда аккуратный, маленький и округлый, теперь нервно скакал так, что некоторые буквы и слова Северус с трудом мог разобрать:
“Сказать, что мне все равно, я не могу, Сев. Я.. (дальше была зачеркнута целая строка) …действительно скучала по тебе…”
Сердце Северуса подпрыгнуло, и он, окрыленный, продолжил читать:
“…весь этот год. Я до конца не верила, что ты мог назвать ме.. (снова зачеркнуто) …мог сказать мне то, что ты сказал тогда и сделать это искренне. Но ты попытался
И, если ты… (клякса) …мы сможем восстановить хотя бы крупицы былой дружбы, я буду действительно счастлива. Мне сейчас очень нужен такой… (перечеркнуто)…нужен настоящий друг, ведь ты знаешь, что у меня никогда не было настоящих верных подруг. Они все слишком легкомысленные и больше волнуются о себе, чем о других. А ты… (жирная клякса) …ты всегда был рядом и понимал меня лучше, чем я сама. В общем… (зачеркнуто сразу две строки подряд)
…давай попробуем начать сначала. Постепенно. Напиши мне что-нибудь в ответ, как только сможешь”.
Северус выдохнул, закончив читать. Счастье переполняло его, и даже вероятное возобновление регулярных битв с Поттером и его дружками пугало его не так сильно, как раньше. Он быстро нацарапал на завалявшемся в кармане мантии мятом листке пергамента пару строк: “Спасибо, что веришь в нашу дружбу! Я обещаю – я не подведу тебя в этот раз!” И, прикрепив его к лапке ожидающей ответа совы, выпустил птицу на волю. Постояв еще с минуту, вглядываясь в удаляющуюся темную точку, Северус тряхнул головой и поспешил обратно в свою гостиную, чудом не попавшись Филчу, разгуливающему, судя по звуку, неподалеку. Сегодня явно был его день.
Недолго поворочавшись в постели, он забылся безмятежным сном с ощущением абсолютнейшего счастья и чувством переполнявшей его надежды.
***
Квиддичное поле, час ночи
— Спринклс, — раздался в гриффиндорской раздевалке приглушенный возмущенный шепот, — необязательно взрывать дверь, когда ее можно просто открыть Алохоморой!
— Да что ты? А если там сигнальные заклинания, реагирующие на Алохомору? А так мы просто снесем дверцу шкафа, не задевая замка!
— Какие заклинания?! Это же тренировочные метлы! Да они летают только по привычке — ты быстрее пешком пройдешь через все поле, чем долетишь на какой-нибудь из них!
— Тебе-то откуда знать? Ты вообще, когда последний раз метлу в руках держал?
— На четвертом курсе, между прочим! Нужно было как-то подбросить букет роз одной когтевранке, — прошептал в ответ Блэк с несколько смущенным выражением лица.
Даже в темноте было видно скептическую ухмылку на лице Беаты. Она фыркнула, а затем насмешливо произнесла:
— Да ты был романтиком, Блэк!
— Почему это был? — обиженно отозвался Сириус. — Я всегда был вежлив с девушками, даже в те моменты, когда просто использовал их.
— Ну да, это несомненно тебя оправдывает, — хмыкнула в ответ слизеринка.
Пару-другую часов назад Беата все-таки отчаялась достучаться до Северуса вербально и решила выкурить его из комнаты, подсунув под дверь пару веточек подожженной полыни.
Совершенно безмятежно похлопав Блэка по плечу, Беата дождалась, пока тот перестанет носиться по теплице, наступая на грядки и тыкая палочкой во всех направлениях. Через пару минут, когда к Сириусу все-таки вернулась способность по-человечески выражать свои мысли, тот в крайне нецензурных выражениях сообщил слизеринке, что ему надоело пересекаться с ней по десять раз на дню в самых неожиданных местах, и вообще — не преследует ли она его? На что Спринклс ответила, что, если бы Блэк был в ладу с метлами, он смог бы сегодня слезть с гриффиндорской башни иным образом, и они бы не встретились. Слово за слово разговор дошел до спора о том, кто из них все-таки хуже летает. Беата, как само собой разумеющееся, предложила это немедля проверить и выявить неудачника. Блэк, недолго думая, (что, впрочем, по мнению Беаты, было ему более чем свойственно) согласился.
И вот теперь они оба пытались выковырять замок из шкафчика с тренировочными метлами, дабы достать себе пару летательных аппаратов.
Пока Блэк доставал палочку и прицеливался к замку, Беата, недолго думая, снесла замок со шкафа, шарахнув по нему ногой пару-тройку раз. Сириус ошалело смотрел то на нее, то на валяющийся на полу замок, поочередно раскрывая и закрывая рот, в принципе не способный прокомментировать содеянное слизеринкой.
— Что ты стоишь, Блэк? — прошипела Беата. — Бери себе веник и шуруй на поле!
Наконец, опомнившись, Блэк схватил метлу и догнал Беату уже на выходе из раздевалки, оставив развороченную дверцу шкафа медленно покачиваться туда-сюда с мерзопакостным скрипом. Блэк первым, поморщившись, оседлал неудобное приспособление, пробормотав что-то едкое про волшебников, которые не в состоянии поставить на поток производство ковров-самолетов и, оттолкнувшись, взлетел в небо. Беата с непередаваемым отвращением, смешанным с недоверием, перебросила правую ногу через древко и взлетела вслед за гриффиндорцем.
Сириус летал весьма и весьма сносно, несколько деревянно, впрочем, так как ему явно было неудобно сидеть, и он то и дело поправлял волосы и обтирал руки о куртку. Беата же умудрялась падать у дверей в Большой Зал, лишь зацепившись за косяк, что явно говорило не в ее пользу в сфере полетов. Более-менее выровнявшись и крепко схватившись за рукоять метлы, она медленно подлетела к Блэку, чувствуя, что ее качает в воздушном потоке из стороны в сторону и постоянно заносит куда-то не туда.
— Ладно, Блэк. Черт с тобой! Признаю — в этом деле я безнадежней тебя, — на этом моменте она чуть не перевернулась вниз головой, но вовремя восстановила равновесие.