Ада

Шиманский Роман

Ада обессилено села на землю - ей нужно было снова искать новое жилье.

Глава 9.

В октябре начались бои на центральном направлении советско-германского фронта. 2 октября перешли в наступление главные силы группы армий "Центр". Применив тактику блицкрига и введя в бой на узких участ­ках фронта сильные боевые группы, немецко-фашисткие войска прорвали оборону советских войск и продвину­лись на глубину от 15 до 30 километров. 3 октября захвачен город Орел, 4 октября пал Спаск-Деменск, 5 октября город Юхнов. 7 октября противник вышел в район Вязьмы. Началась битва за Москву.

В районе Мценска войска генерал-полковника Гудериана наткнулись на тяжелое сопротивление. 4 ок­тября 4-я танковая бригада полковника Катукова при поддержке дивизиона гвардейских минометов капитана Чумакова из заранее подготовленных засад атаковала колонны 4-й танковой дивизии немцев и изрядно потре­пала их. В результате действий Катукова, продвижение врага на Москву этом направлении было задержано на н е сколько дней.

Произведя перегруппировку, немцы прорвали оборону в нескольких местах и вышли на Ржевско-Вязем­ский рубеж, где начались ожесточенные бои. В результате окружения в плен попали более 688 тысяч советских со л дат и офицеров, выйти из окружения удалось только около 85 тысячам.

Немецко-фашистские войска продолжили наступление, стремясь охватить Москву с севера и юга. 13 октября пала Калуга, 16 октября - Боровск, 18 октября - Можайск и Малоярославец. 14 октября взят город Кали­нин. Началось наступление на волоколамском направлении.

15 октября Государственный Комитет обороны СССР (ГКО) было принято решение об эвакуации Мо­сквы. Началось перемещение в Куйбышев, Саратов и другие города управлений Генштаба, военных академий, на р коматов и других учреждений, а также иностранных посольств. Началось активное минирование заводов, эле к тростанций, мостов.

29 октября немецко-фашистские войска подошли к городу Тула. Завязались ожесточенные бои, не позволив­шие немцам овладеть Тулой с ходу.

Советские войска с боями отступили вдоль побережья Азовского моря к Таганрогу (пал 17 октября) и да­лее к Ро с тову-на-Дону. 16 октября была завершена оборона Одессы.

Немецко-фашистские войска прорвали оборону у Ишуньских высот и к 30 октября вышли к городу Сев а стополь. Начались тяжелые бои.

Из Сообщений Совинформбюро.

Свежий ветер со свистом гонял по проулку обрывки бумаг и ещё какой-то непонятный мусор. С лихим посвистом проносился он в ветвях деревьев, проникал сквозь щели в заборе, забирался под одежду, холодя тело. Ада поежилась от холода и плотнее запахнула подвязанное веревкой пальто, потопталась немного, пытаясь почувствовать озябшие от стылой земли ножки в легких, разбитых ботиночках.

Прошлую ночь она ночевала на заброшенном сеновале, чудом уцелевшем от по­жара. А вчера забралась в хлев, и уснула, сморенная теплом, идущим от лежавшей рядом коровы. Так её и нашла хозяйка, старая седая хохлушка, поутру пришедшая обиходить скот. На крик хозяйки прибежал муж, высокий, сурового вида мужчина и между ним и пришедшей в себя женщиной произошел быстрый диалог.

– Ты что, совсем с ума сошёл?
– Яростным шёпотом кричала хозяйка.
– Ты куда ребенка собрался гнать?

– Молчи, дура старая, - шипел в ответ хозяин.
– Себя не жалеешь - детей, внуков пожалей! Она же еврейка, Хаима Левитина дочка. Ты приказ на комендатуре читала? Если кто будет укрывать евреев, тем расстрел на месте! Никого не щадят. В Черновцах семью расстреляли, и соседей их тоже, говорили, что знали и не донесли. Не перечь!!

Ада сонно лежала в углу на охапке сена, и как сквозь вату, слышала их разговор. Ей было тепло и она не хотела никуда уходить. Ей не верилось, что это говорят о ней, и что её сейчас выгонят отсюда.

Наконец разговор закончился. Хозяйка всплеснула руками и бросив ведро, выбежала из хлева. Хозяин немного потоптался и направился к ней. Подойдя ближе, он протянул руку и потряс Аду за плечо.

– Эй, ты, слышишь? Как тебя? Вставай давай.
– Он сильнее потряс девочку и, уцепив за рукав, потянул на себя.
– Здесь нельзя лежать. Пойдем.
– Хозяин силком поднял её, поставил на ноги и поволок из хлева.

Прежде чем выйти, хозяин приоткрыл дверь и воровато выглянул, оглядевшись по сторонам. Не заметив никого, он вытащил девочку на двор и поволок дальше, вокруг хлева, за огород. Дом был крайним и стоял почти у самых густых зарослей большой березовой рощи.

От дома, поспешая, их догнала хозяйка и сунула девочке в руки узелок. Ада машинально приняла его и пошла по натоптанной дорожке, змеящейся между грядок, понукаемая нетерпеливым хозяином.

– Давай, давай, - приговаривал он, подталкивал сзади.
– Вот сейчас выйдем и пойдешь дальше сама.

Он вывел её за забор и указал на тропинку, уходившую в рощу.

– Вот туда и ступай.- Хозяин повернулся к дому.

– А куда же я пойду?
– Недоуменно спросила девочка, оглядываясь по сторонам.

– Это уже не моя забота.- Отрезал мужчина.
– Куда хочешь, туда и иди. А только здесь больше не появляйся. Нельзя тебе быть здесь. Ещё раз придешь, пырну вилами и прикопаю в роще, прости меня Хосподи.
– Он широко перекрестился и заспешил к дому, тревожно озираясь по сторонам.

Ада немного постояла, глядя на него и медленно переставляя ноги, пошла прочь. Только за деревьями она остановилась - ни сил, ни желания идти куда-то ещё не было. Девочка устало опустилась на землю. Весь этот месяц она скиталась по их небольшому городку. Никто не хотел ей помогать, в лучшем случае совали кусок хлеба и отправляли прочь. А бывали и такие, кто не стеснялся спускать собак, травя ими девочку. После того, как сожгли пристройку, она ночевала где придется, добывая еду на огородах, часто бывало так, что спала и на земле, под каким-нибудь кустом в лесу. Пока было тепло, Аде даже нравилась такая жизнь, но теперь по ночам становилось все холоднее.