Абонент вне сети
Шрифт:
При каждой встрече Артем напоминал, что однажды его батя пробил консультацию у одного «сердечного» профессора для моей мамы, и попросил сделать с ним интервью. «С портретом», – уточнил доктор.
Сбежав с корпоратива, я приехал по оставленному Артемом адресу на 12-ю линию, но обнаружил там казенного вида психоневрологическую клинику Минздрава. Над обшарпанной ведомственной табличкой переливалось радужными цветами «Клиника доктора Пухова. Алкостоп круглосуточно», а восемь окон первого этажа с новыми стеклопакетами выделялись на фоне старых бесцветных
– Вы Егор Романович?
– Да, но вы можете называть меня просто «любимый».
Она провела меня в кабинет Артема – небольшой, от души обставленный добротной итальянской мебелью. Со стены на меня смотрел портрет премьер-министра Путина, а не физиолога Павлова, как можно было бы ожидать. Тощая бледная фигурка Пухова утопала в неадекватной величины кресле. Он разговаривал по телефону и кивнул мне на кожаный диван. «Ничего страшного, Дарья Филипповна, сейчас к 16 годам многие опохмеляются перед уроками. Приходите завтра к полудню», – он положил трубку.
– Здорово, брателло, – Артем порывисто вскочил, приобнял меня и сказал секретарше, выглянув из-за моего плеча, – Аннушка, построгай нам чего-нибудь.
Он плюхнулся на кожаный уголок и притянул к нам столик.
– Вот так, видишь, приподнялся, – развел он руками по сторонам, хотя я даже не спросил его «как дела?». – А еще говорят, от алкоголиков нет никакого толка.
– Ничего, что я без халата? – подколол я.
– Да ладно, тут какой-нибудь ВИП-клиент обязательно раз в месяц наблюет. Такая специфика работы, – Артем потянулся к бару. – Ну что, ударим стаканом по запою. Ты же не хочешь безразвратно потерять вечер? А как, кстати, твой Масик? Общаетесь?
Вопрос был непраздный: все мои товарищи смотрели на Масика как семь старцев на Сусанну у купальни. Это льстило моему животному самолюбию. Даже когда она докладывала, что сегодня очередной мой друг шевелил ей задницу во время танца, я не чувствовал физиологической потребности разбить ему лицо. «Роняйте слюни, животные» – я стремительно уходил вперед на трассе наших сотканных из зависти гонок жизни.
– Видимся раз в недельку, – соврал я. – Но жениться я уже не планирую. Я же хозяин своего слова: как сделал предложение, так его и отозвал.
В кабинет вошла ухоженная брюнетка с лицом выжидающего сфинкса и покорно поставила перед Пуховым нарезку из каких-то мясных деликатесов.
– Наполовину гречанка, – доверительно сообщил Пухов, как только дверь закрылась. – Пёр ее четыре раза.
– А чего не больше? – спросил я. – Красивая вроде девка.
– No woman no cry, – пропел Артем, поднимая бокал с коньяком. – Мужчины делятся на успешных, здоровых, обаятельных и тех, кто подумывает о женитьбе. Давай, чтобы у наших детей были богатые родители
Я подумал, что он, наверное, врет, так же как и я. Поэтому и решил под видом интервью подвинуть тему поближе к его личности.
– И чего тебя людей спасать потянуло? Ты же хотел крупным биржевиком стать.
– А так срослось, – махнул рукой Тема. – Во-первых, у бати связи остались. Здесь же больница государственная, а мы за аренду почти ничего не платим. Батя главврача давно знает, мы здесь типа услугами расплачиваемся. Ну, откатываем, конечно. Кроме того, главврач нам клиентов поставляет пачками. Если деньги есть, значит, без доктора Пухова вам никак. Во-вторых, сейчас бухать не модно, все лечиться повалили. Бизнесмены всякие, которые с «рояля» начинали. Вспомни молодость – все же жрали, и девушки, и женщины. А ко мне люди приходят, которые с тех пор и не прекращали. Тут особые правила: пьешь – рубль, лечишься – два.
– Мне в интервью так и написать? – спросил я, хотя пришел без диктофона, блокнота и ручки.
– Ну сам придумай что-нибудь. Напиши, что доктор Пухов – потомственный медик, профессию выбрал в детстве как главную часть своей миссии на земле.
– Слишком сложно.
– Тогда пусть будет – «зеленый змий отобрал у доктора Пухова немало друзей» или там «не смог спокойно смотреть на спивающихся детей».
Я вспомнил, как в Новый год младшая сестра Тихонова заметила тело доктора Пухова за сугробом и тем самым спасла его от смерти на морозе.
– А какие у тебя уникальные методики? Чуть ли не за один день излечиваешь? – продолжал я.
– Конечно, это полная херня, – Тема разлил новую порцию коньяка. – За один день нигде в мире не лечат. Если года три бухать не начал, можно осторожно говорить о выздоровлении.
– Так в чем фишка?
– Ну, мне же надо на рынок выходить. Ты напиши: «С первым же посещением клиники доктора Пухова у пациента начинается новая жизнь».
– Ты его в масонство посвятишь?
– Есть маленькие секреты. Лечить алкоголика, пока он сам того не захочет, бесполезно. У меня для этого два лаборанта есть: семейная пара, на двоих бутылки пива за жизнь не выпили. Приползает ко мне, например, очередная пьянь: доктор, помогите. Я ему лекцию, а в это время кто-то из них заходит: мол, Артем Алексеевич, знахарь вы мой, спасибо вам неподъемное. Жизнь по ухабам летела, и только ваш метод… Видишь на диване фотоальбом? Там мои лаборанты, загримированные под синяков. Вот, говорю, каким человек был, а каким стал. Здоровье – удовольствие дорогое, так что ступайте, папаша, к банкомату.
В общем-то он и раньше был циничным парнем и даже пользовал уличных девок. Глядя на них, Дэн говорил, что столько выпить невозможно. Не удивлюсь, если Пухов уже приобрел себе кандидатскую о прогрессивных методах лечения хламидиоза.
– Вот он – прогресс медицинской науки, – веселился я. – Так скоро увижу «лечение переломов за один день». А дальше то что? Подшиваться?
– Кодирование практикуем, конечно, – Артем прихлебывал из своего бокала чаще меня и постоянно добавлял. – Но народ уже не верит. Если человек после моей эсперали перекинется, меня же в тюрьму посадят. Видишь, какие справки выдаем?