Адвокат Перри Мейсон
Шрифт:
Больше вопросов к свидетелю у Мейсона не было.
– У обвинения есть еще вопросы?
– спросил судья.
– Нет, Ваша честь.
– Свидетель, вы свободны, - объявил Эрвуд, - но не должны покидать зал суда. Ваше поведение крайне предосудительно. Вы намеренно старались скрыть факты.
– С разрешения суда, - сказал Мейсон, - я хотел бы задать еще один вопрос. Правда, он сомнительный.
– Продолжайте, - разрешил судья.
– Скажите, мистер Ферни, это правда, что после той ночи вы сказали Лоретте Харпер, будто знаете, что ваша жена убила Меридита Бордена, и намерены любыми путями защищать ее? К несчастью. Ваша честь, - Мейсон повернулся к судье, - я не могу в должной мере обосновать вопрос, то есть не могу назвать ни точного времени, ни точного места разговора, ни тех, кто при нем присутствовал, но сам вопрос может прозвучать как обвинение.
– Минутку, минутку!
– закричал Гамильтон Бергер, вскакивая.
– Это неуместный вопрос, это неправильный перекрестный допрос, мы заявляем протест.
– А что неправильного вы нашли в перекрестном допросе?
– резко спросил судья.
Бергер, несколько придя в себя, заколебался. Но встал Сэм Дру:
– С разрешения суда, вопрос не имеет должного обоснования. В подобных вопросах обязательно должно быть точно оговорено время и присутствующие лица. Более того, мнение этого свидетеля не имеет абсолютно никакого веса.
– Адвокат уже сказал, что не знает ни точного времени разговора, ни тех, кто при нем присутствовал. Однако он спросил свидетеля только о том, имела ли место определенная беседа с Лореттой Харпер. Цель вопроса доказать не факт, а мотивировку свидетеля, его основания для сокрытия показаний. Я разрешаю ответить на этот вопрос. Отвечайте, - обратился судья к свидетелю.
Ферни смутился:
– Ну... я... я бы сказал...
– Да или нет?
– резко оборвал его судья.
– Можете вы ответить?
– Ну да, я говорил ей это.
– Это все, - сказал Мейсон.
– Это все, - спокойно повторил вслед за ним Бергер, но его жесты выдавали крайнее раздражение.
– Свидетель свободен, - распорядился судья Эрвуд.
– С разрешения суда, - попросил Мейсон, - я бы хотел, чтобы повестка вызова в суд была вручена доктору Коллисон. И я бы хотел просить суд продлить слушание дела до тех пор, пока эта повестка не будет вручена.
– Есть какие-нибудь возражения со стороны обвинения?
– спросил Эрвуд.
– Да, Ваша честь, - Сэм Дру встал.
– Во-первых, защитник имел возможность подготовиться к делу заранее. Во-вторых, дело в основном уже доказано. Обвинение уже выставило свои доказательства, защита выставила свои. В настоящее время дело этим должно ограничиться.
Судья взглянул на адвоката:
– Мистер Мейсон, суд объявляет десятиминутный перерыв, после чего рассмотрит ваше предложение.
Мейсон, пробравшись сквозь толпу зрителей, поймал за руку Пола Дрейка:
– Возьми повестку, Пол, вручи ее доктору Коллисон и приведи ее сюда. Быстро!
– А ты думаешь, что он разрешит отложить слушание до ее появления? спросил Дрейк.
– Не знаю. Пока, по-моему, он дает мне возможность вызвать ее сюда без промедления. Я не знаю, во всяком случае сначала Эрвуд собирался поприжать меня, так как, по его мнению, предварительное слушание - не тот момент, когда я могу использовать свои трюки. Сейчас он заинтересован... Ладно, Пол. Действуй, и побыстрее!
– Иду, - Дрейк кивнул и ринулся из зала суда.
Мейсон вернулся к Делле Стрит.
– Ну?
– спросила она.
– Будь я проклят, если понимаю, в чем дело, - сказал Мейсон.
– Здесь есть что-то странное.
– А мне кажется, что все очень просто. Франк Ферни старается защитить свою жену, вернее, старался, а Лоретта Харпер, естественно, разозлилась.
– Нет, за всем этим что-то есть, Делла. Слушайте, как бы вы поступили, если бы были бесчестным политиком, прикрывающимся маркой консультанта по производственным вопросам, который публично заявляет, что не имеет никакого отношения ко взяткам и что единственная его деятельность - консультативная, а сам берет огромные суммы, которые использует для подкупа и взяток?
Делла Стрит сделала легкую гримасу:
– Наверное, я бы покончила жизнь самоубийством. Думаю, что стала бы отвратительна себе самой.
– Но все-таки представьте себе, что вы превосходно ладите сами с собой и отлично живете.
– К чему вы клоните?
– спросила Делла.
– Борден, несомненно, предпринимал какие-то шаги, чтобы обезопасить себя, - сказал Мейсон.
– Он знал, что Анслей заехал к нему, чтобы дать деньги для взятки. Борден должен был взять деньги и использовать их как взятку. Но, чтобы выглядеть чистеньким, он должен был придерживаться позиции, что действует на законных основаниях как консультант по производственным вопросам. В таком случае, если бы я был Борденом, я бы записывал на магнитофон любую деловую беседу, чтобы иметь возможность предъявить пленку, если влипну.
– Ну?
– спросила Делла.
– И тем не менее никто не упомянул, что существует запись беседы Бордена с Анслеем.
– А вы хотите, чтобы она была? Вы думаете, это может помочь вашему клиенту?
– Есть только один способ, - сказал Мейсон, - чтобы помочь нашему клиенту.
– Боюсь, я не понимаю.
– Если Анслей пошел к Бордену, чтобы убить его, то не стал бы сначала нанимать его в качестве консультанта по посредничеству, а потом убивать.
– Но, может быть, его разозлила беседа?
– Может быть, - усмехнулся Мейсон.
– Однако есть одна очень важная деталь, которую, как мне кажется, наши друзья из обвинения проглядели... Где лейтенант Трагг? Он здесь?
– Да, он сидит в зале и внимательно слушает все показания.
– Это прекрасно, - еще раз усмехнулся Мейсон.
– Трагг скажет правду.
Глава XI
Как только Эрвуд занял свое место за судейским столом, Гамильтон Бергер встал, чтобы повторить протест.
– С разрешения суда, - заявил он, - если защита хочет представить доктора Коллисон в качестве свидетеля, то должна вручить ей повестку. Я думаю, суду ясно, что в данном случае защита просто занимается поисками компрометирующих материалов, вызывая как можно больше свидетелей, чтобы выяснить, что они знают о деле. Все это нужно адвокату для того, чтобы в дальнейшем, когда дело поступит в высшую судебную инстанцию, он мог подвергнуть сомнению все показания. Я знаю, что, как правило, суд не одобряет такую тактику, и думаю, суд не будет отрицать, что и раньше уже не раз были попытки превратить предварительное слушание дела в некий спектакль, цель которого далеко выходит за пределы цели данного заседания.