А может?..
Шрифт:
Нина открыла альбом и с увлечением начала рассматривать фотографии, помещённые в него вразброс.
21 июня 2009 года, первый съёмочный день. Дурашливое селфи с Йеном: Нина скосила глаза, Сомерхолдер свернул губы трубочкой, высунув язык. Подпись Йена: Начало. Тогда Джули и Кевин ещё не жалели, что взяли нас в этот сериал.
19 августа 2012, фото авторства Пола Уэсли: Сомерхолдер в классическом костюме спит на полу, поджав ноги под себя и скрестив руки на груди. Подпись почерком Пола: и за что ему платят деньги?!
1 апреля 2010, Нина и Пол разрисовали лицо Кэндис зелёнкой. Эмоции Акколы неподражаемы! Подпись Мэтта Дэвиса: Внимание всем постам: спрятать ЛЮБЫЕ колюще-режущие предметы!
21 января 2014 года, фото Майкла Маларки, сделанное Ниной. Всё лицо у парня в остатках кремового торта. Подпись Кэндис: Добро пожаловать в команду!
18 октября 2014 года, Новый
И много-много других фото.
— Йен, это потрясающе, — выдохнула Николина. Несколько слезинок упали на твёрдую бумагу.
— У тебя начинается совершенно новый путь, — сказал Сомерхолдер. — И я уверен, что у тебя всё получится. Если честно, мне уже не терпится увидеть тебя в новых образах. Клятвенно обещаю, что приду на премьеру первого фильма, который будет выпущен с твоим участием.
— Ловлю тебя на слове, — с улыбкой ответила Нина.
— Спасибо тебе за эти потрясающие шесть лет. Я не мог выдумать партнёрши лучше.
Йен говорил так, будто бы не было между ним и Ниной того ужасного мая 2013 года, после которого они отчаянно пытались вычеркнуть друг друга из своей жизни. Будто бы не было ни боли, ни расставания. Йен смотрел на Николину, как прежде: с такой же теплотой и добротой. Она не знала, что он уже простил её за все её ошибки и по-прежнему желал ей только добра.
Добрев почувствовала, как по её телу словно прошёл разряд электрического тока. Больше всего на свете ей сейчас хотелось прикоснуться к губам Йена и снова ощутить этот знакомый до боли вкус. Раствориться в ощущениях, дать им поглотить себя сполна. Но Нина изо всех сил гнала от себя подобные мысли и старалась заглушить вспыхнувшие с новой силой чувства.
— Спасибо, что разделили со мной эти шесть лет, — тихо сказала Николина. — Спасибо за всё. Я буду скучать.
— Это ещё не конец, — задумчиво ответил Йен. — Тебе уже, наверное, пора... — откашлялся он.
Нина кивнула.
— Тебе помочь с коробками?
— За мной приедет Остин, — отозвалась болгарка. — Спасибо за беспокойство, Йен.
— А… Точно, — пробормотал брюнет. — Ну… Удачи тебе, Нинс. Выше нос. Всё будет хорошо! Ты боец.
С этими словами Сомерхолдер шагнул в сторону болгарки и крепко обнял её, так что она смогла почувствовать тепло его тела.
— Пока, Йен, — прошептала она.
— До скорой встречи. — тихо, но уверенно ответил он. Он мог бы тоже сказать «пока», но он отчего-то был уверен в том, что эта встреча с Ниной далеко не последняя.
Вскоре оставшиеся коробки, которых было немного, Нине помог погрузить в машину такси Остин.
— Как всё прошло? — несмело спросил парень, когда ребята уже ехали домой.
— Хорошо, — обессиленно ответила болгарка, положив голову ему на плечо.
Больше она ничего сказать не могла. В горле стоял предательский ком, а слёзы, бежавшие по щекам, она остановить уже не могла. Сейчас в её душе смешалось всё: светлая грусть от прощания с сериалом и друзьями, страх перед неизвестностью и дикая боль, разрывавшая сердце, от осознания того, что с Йеном они сегодня, возможно, виделись в последний раз. Нина понимала, что его нужно отпустить, её разум отчаянно спорил с сердцем, и чувства брали верх, захлёстывая болгарку, чувствовавшую себя в этот момент такой слабой, как никогда раньше, сильнейшей волной боли. Нина взглянула на Остина, не решившегося тревожить её дальнейшими расспросами.
