А может?..
Шрифт:
— Что ж Вы сразу не обратились к кардиологу? — спросил один из докторов, пока другой измерял давление.
— Доктор, у меня сумасшедший график. У меня нет времени ходить по врачам.
— У всех одна и та же причина, удивительно! — воскликнул врач. — Ну что там? — спросил он, обратившись к своему напарнику.
— 90/60.
— Так, ясно. Включай электрокардиограф.
Бригада действовала слаженно и быстро. Через несколько минут Йен почувствовал, как боль постепенно начинает слабеть.
— Ёлы-палы… — пробормотал
— Не «ёлы-палы», быстро в госпиталь, тут сердце в ничто просто! — шепнул ему напарник. — Спускайся за носилками.
— Что с ним? — спросила Никки.
— Судя по всему, инфаркт. Но более чёткую картину можно будет увидеть только в больнице, здесь нужно полное обследование.
— Какой инфаркт? Ему 36…
— Девушка, к нам двадцатилетних привозят с таким диагнозом, — перебил врач. — Сейчас здоровье у всех ни к чёрту. Но, боюсь я, что здесь что-то посерьёзнее инфаркта… Но ничего говорить я пока не могу. Дай Бог, чтобы это было не так.
Через несколько минут вернулся второй врач с носилками. Йена отвезли в Центральный городской госпиталь. В больнице купировать приступ удалось быстро, но откладывать обследование было нельзя: врачи бригады «Скорой помощи» оказались абсолютно правы, считая, что инфаркт — не единственная причина состояния Йена. На самом деле всё обстояло гораздо серьёзнее, и проведённые исследования — УЗИ сердца, электрофизиологическое картирование и повторная электрокардиограмма подтвердили опасения докторов.
— Вы, я так понимаю родственница господина Сомерхолдера? — спросил Никки лечащий врач Йена, высокий, начинающий седеть мужчина в очках лет пятидесяти, говоривший очень медленно, внятно и спокойно. — Кем Вы ему приходитесь?
— Да, — кивнула Никки. — Мы… В общем, я его девушка.
— Меня зовут Николас Клэмптон, я лечащий врач Йена. Пройдемте в кабинет? Мне нужно с вами поговорить.
Рид поняла, что такие слова врача не могли сулить ничего хорошего, но в глубине души всё же надеялась, что всё окажется не так серьёзно, как уже могло обрисовать воображение.
— Думаю, вы уже в курсе, что этой ночью у Йена случился инфаркт миокарда, — начал кардиолог, и Никки кивнула. — По одной из артерий было полностью прекращено кровоснабжение. В результате отмер один из участков сердечной мышцы. Если честно, результаты электрокардиограммы меня поразили, — покачал головой врач. — У тридцатишестилетнего мужчины сердце шестидесятилетнего старика. При этом, как Вы говорили врачам бригады «Скорой помощи», он придерживается здорового образа жизни, занимается спортом и проблем со здоровьем не имеет. Мы провели ряд исследований сердца, — с этими словами Клэмптон достал снимок УЗИ и результаты электрокардиограммы, — чтобы иметь точное представление о том, с чем мы имеем дело. В общем-то, результаты неутешительны.
Услышав последнюю фразу врача, Никки почувствовала,
— Доктор, что с ним? — пролепетала она.
— В ходе обследования мы обнаружили приобретённый митрально-аортальный порок сердца, — сказал врач. — Иными словами, у пациента нарушено строение сразу двух клапанов сердца из четырёх — митрального и аортального. Это и является причиной мучивших его на про Протяжении нескольких месяцев болей в сердце. Это же могло спровоцировать и инфаркт.
— Это же лечится? — срывающимся голосом спросила Никки, совершенно не разбираясь в медицинских терминах.
— Сейчас все наши действия направлены на устранение последствий инфаркта, которые могут быть разрушительны, — ответил врач. — Но основное заболевание прогрессирует очень быстро. В данной ситуации существует только один выход: заменить оба поражённых клапана на искусственные. Это хирургическое лечение, операция достаточно сложная, для этого сердце нужно останавливать. Пациент сейчас крайне ослаблен, мы не знаем, как отреагирует его организм на хирургическое вмешательство, — тихо сказал Клэмптон и на мгновение опустил глаза.
— Нет… — пробормотала Никки и почувствовала, как по её щеке потекла слеза.
— Заболевание уже в запущенной стадии, — сказал кардиолог, — поэтому счёт идёт на дни. Мы постараемся стабилизировать его состояние в течение недели, но операция для него — это огромный риск.
— Этого не может быть… — проговорила Никки. — Доктор, Йен что… Может умереть?
— Учитывая состояние организма после перенесённого инфаркта… Я даю примерно двадцать пять процентов вероятности, что пациент перенесёт операцию, — ответил врач.
«Двадцать пять процентов… Всего двадцать пять процентов!» — эти слова отдавались эхом в душе Никки, и она не верила своим ушам.
— Это же так мало…
— Поймите, — сказал Клэмптон, — организм полностью истощён. Он израсходует последние ресурсы на обеспечение жизнедеятельности. Сколько он ещё продержится — неделю, две, три — никто сказать не может. Хирургическое вмешательство подорвёт его ещё больше. Но работа сердца с двумя клапанами невозможна. В какой-то момент оно может просто не вынести нагрузки.
— Нет… Нет… Нет! — воскликнула Никки, посмотрев на врача. — Этого не может быть. Доктор, он никогда даже гриппом не болел. Он занимается спортом, он…
— Поймите, болезни сердца могут возникнуть на, казалось бы, абсолютно ровном месте. В наши дни это, к сожалению, не редкость. Приобретённые пороки сердца могут возникнуть из-за заболеваний, перенесённых в детстве, о которых пациент может даже не помнить. Способствовать развитию патологий могут и стрессы.
Никки закрыла лицо руками и заплакала. В эти секунду ей казалось, что весь выстроенный ею по кирпичику мир рушился.