Академия егерей
Шрифт:
Тихо гудела система вентиляции, клацал скальпель, когда я опускала его в кювету с очистителем, скрипели рассеченные ткани, шуршал защитный фартук. Я поправила защитные очки, от них немного болела переносица, да и маска на лице надоела. Но пренебрегать защитой, даже если это не варка токсичных зелий, а всего лишь работа с мертвыми тварями, я не стала. Если расслаблюсь, то забуду надеть что-то во время более опасного эксперимента. А там самое меньшее, что можно было получить, это ожог.
Разделывала тушки я быстро и привычными движениями. После первого экземпляра уже представляла, что могу увидеть и где искать изменения. Но, к сожалению, все три твари ничем практически не отличались от первого исследованного — так, пара нефункциональных особенностей в размере внутренних органов. Особь фроскура-охранника была массивнее и больше размерами, а органы размножения, которые у охранника должны были присутствовать, оказались не развиты. Значит, популяция фроскуров настолько велика и прикорм молодняка скуден, что охранники не получали достаточно полезных веществ для полного развития. В общем, немного интересных мелочей узнать удалось, но те самые вкрапления в мозгу — мне до сих пор не было понятно их предназначение.
Я описала их в дневнике как защищенные от внешней среды капсулы. Они не были связаны с организмом носителя, так что на паразита не походили. Однако могли давить на определенные участки мозга и вызывать странное поведение у твари. Но чтобы проверить догадку, мне нужен был живой фроскур или несколько. Внутри капсул оказалось нечто, что ранее было живым. Мне сложно было сказать, что именно, содержимое по какой-то причине превратилось в однородную массу. Нежизнеспособная среда? Негативные условия? Или эти вкрапления в мозге фроскуров случайность?
Возможно, морфирование тварей и эти странные пятна не связаны друг с другом. Или неизвестный алхимик хотел привить фроскурам какой-то другой организм и не преуспел. Отгадки пока не было.
Я утерла лоб салфеткой и с хрустом разогнулась. Время было уже позднее, а в охладительном шкафу меня ждал еще один фроскур. Оставить его в необработанном виде нельзя. Так что хотела я или нет, а должна была взяться за последнюю тушку.
Мелодия, которую я напевала, еще помогала успокоиться. После родной башни и замка здешние коридоры и пустые кабинеты не внушали мне доверия. Особенно ночью, после отбоя. Студенты уже затихли, в коридоре больше не слышно было топота ног — так припозднившиеся обжоры пробирались в столовую в поисках чего бы перед сном съесть. Специально для них выставляли хлеб, растительное масло и воду, иногда остатки ужина. Из-за тишины мне постоянно казалось, что кто-то стоит за моей спиной и готов заглянуть через плечо. Я вздохнула, все-таки обернулась, чтобы проверить комнату, на всякий случай надавила на ручку дверей, убеждаясь, что те закрыты — из коридора и лекционной никто не зайдет.
Очередной скальпель, расширители, отвод крови… Первые годы обучения меня смущала грязь этого направления метаморфики, но потом я поняла его пользу. Ведь купить тушку твари и самой разделать ее на ингредиенты дешевле, чем покупать уже чистенькое и разобранное на части в лавках.
В целом последний фроскур оказался похожим на своих товарищей, что подтверждало: морфирование произошло давно и укрепилось в тварях. Осталось только добраться до мозга и проверить еще вкрапления. Капсулы в мозговой ткани я нашла достаточно быстро и спокойно взрезала первую скальпелем.
Какого альва?..
Легкий хлопок — зеленое облако взвилось вверх.
Пара мошек стукнулись об поверхность защитных очков, их я тут же раздавила их перчаткой. В следующий миг я отпрыгнула, выплескивая попавшуюся в руки кювету с очистителем в зеленое облако — размером в две мои ладони. Оно вильнуло, снова сформировалось над фроскуром и пронзительно зажужжало. Но мелких насекомых не интересовало мертвое, они почти сразу метнулись в мою сторону.
Они чуяли мое тепло!
Но я не собиралась ничего отдавать.
Маги-инженеры известны тем, что долго формируют конструкты, вкладывают в них силу, заставляют сверкать линии рисунка. Только тогда, когда достигнута высшая точка для каждой схемы, заклинание получается идеальным и мощным. Плюс такого подхода был еще в том, что после создания одного конструкта можно сразу же создавать второй. Без перерыва и отдыха. Но если вдруг такая беда, которая не могла подождать, инженер тоже мог действовать незамедлительно.
Быстрый вдох, ладони напротив груди, резкое скопление энергии в руках и рваное движение вперед — хлопок — опасное облако снесло к стене потоком воздуха. Сильно, но неэффективно. Часть насекомых осыпалась на пол, часть постепенно возвращалось в форму. В одиночку это была всего лишь мелкая мошка, но рой представлял более опасную силу. Которая к тому же могла быть ядовитой.
Но этот порыв дал мне немного времени.
Я отпрыгнула как можно дальше, прижалась к противоположной стене комнаты и отсчитывала. На создание огненного заклинания с указанием цели нужно почти десять секунд. Я плюнула на цель и стабильность, сократила время вполовину и на свой страх и риск бросила заклятие. Конструкт слишком быстро напитался, вспыхнул, сорвался с моих пальцев — и окатил жарким пламенем всю лабораторию.
Пламя с шипением прокатилось вперед. Взорвались колбы, затрещало дерево, запахло горелой плотью и краской, жидкости кипели на полу. На мгновения стало темно, но потом алхимический свет снова заработал, правда, не так хорошо. Верхний слой зелья сожрало пламя.
Комната была разгромлена. Черный потолок и стены, ни следа насекомых. На столе чадил хорошо прожаренный фроскур. Если и были какие сюрпризы в его теле, все выгорело.
Вытяжка натужно хрипела, поглощая дым. Роя до сих пор не было видно. Кажется, я победила. Я не беспокоилась, что что-нибудь могло проникнуть наружу — лаборатория была оснащена с учетом всех возможных проблем — утечки зелий, ядовитых испарений, взрывов и побега живых подопытных. Алхимик мог умереть сам, но не подвергнуть опасности окружающих. Это правило!
Но фильтры в приборе придется поменять уже завтра.
В горле почти сразу запершило, несмотря на маску. Закопченные очки, длинные перчатки и фартук спасли меня от большинства ожогов — но все-таки это не то заклинание, которое рекомендуют использовать в небольших помещениях. На незащищенных местах кожу щипало — там тлела одежда.
— Зар-р-раза! — выругалась я. Очень хотелось рухнуть на стул или хотя бы на стол, но мебель тоже пострадала. Лаборатория в руинах, оборудование местами испорчено — кое-что огнем, кое-что порывом.
Что ж, я сама хотела здесь все поменять. Будет повод. Хорошо, что эконом еще не привез заказанные мной инструменты. Хорошо, что все готовые составы я хранила на складе и в охладительном шкафу. Меня полностью затопило облегчение. Но даже думать о том, как объяснить произошедшее директору, не хотелось.
Я с трудом открыла дверь на склад, нашла быстро склянку с мазью от ожогов и выбежала из лаборатории. Пусть комната очищается, мне сейчас там делать было нечего. И как есть — чумазая, ободранная и очень вонючая — огонь тронул и волосы — вышла на улицу. Воздух был холодный и вкусный. Наконец, можно было успокоиться.