Африка пятиструнного самурая
Шрифт:
Мне принесли покушать две лепешки с овощной котлетой. Хотел поделиться одной из них со своим сокамерником, но тот отказался. Позже привели еще двух арестантов в наручниках на пару часов. Вскоре вывели из камеры и молодого зашуганного парня в нелепом спортивном костюме.
В середине дня меня повели к «большому начальнику», угостили бананом и в его кабинете дали поговорить по телефону с очень бестолковой теткой, хрен знает откуда. Она задавала все те же вопросы: «Кто? Откуда? Когда прибыл? Где ночевал вчера? Куда направляешься? Сколько здесь будешь? Почему ты хотел спать в церкви? Где ты работаешь? Кого ты знаешь в Египте? Зачем ты едешь потом в Судан? Есть ли у тебя в Судане друзья»?
Я уже сам слегка отупел от сидения в клетке, с трудом вменяемо формулировал свои ответы. На те же вопросы. Они, серьезно что ли, меня проверяют, не совру ли я где, спустя время? Не шпион ли я? После этого мучительного диалога с бестолковой женщиной, «большой начальник» говорит, что через 1,5 часа я смогу выйти.
Через три часа ожидания, я уже грубо потребовал аудиенцию с их главнюком, бил дверь ногами, орал матом, потому что это уже было ни в какие ворота. За день я по нескольку раз мысленно прошел через стадии отрицания, гнева, торга, депрессии и принятия. Стены надвигались все ближе и ближе, казалось вот-вот раздавят мой мозг вдребезги. Вся моя подготовка, все мои намерения привели меня именно сюда. В этот момент. В эту секунду, в это место, когда я стою перед «большим гавнючим начальником», слушаю его и не понимаю, где он мне врет, а где говорит правду. Мне не разрешают позвонить ни родителям, ни в посольство. Телефон не отдают. Главнюк объясняет, что мое преступление очень серьезное, и что быстро этот вопрос решиться не может.
Спрашиваю: «От меня вам чего надо? Почему я все еще здесь? Что я могу сделать, чтобы выйти, наконец, отсюда»? Главнюк отвечает, что лично от него ничего не зависит. Он просто сидит и ждет команды «сверху», чтобы выпустить меня. Потом добавляет, что если я буду вести себя шумно и грубо разговаривать с охранниками, то он переведет меня в настоящую тюрьму. Еще одну ночь мне придется провести здесь.
Я в камере снова один. У меня все еще 1481 египетских фунтов. Придумываю способ связи с посольством – через англоговорящего, не тупого сокамерника. Дам ему денег, записку с просьбой о помощи, адрес посольства, попрошу его туда съездить и буду ждать, пока сотрудники посольства РФ ворвутся в эту богадельню на крыльях справедливости.
Ночью в участке часто раздаются душераздирающие крики. Наверно тут система допросов не ограничивается повторением одних и тех же вопросов спустя определенные промежутки времени. Судя по крикам, тут еще и раскаленную кочергу пихают в задницу.
Унитаз в участке странный. В него вделан фонтанчик. То есть ты какаешь, а тебе сразу подмывает и очко и шары. Удивительные египтяне!
16 января.
Примерно в пять утра, меня будят, жестами показывают, чтобы я собирал манатки и выходил. Мне возвращают банджо, телефон и паспорт. На мои вопросы по поводу ножа мне ничего не отвечают. Меня сажают в полицейскую машину в конуру для заключенных, везут в другой полицейский участок. Там веселый, усатый, англоговорящий начальник говорит, что я свободен. И, что я должен подписать документ о том, что я предупрежден о запрете приближаться к любым охраняемым объектам. И что мой нож конфискован. Я жду, пока этот козел выведет свои арабские закорючки. Подписываю, ухожу.
Меня занесло далеко в южную часть города. Иду по предрассветным улицам Суэца, наслаждаюсь свободой, утренней прохладой, запахами свежего хлеба. Как раз, покупаю за 1 фунт только что испеченную лепешку, ароматную и вкусную. Ем с удовольствием.
Первые попытки египетского автостопа в черте города были скромные и нелепые.
