Адвокат Перри Мейсон
Шрифт:
– Примерно тридцать пять десятого. Дома я была в четверть одиннадцатого. А почему вы спрашиваете? Разве это может иметь какое-то значение?
– Может, и очень большое.
– А точнее?
– К сожалению, наша с вами беседа в данный момент складывается несколько односторонне. Я могу получать информацию, но не имею права давать ее. Пожалуйста, постарайтесь как можно подробнее описать мне женщину, которая предложила подвезти вас.
– Мистер Мейсон, вы устраиваете мне настоящий допрос.
– Ваше время оплачено, - напомнил Мейсон.
– Вот вы какой, - засмеялась Дон Меннинг.
– Ну хорошо. Женщине, наверное, лет под тридцать или чуть больше. Ростом она примерно с меня, около пяти футов пяти дюймов. Вес ее - от 116 до 120 фунтов. У нее темные волосы с красноватым отливом, цвета красного дерева или вроде того...
– Результат химии?
– Результат какой-то краски, дающей оттенок. У меня создалось впечатление, что по природе она брюнетка.
– Что вы можете вспомнить о ее глазах?
– Глаза я запомнила хорошо, потому что у нее была своеобразная привычка посматривать на меня и это вызывало какое-то неприятное ощущение. Глаза у нее темные и... это трудно описать... тоже как будто с красноватым оттенком. Такие темные глаза, что, казалось, в них нет зрачков. Наверное, если присмотреться, зрачки можно различить, но при беглом взгляде их совершенно не видно.
– Вы помните что-нибудь еще?
– На обеих руках у нее были кольца, это я тоже запомнила. Бриллианты. И довольно крупные.
– Как она была одета?
– Ну, она была без шляпы, в красивом бежевом пальто. Под пальто платье мягкого зеленого цвета, которое очень шло к ее волосам.
– Вы видели эту женщину раньше?
– Вы хотите спросить, знала ли я ее?
– Да.
– Нет, не знала, это точно.
Мейсон взглянул на Беатрис Корнелл.
Та медленно покачала головой:
– Кого-то мне это описание смутно напоминает, но сразу не могу понять, кого именно.
– Хорошо, - сказал Мейсон.
– На этот раз все. Я только сделаю несколько снимков.
– Синяки и все остальное?
– засмеялась Дон Меннинг.
– Синяки и все остальное. Главным образом синяки.
– Отлично. Беатрис покажет вам, как обращаться с этой камерой. Задвинь шторы, Беатрис, и начнем работать.
Глава VI
Кафетерий был маленьким, уютным и славился своей домашней кухней. Перри Мейсон, продвигая поднос по гладкой полированной стойке, выбрал фаршированный сладкий перец, тушеную морковь, жареные баклажаны, прессованный творог с ананасом и кофе. Расставив тарелки на столике у окна, он приготовился спокойно поесть. Неожиданно за спиной у него мужской голос спросил:
– Это место занято?
– Нет, но ведь рядом полно свободных столов, - в голосе Мейсона прозвучало недовольство.
– Не будете возражать, если я сяду рядом с вами?
Мейсон с возмущением поднял глаза и наткнулся на взгляд лейтенанта Трагга из отдела убийств столичного полицейского управления.
– Ну и ну, - произнес адвокат, вставая и пожимая Траггу руку после того, как тот поставил на стол поднос с едой.
– Я и не знал, что вы обедаете здесь.
– Это в первый раз. Говорят, здесь очень вкусно кормят.
– Да, готовят чудесно и совсем по-домашнему. Как вам удалось найти это место?
– Modus operandi.
– Не понимаю.
– Не вы один, - заметил Трагг, расставляя на столе чашку бульона, прессованный творог с ананасом и стакан пахты.
– Что за странный выбор?
– рассмеялся Мейсон.
– Съев все это, вы так и не поймете, в чем прелесть здешней кухни. Возьмите лучше фаршированный перец. Это просто чудо.
– К сожалению, - вздохнул Трагг, - приходится есть то, что не слишком отражается на моей талии. Единственное удовольствие, которое я получаю от хорошей кухни, - это запах.
– Дело ваше, - пожал плечами Мейсон и, дождавшись, когда Трагг устроился за столом, попросил: - Расскажите же мне об этом modus operandi.
– Не знаю, - начал Трагг, - помните вы или нет ваше последнее исчезновение. Оно было вызвано тем, что вы старались избежать необходимости отвечать на вопросы. Когда же вы, наконец, объявились и стали досягаемы для общения, я, если помните, спросил, где же вы находились и какой смысл заключался в вашем исчезновении.
– Отлично помню. Тогда я ответил вам, что никуда не скрывался.
– Правильно, вы объяснили мне, что ездили поговорить со свидетелем и что, когда вы уезжаете, то очень часто не возвращаетесь в контору, а отправляетесь поесть в очаровательный маленький кафетерий, знаменитый своей домашней кухней.
– Неужели я вам это говорил?
– удивился Мейсон.
– Говорили, а я еще расспросил вас об этом кафетерии. После разговора с вами я вернулся к себе в кабинет, вытащил карточку, на которой значилось "Перри Мейсон, адвокат", и на обратной ее стороне сделал пометку: "Когда Перри Мейсон прячется, вполне возможно, что он обедает в кафетерии "Фэмили Китчен"". К вашему сведению, мистер Мейсон, мы называем этот метод "modus operandi" и пользуемся им как зацепкой. К несчастью, полиция не отличается ни острым умом, ни блеском в работе, поэтому она должна вырабатывать методы, которые помогают эффективности ее работы. Вы были бы очень удивлены, если бы знали, чего мы можем достичь с этим нашим modus operandi, то есть с методом скрупулезного собирания множества заметок. Он основан на том, что человек может иметь какие-то особые привычки, например, в еде. Так, он может всегда употреблять с едой одно и то же вино или любить, чтобы в ореховый пломбир добавляли кленовый сироп. Все это маленькие детали, на которые блестящий, острый ум не обращает внимания, но которые тупоумная полиция должна брать на заметку и помнить.
А теперь о вашем случае. Ваш ум блестящ до того, что вы почти приближаетесь к гениальности, но маленький старый modus operandi привел меня к вам именно в тот момент, когда мы вас искали и когда вы не хотели быть найденным.
– А что заставляет вас думать, что я не хотел быть найденным? спросил Мейсон.
Трагг улыбнулся:
– О, наверное, вы снова уезжали, чтобы опросить свидетелей?
– Вот именно.
– Вы закончили?
– Со свидетелями?
– Да.
– Нет, не закончил.