Адвокат дьявола
Шрифт:
ГЛАВА 10
Ранним утром следующего дня, пока Нина Сандуцци подметала пол и вытирала пыль в доме, Альдо Мейер сидел под смоковницей и беседовал с Паоло.
Разговор шел трудно. Мальчик замкнулся в себе, и первые попытки Мейера завоевать его доверие ни к чему не привели. Паоло сидел, уставившись в стол, отвечал односложно. Мейер же подавлял закипающую в нем злость, сохраняя дружелюбный тон:
– Твоя мать говорила с тобой насчет работы у графини?
– Да.
– Ты знаешь, что Розетта тоже будет на вилле?
–
– И что ты об этом думаешь?
– Полагаю, это хорошо.
– Ты хочешь работать там или нет?
– Мне все равно.
– Графиня неплохо платит. Ты сможешь помогать матери, оставляя себе часть денег.
– Да, я знаю.
– Это означает, что ты становишься мужчиной, Паоло.
Мальчик пожал плечами. Мейер глотнул кофе, закурил. Он переходил к самому важному и не имел право на ошибку.
– Становление мужчины – ответственный период. Обычно отец должен наставить сына на путь истинный. У тебя нет отца, поэтому… я был бы рад помочь тебе.
Тут Паоло поднял голову и посмотрел в глаза Мейеру. Во взгляде чувствовался вызов и даже враждебность:
– А какое вам до этого дело?
– Попытаюсь объяснить тебе, – вздохнул Мейер. – Если мои объяснения тебя не устроят, можешь задать любой вопрос, и я постараюсь ответить. Прежде всего, у меня никогда не было сына. А я хотел бы его иметь. Ты мог бы быть моим сыном, потому что одно время я любил твою мать. Я и сейчас отношусь к ней с огромным уважением. Однако она предпочла мне твоего отца, тут уж ничего не поделаешь. Я знал твоего отца. Сначала мы были друзьями, потом… стали врагами. Я приложил руку к его смерти. Теперь сожалею об этом. Если я смогу помочь тебе, то в какой-то мере искуплю свою вину.
– Мне не нужна ваша помощь! – грубо ответил мальчик.
– Нам всем нужна помощь, – спокойно возразил Мейер. – И тебе тоже, потому что ты связался с англичанином и не очень-то знаешь, как тебе поступить.
Паоло Сандуцци промолчал, вновь разглядывая скатерть, и Мейер продолжил:
– Вот что я хочу объяснить тебе, Паоло. Ты знаешь, чем мужчины отличаются от женщин. Ты знаешь, как они целуются и обнимаются, что происходит, когда они предаются любовным утехам. Ты знаешь, что бывает, когда смотришь на девушку, у которой наливается грудь и появляется женская походка. Но ты не понимаешь, почему чувства, которые ты испытываешь к Розетте, возникают и от прикосновений англичанина.
Мальчик резко поднял голову:
– Между мной и англичанином ничего не было! Он не прикасался ко мне!
– Хорошо! – кивнул Мейер. – Тогда тебе нечего стыдиться. И все же ты должен знать: когда просыпается мужское сердце и тело, их можно согнуть и в ту и другую сторону, как ветер гнет молодой побег. Проходит время, побег растет и крепнет, превращаясь в дерево. И какую форму он принял в самом начале, таким он и останется. Для мужчины естественно является влечение к женщине. Вот почему тебе нельзя общаться с художником.
– Поэтому вы и посылаете меня работать на виллу? Он же будет там все время. Он путает меня. Из-за него мне даже кажется, что я не знаю, чего хочу.
– А что ты хочешь, его или Розетту?
– Я хочу уехать из Джимелло! – воскликнул Паоло. – Хочу жить в другом месте, где люди ничего не знали бы обо мне, моей матери и отце. Вы думаете, приятно слышать, когда тебя называют ублюдком святого или сыном шлюхи? Вот почему я хочу остаться с англичанином. Он может многое для меня сделать. Увезти в Рим, помочь…
– В Риме тебе дадут еще более грязное прозвище, и избавиться от него ты уже не сможешь до конца дней! Послушай, мальчик… – в голосе Мейера слышались просительные нотки. – Постарайся понять, что я пытаюсь сказать тебе. Твоя мать – хорошая женщина. Она в десять раз лучше тех, кто обзывает ее шлюхой. Что бы ни делала твоя мать, она делала это из любви, а шлюха продает себя за деньги. Твой отец был великим человеком…
– Так почему же он не женился на моей матери и не дал мне свою фамилию? Он стыдился ее? Или нас?
– А ты когда-нибудь спрашивал об этом мать?
– Лет… как я мог?
– Тогда я думаю, мы должны спросить ее сейчас, – а тут же крикнул: – Нина! Пожалуйста, подойди к нам.
Нина Сандуцци вышла из дому, мальчик наблюдал за ней испуганными глазами.
– Присядь, Нина.
Она села между ними, переводя взгляд с одного на другого.
– Мальчик задал вопрос, Нина. Я думаю, он имеет право услышать ответ. Дать его можешь только ты. Он хочет знать, почему его отец не женился на тебе.
– Если я скажу, ты поверишь мне, сынок?
Мальчик посмотрел на нее, встревоженный, испуганный, затем коротко кивнул. Нина Сандуцци помедлила, собираясь с силой, подбирая слова, а затем ровным голосом ответила ему.
В то прекрасное весеннее утро Блейз Мередит тоже проснулся рано. После вчерашнего приступа в доме доктора он спал лучше, чем обычно, и когда слуга принес кофе и раздвинул портьеры, священник решил, что пора вставать и приниматься за работу.
Он выпил кофе, поел хлеба с соленым деревенским маслом, принял ванну, побрился и сошел вниз, чтобы прочитать молитву на солнышке. Ему хотелось скорее приступать к опросу свидетелей. Прогноз Мейера отдавался в висках, как набат. Мередит не мог тратить попусту ни минуты. К счастью, графиня и Блэк еще спали, так что он мог сэкономить добрый час, который ушел бы на утренние приветствия и бесцельные разговоры за завтраком.
Он еще молился, когда услышал шаги, и поднял голову. Женщина и мальчик направлялись к дому. Женщина – в черном платье и с повязанным на голове платком. Мальчик – в полосатой рубашке и залатанных брюках.
Ребенок шагал нерешительно, оглядываясь вокруг, словно потрясенный великолепием виллы в сравнении с убогостью деревни. Женщина шла гордо, с поднятой головой, глядя прямо перед собой. Священнику бросились в глаза классические черты ее лица, округлившегося с возрастом, но сохранившего былую красоту.