A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
— Видимо, он задел сердца многих особ женского пола, — протянул все еще шокированный Джеймс, смотря на толпу смеющихся девушек.
— Это было…
— …весьма грандиозно, — закончил за Блэком слегка побелевший от увиденного Хвост.
Только Ремус стоял, нахмурившись, чрезмерно сильно сжав листовку в кулаке.
— Рем, что с тобой? – озадаченный Питер немного отошел от шока и теперь заинтересованно смотрел на друга.
— Каким бы подонком Малфой не был, — медленно и разборчиво проговорил Люпин, — это было излишне жестоко.
— Брось, Лунатик! Ты что, защищаешь его? – Блэк тоже нахмурился и с недоверием посмотрел на обеспокоенное лицо
— Нет, но это была не шутка, не обычная их шалость.
— А что тогда?
— Месть.
Повисла напряженная тишина. Друзья переглядывались и, наконец, все вместе повернулись ко все еще мрачному Люпину. Тот тяжело вздохнул, а затем, закусив губу, огляделся вокруг и пониженным голосом произнес:
— АВ всегда славился масштабностью и грандиозностью своих шуток, но вспомните – были ли хоть раз задеты интересы только лишь одного определенного человека? Всегда это была какая-то компания людей. Будь то мы, мародеры, или же слизеринцы, или кто-то еще. Филч не в счет. Но сегодня… — Ремус выдержал паузу, — сегодня это было сведение личных счетов. Кто-то очень сильно ненавидит Малфоя, но не имеет достаточной власти, чтобы высказать это вслух.
— Лунатик, да таких оскорбленных — пол Хогвартса! Я не знаю, на что ведутся девчонки, но Малфой, я уверен, собрал уже целую коллекцию женских сердец.
— Они ведутся на то же самое, что и в твоем случае, Бродяга: наглость, самовлюбленность и отсутствие моральных ограничений, — задумчиво отозвался Люпин и добавил несколько смущенно. – Ну, еще и на… кхм… физические данные.
— Эй!
— Не кипятись, Бродяга. Лунатик не хотел тебя обидеть, он просто высказал всем известное мнение вслух, — довольно ухмыляясь, произнес Джеймс.
— Сохатый, если ты…
— Может, это была Беата? – торопливо прервал начинающуюся перебранку Питер. – Она единственная, у кого действительно внушительный счет к Малфою.
— Глупости, — бросил все еще недовольный Сириус. – Если бы Спринклс хотела, она бы пришла сегодня с метлой Малфоя и засунула бы ее ему в… — Блэк наигранно закашлялся, давая рассерженной МакГонагалл, пытающейся выявить виновника происшествия, пройти мимо. – Ну, в общем, вы меня поняли.
— С каких пор ты так хорошо знаешь Беату, Сириус? Уж не после ли того разговора с Паркер ты изменил свое отношение к ней? – Джеймс ухмылялся еще более насмешливо, будто уже забыл и про Малфоя, и про АВ. Сейчас его больше интересовал его собственный лучший друг и не совсем обычное для него поведение по отношению к слизеринке.
— Я уже говорил – тема закрыта, — резко и холодно отозвался Блэк.
— Как скажешь, — пожал плечами несколько удивленный таким резким ответом Поттер.
— Бродяга прав, — снова возвращаясь к обсуждению Малфоя, произнес Люпин. – Беата не стала бы прятаться за чужими спинами.
— Ну, в таком случае у нас есть еще одна зацепка, разве нет?
— Именно, Джеймс. И мы выжмем из этого события максимальное количество информации. И нет, Сириус, я не собираюсь выпытывать что-либо у Эмили.
— Да понял я, понял…
И друзья, еще немного поразмыслив, решили все же вернуться в Три Метлы, дабы успокоить себя стаканчиком-другим сливочного пива.
***
Слизеринские спальни, поздний вечер
Северус весь вечер не находил себе места. Он даже закрылся в собственной спальне, игнорируя завывания Беаты с той стороны двери и ее требования “немедленно все рассказать и показать в подробностях и красках”.
День прошел… странно. До произошедшего с Малфоем,
Северусу в тот момент показалось, что он парит в воздухе, что его тело стало легким словно перышко. Последовавший затем разговор несколько поумерил его пыл, он вышел неловким и напряженным:
— Так о чем ты хотел поговорить, Северус? Мне казалось, что мы уже все обсудили.
— Я понимаю, Лил… Но я… Я не могу расстаться с нашей дружбой вот так просто.
— И тебе понадобился целый год, чтобы осознать это?
— Скорее, чтобы набраться решимости.
В тот момент она улыбнулась снова, пусть и неуверенно, но Северусу показалось, что в его жизни снова блеснул лучик надежды.
— Я прошу простить меня, Лили. Я не хочу стирать все наши с тобой общие воспоминания, кто знает – будут ли они когда-нибудь еще.
— Сев… Ты понимаешь, насколько все это неожиданно и странно? То, что ты наконец решился на столь отважный для тебя шаг через столько времени? И, честно говоря, выбрал не совсем подходящее место для разговора…
— Лили, я все понимаю, но…
— Я подумаю, Сев, хорошо? Я подумаю… и отвечу. Обещаю, что не буду мучать тебя ожиданием слишком долго. Ну, по крайней мере, не больше года.
Она улыбнулась снова, хоть и несколько кривовато, и, неуверенно оглядываясь на парня, отошла к своим перешептывающимся подружкам, с интересом взирающих на странную парочку.
Северус мысленно восхвалил себя, Мерлина, Бога, всех святых и Беату Спринклс.
И вот теперь он нетерпеливо шагал по комнате, почему-то искренне веря, что Лили ответит именно сегодня. «Она должна, — почему-то подумалось ему, — она же не такая, как я».
«Сова! – вдруг понял он. — Она же пришлет ответ с совой!» Осознав эту простую истину, Снейп быстро накинул мантию и бросился вон из комнаты, а затем и из гостиной. Поблуждав по пустующим коридорам школы и вздрагивая от малейшего звука, он, наконец, забрался в пустой класс Истории Магии, решив подождать ответа здесь.
На небе уже показался тонкий серп Луны, а темные облака полностью скрыли звезды. Парень еще час назад зашел в аудиторию и теперь сидел на подоконнике, тоскливо вглядываясь в темноту за окном и пытаясь не обращать внимание на таинственные скрипы и шорохи, доносящиеся из коридоров Хогвартса.
Еще через час ожидания, когда он уже почти задремал, прислонившись спиной к стене позади себя, его внезапно разбудил странный царапающийся звук – это сова стучалась клювом в окно, раздраженно взмахивая крыльями. Северус рывком распахнул створки, впуская птицу, и трясущимися руками отвязал конверт.