Академия драконов. Золотая пыль
Шрифт:
Мы обе были воспитаны в пуританском духе и до сей поры думали, что это единственно верная модель поведения. Женщина не смеет взглянуть на мужчину без разрешения своего отца, который и должен дать согласие устроить судьбу дочери так, как просит она сама. В противном случае довольствуйся тем, что позволено.
Поднимаясь по крутой лестнице, по привычке ещё придерживая подол учебной формы, хотя она и доходила лишь до колена, я размышляла о том, что постараюсь сделать всё, чтобы никогда не вернуться в Саклен. Не стану носить стесняющие движения наряды, которые хоть и в сто раз красивее, чем моя униформа, но не дают и десятой доли той свободы, что я обрела здесь.
Где можно навсегда выбросить жёсткие корсеты, не надевать ворох подъюбников, под которыми преет кожа, и всё время хочется почесаться.
И можно вот так просто под покровом сумерек прийти к одинокому мужчине, не опасаясь слежки и причитаний соседских кумушек. Эта мысль заставила меня рассмеяться, и к двери куратора я подошла, зажимая рот ладонью, чтобы не шуметь.
На стук ответили сразу.
— Что такое? — устало спросил господин Мур, когда, небрежно схватив за запястье, втянул меня в комнату.
Она была гораздо больше той, что полагалась адепткам-первокурсницам, и обставлена хоть и просто, но с претензией на новомодное увлечение: разделение пространства на зоны без использования ширм или иных обозначений.
Свет многочисленных летучих огней, зависших под потолком, придавал ей вид кабинета мага-алхимика самого высокого ранга.
Я взглянула на свитки, раскрытые на письменном столе, и в одном из них угадала очертания Глаза Дракона. Символа, что видела на земле перед самым перевоплощением.
— Вы пришли посмотреть, как я живу, госпожа Астрос? — вывел меня из задумчивости насмешливый тон куратора. Мур был одет так, будто собирался выходить на улицу. — Крайне польщён, только вы припозднились с визитом.
Я взглянула на мужчину так, как смотрят на солнце: защищаясь от его ослепительных лучей ладонью, козырьком прислоненной ко лбу. И не смогла сдержать улыбку. Мне стало всё равно, что он подумает о моей дерзости.
Вернее, не совсем всё равно, но я легкомысленно решила, что всё смогу объяснить. Куда там! Я не могла сдержать глупую, не соответствующую моему положению улыбку, хотелось смеяться и хохотать, покуда из глаз не брызнут слёзы.
И мысли лезли самые дурашливые. В итоге Мур обнял меня за талию и усадил в огромное кресло, больше напоминающее мохнатое существо, притаившееся посреди спальни и притворяющееся безобидным предметом обстановки.
— Выпей, — сунул мужчина мне в руку глиняную кружку с бурлящей в ней жидкостью.
— Что это? — подавилась я смешком. Пузырьки поднимались над поверхностью прозрачной жидкости и лопались, щекоча кожу, на которую попадали их брызги.
— Успокаивающий настой, — серьёзно произнёс куратор. Наши взгляды встретились, и мне захотелось утонуть в синеве его глаз. — Я тоже балуюсь изучением рецептов из древних свитков. Пей!
Я пыталась отвернуться, но он силой поднёс кружку к моему рту и держал, пока я не проглотила всё без остатка.
— Налью ещё. На всякий случай, — Мур одарил меня подозрительным взглядом и отошёл к прозрачному столику в углу, на котором стояли колбы и горящая спиртовка.
Вкус настойки оказался вполне приятным, но насилие, с которым меня заставили принять её, подняло в груди лишь волнение и злость.
Я вскочила с места, не в силах усидеть, и принялась кружить по комнате.
— Вы не смеете обращаться со мной как с девчонкой, — торопливо говорила я, а мысли бежали впереди слов, путая их и сбиваясь, как толпа народа на праздновании именин императора. — Не теперь, когда я…
— Когда вы стали драконицей, — смеясь, закончил мою фразу Мур, опершись о стену и скрестив руки на груди.
Он будто назло держал дистанцию, не позволял мне приближаться, хотя именно это я и хотела сделать. И отчего-то всё происходящее казалось мне вполне разумным и единственно верным выбором.
— Иоланта, послушайте, — устало произнёс он, перехватив мою руку, когда я изловчилась подобраться ближе. — То, что вы сейчас испытываете, называется, драконий огонь. Это сродни помешательству, желанию завершить превращение изменением и своей человеческой сущности. Вы хотите близости с мужчиной, это нормально…
Если бы на меня вылили ушат холодной воды, это не подействовало бы так быстро и не отрезвило бы так скоро, как спокойный тон куратора.
— Это не вы, Иоланта. Я дал вам успокаивающий настой, скоро он начнёт действовать, и всё пройдёт. Не бойтесь, никто не узнает о том, что вы были здесь сегодня.
Мур приобнял меня, но, соблюдая приличия, провёл рукой по спине, от чего кожу вспенили мурашки, а грудь перехватила непонятная истома.
— Я просто вам не нравлюсь, — протянула я тоном капризной девчонки, но обида была настоящей. Горькой, как полынное лекарство от трёхдневной лихорадки, случившейся со мной в детстве. — Это правда, что у вас есть невеста? Не отвечайте. Знаю, что правда.
Меня понесло. Пользуясь тем, как легко будет списать всё на драконий огонь, я говорила и позволяла облечь в слова то, о чём ранее боялась и помыслить.
И снова меня усадили в мохнатое кресло. Мур опустился рядом на корточки, заглянул в глаза, провёдя рукой по моей щеке, аккуратно, будто смахивал невидимые пылинки, и серьёзно ответил:
— Вы видели только меня, общались только со мной, так часто бывает, что подопечная интересуется куратором. Оставим пока этот разговор. Скажите, Иоланта, вы способны воспринять то, что я сейчас скажу?
Я кивнула, лишь бы по-прежнему чувствовать его горячие пальцы на своей щеке.
— Вы здесь единственная белая драконица. Это и хорошо, и плохо. Драконьему ордену слабые силы не интересны, вы способны проявить себя только среди льдов и снегов, а в Империи такие условия только на самом севере.
— Я снова всех разочаровала? — с горькой усмешкой спросила я, и драконий огонь покинул мою кровь, оставив мага со слабыми способностями на пепелище несбывшихся надежд.
— Не всех, — без тени улыбки ответил дракон, сверкнув тёмно-синим огнём, и я почувствовала, что благодарна за то, что он возится со мной и всё объясняет. Насколько я знала из разговоров девушек, у них с кураторами всё по-другому. — Гранда Моррисон скажет, что вы не годитесь, но ваше право закончить обучение. Или…