Сперва поймал пустой микроавтобус, и просьба: «`Мумкен мусто`ким»? (можно прямо?) – переместила меня примерно на два километра вперед по дороге. Потом я поймал мотоцикл с тремя колесами, открытым сельскохозяйственным багажником и ребенком внутри него. Транспорт оказался деньгоспросным, но не сильно. Ребенок мотоколясочного водителя отсчитал у меня 15 фунтов за полчаса неудержимого веселья и тряски. Было действительно весело: ветер в харю, попа в шишках, бросает из одного угла багажника в другой. Я еще умудрялся в это время чего-то играть к радости ребенка, ехавшего со мной. Он с удовольствием меня слушал и снимал на телефон.
За пару километров до предполагаемой переправы меня высадили и пересадили на автобус за 2 фунта. На нем я уже за 7 минут доехал до переправы на Синайский полуостров. Пассажиры автобуса указали, в какую сторону идти на переправу. На подходе к ней меня встретили военные, проверили документы, назадавали кучу стандартных вопросов. Потом сказали, что на полуостров пешком идти нельзя, надо быть в каком-нибудь транспорте. Пообещали поймать мне какой-нибудь рейсовый автобус и впихнуть меня в него.
Сижу на их посту, они мне показывают свежие фотографии монастыря Катрин. Всё в снегу. Вот это да! Играю им песни «Аборигенка Маня» и «Зомбиалкобухалипсис». Они очень довольны, снимают мое творчество на свои телефоны. Некоторые хорошо говорят по-английски. Один из солдат предлагает мне поменяться ботинками во имя любви. Я тоже, как и он, в облегченных берцах, но у меня размер 40, а у него, судя по всему, 45. Когда тот сталкивается с этим разноразмерным фактом, «во имя любви» меняться ботинками уже не хочет. Хвастается, что он чемпион по боксу, что у него черный пояс по каратэ, что сам изучает кунг-фу на досуге. Веселые, в общем, ребята.
Поймали мне дорогущий автобус, идущий до Шарм-ель-Шейха. Тариф фиксированный – 200 фунтов, даже если едешь не до конечной. Я не сильно думал, отдал 200 фунтов и сел, попросив водителя высадить меня на повороте на Катрин. Ура! Здравствуй Синай! Мы едем через туннель, а потом еще какое-то время между горных образований. Залива чего-то пока не видно.
Вскоре водитель высаживает меня, говорит, что сейчас мой поворот. Так быстро? Странно! Нет, поворот не мой. Это поворот на Табу. Когда я это понял, мой автобус был уже далеко. Как я сразу не догадался, что почти 200 километров за 15 минут никак автобусом не преодолеть?! Мда, выкинул, практически, тысячу рублей!
Минут пятнадцать стою в ожидании попутной машины. Останавливается небольшой грузовичок. Говорю водителю: «`Мумкен мусто`ким мад`жанан»? Водитель улыбается и кивает. Прямо и бесплатно с ним ехать можно. Объясняю водителю, что направляюсь на территорию монастыря Катрин. Водитель немного понимает по-английски, говорит, что едет в Шарм-ель-Шейх и без проблем меня подбросит до поворота на Катрин.
Синайский полуостров оказывается переполненным ментовскими постами. Практически, каждые 15 километров есть пост. На каждом посту у меня проверяли документы, задавали вопросы. Стандартные вопросы: «Кто? Откуда? Куда? Зачем? На сколько»? На одном из постов после разговора с полицией водитель вдруг грустнеет, меняется в лице, нервничает. Потом предлагает остановиться поесть фуля. Я, ясное дело, с радостью соглашаюсь.
Останавливаемся в много-мухном придорожном кафе, самого фуля приносят маленькую мисочку, зато к нему гору хлеба, салатов, омлетов, жареной картошки, котлет из смеси бобовых, фаршированных баклажанов. За едой водитель объяснил, что менты его наругали за то, что он меня подобрал, чтобы подвезти. Оказывается, говорит, нельзя египтянам подбирать иностранцев на дороге. Я обжираюсь так, что приходится расстегнуть ремень на портках. Спрашиваю: «Кам фу`люс»? – то есть узнаю, сколько я должен заплатить. Водитель говорит, что нисколько, он угощает.