Я научусь его любить. Научусь... — мысленно повторяла Нина.
Комментарий к Глава 30 Даже не знаю, что сказать... Глава получилась не очень-то насыщенной на события, но, наверно, насыщенной на эмоции. Уверена, Нина была взволнована, когда покидала сериал, и захотелось пофантазировать о том, как прошёл её последний день в команде “Дневников”. И вот что из этого вышло. Отдельное спасибо парню, представлявшему Польшу на Евровидении-2016, за шикарную песню, которая очень помогла в редактировании главы и добавила в неё некоторые моменты)
Приятного прочтения.
====== Глава 31 ======
Закончив съёмки шестого сезона и попрощавшись с сериалом «Дневники вампира», Нина поняла, что ей необходим отдых: она ощущала
Свой уход из «Дневников вампира» Добрев, несмотря на тоску по друзьям и нежелание с ними расставаться, неизменно ассоциировала с началом нового, очень важного этапа в своей жизни, плацдармом к осуществлению мечты реализовать себя в большом кинематографе и даже с некой свободой. Однако и здесь Нина столкнулась с полным расхождением своих ожиданий и реальности. Она поняла, что сейчас вместо чувства облегчения и сладкого предвкушения предстоящего пути она чувствует лишь тоску и желание закрыться ото всех, побыть немного в собственном мире наедине со своими ощущениями и мыслями. Нину не покидало ощущение, что она потеряла что-то очень важное и поступила неправильно. Свои чувства сейчас болгарка не могла доверить никому, кроме дневника, в котором она стала делать записи практически ежедневно.
Дорогой дневник,
Наверное, я стала ужасным нытиком. Я знаю это, но ничего не могу с собой поделать. Прошло уже две недели с последнего дня съёмок шестого сезона. Я мечтала сразу же окунуться с головой в суету, связанную с предстоящим переездом, затем поехать вместе с Остином в Торонто, повидать родителей, Сандро, Дерека и Джулианну и как следует отдохнуть. Но ничего из этого я так и не сделала. Сейчас я осознаю, что даже не хочу этого.
Мне очень стыдно перед Остином. Этот человек для меня как солнышко… Каждым своим действием, словом, взглядом он пытается как-то помочь мне выбраться из моего состояния. Каждое утро он будит меня завтраком в постель, шепча, как сильно меня любит, придумывает, как меня можно развлечь: вчера мы ходили в парк аттракционов, завтра планировали сходить в музей современного искусства, а на выходных Остин предложил уехать за город на пикник. Однако ничего из этого не вызывает во мне совершенно никакого интереса. Я вижу, как он хочет поскорее переехать в Нью-Йорк, но он терпеливо ждёт и с переездом меня не торопит. Мне жутко стыдно перед ним, потому что я понимаю, что не могу ответить ему той же теплотой, с которой относится ко мне он, хотя я очень этого хочу. Кажется, я уже давно перестала разбираться в своих чувствах. Это звучит бредово, но это действительно так. Каждый день я пытаюсь убежать от своего прошлого, от мыслей и воспоминаний о тех днях, которые уже не вернуть, и своё спасение от этого я ищу в Остине. На вопрос о том, люблю ли я его, я уверенно отвечаю сама себе: «Люблю». Но в этот момент в моём сознании неизменно появляется образ совершенно другого мужчины. Мужчины, которого я предала и который давно нашёл счастье с другой девушкой. Я задаю себе вопрос: «Остались ли во мне какие-нибудь чувства к Йену?» И тут уже себе отвечаю не я: в такие минуты кричит сердце, и я осознаю, что до сих пор люблю этого мужчину. Я впервые боюсь своих чувств и изо всех сил стараюсь в себе их убить. Я верю, что однажды мне хватит сил это сделать. Хотя бы ради Остина и будущего с ним, которое пока что я действительно вижу. Он дорог мне, и я очень боюсь сделать ему больно. «Любить двоих — это нормально», — говорила Кэтрин Пирс. Возможно, в этих словах есть доля истины, но едва ли можно любить двух совершенно разных людей абсолютно одинаково. И здесь речь идёт совсем не о глубине чувств и их силе, а о том, как можно её назвать: братско-сестринской, дружеской, романтической. Что я испытываю к Остину, я и сама не могу выразить словами. Я люблю его, но как — и сама уже не понимаю.