Александр Блок в воспоминаниях современников. Том 1
Шрифт:
1
Это было золотою осенью 1902 года. Стоял мягкий
летний сентябрь, когда под Петербургом природа иногда
еще замедляет праздник своего расцвета и точно не хо
чет с ним расстаться. Западный ветер приносит с мо
ря долгий ряд дней, похожих друг на друга, напоенных
последней лаской лета... Наш литературный кружок той
осенью готовился к своему боевому делу — создавался
журнал «Новый путь». Журнал религиозно-философский,
орган
жизнью петербургских первых религиозно-философских
собраний, где впервые встретились друг с другом две
глубокие струи — традиционная мысль традиционной
церкви и новаторская мысль с бессильными взлетами и
упорным с т р е м л е н и е м , — мысль так называемой «интел
лигенции»... И наряду с этим вырисовывалась другая за
дача: нужно было дать хоть какой-нибудь простор новым
литературным силам, уже достаточно обозначившимся и
внутренно окрепшим к тому времени, но все еще не
имевшим своего «места» в печати, почти сплошь окован
ной «традициями», более упорными, чем официальная
церковность. Все эти «декаденты», «символисты» — как
они тогда именовались — так быстро затем, во второй
половине десятилетия, захватившие поле сражения, еще
не знали для себя пристанища, не имели где прикло
нить голову. Трудно поверить, что Сологубу негде было
печатать своих стихов, а «Мелкий бес» лежал безнадеж
но, тщательно переписанный в синих ученических тетрад
ках, в «портфеле» своего автора, даже не странствуя по
7*
195
редакциям — ввиду очевидной бесплодности такого путе¬
шествия. Брюсов был мишенью постоянного и неутоми
мого обстрела газетных юмористов («бледные ноги») 1;
Мережковскому извинялись его стихи, «похожие на Над
сона», и полуодобрялись «декадентские» романы (первые
две части трилогии) 2, но свою критику ему также негде
было печатать, а «Толстой и Достоевский» увидел свет
только благодаря мужеству С. П. Дягилева, упрямо пе
чатавшего его в течение двух лет в чисто художествен
ном по заданию «Мире искусства»...
Это недавно так было —
И так давно, так давно... 3
Итак, той осенью небольшой «декадентский» кружок
собирался издавать (без денег и без возможности пла
тить гонорар) синтетический «Новый путь», беспрограм
мная «программа» которого должна была вести куда-то
вдаль... Во главе дела стояли Д. С. Мережковский и
З. Н. Гиппиус, а так как обстоятельства и выбор круж¬
ка сделали меня
ным») соредактором, то и приходилось часто видаться с
первыми двумя на почве «злободневных» редакционных
вопросов. Именно эта необходимость заставила меня в
том сентябре сесть в поезд Варшавской железной дороги
и направиться в Лугу, где в усадьбе, стоявшей в густом
лесу, Мережковские ловили последние минуты дачных
радостей, последнюю лазурь и золото сентября —
И догорающего лета
На всем дрожащие лучи... 4
Известно, какое множество стихотворных рукописей
присылается в каждую редакцию с тех самых пор, как
изобретено стихосложение или как изобретены редакции.
Поэтому в каждый такой приезд мне приходилось сооб
щать Мережковским, или обратно, то или иное количество
«новых» стихов. Это было, так сказать, очередной «ре
дакторской» неизбежностью. Иногда попадались между
такими стихами недурные, даже хорошие...
Но только один раз у меня было совсем особое впе
чатление...
Помню как сейчас широкую серую террасу старого
барского дома, эту осеннюю теплынь — и Зинаиду Нико
лаевну Гиппиус с пачкой чьих-то стихов в руках. «При
слали (не помню, от кого)... какой-то петербургский сту-
196
дент... Александр Блок... посмотрите... Дмитрий Сергеевич
забраковал, а по-моему, как будто недурно...» 5 Что
Дмитрий Сергеевич забраковал новичка — это было на
столько в порядке вещей, что само по себе еще ничего
не говорило ни за, ни против. Забраковать сперва
он, конечно, должен был во всяком случае, что не могло
помешать ему дня через два, может быть, шумно
«признать». Одобрение Зинаиды Николаевны значило
уже многое, но все-таки оно было еще очень сдержан
ным. Поэтому я взял стихи без недоверия, но и без осо
бого ожидания. Я прочел их...
Это были стихи из цикла «Прекрасной Дамы». Между
ними отчетливо помню: «Когда святого забвения...» и
«Я, отрок, зажигаю свечи...» И эта минута на осенней
террасе, на даче в Луге, запомнилась навсегда. «Послу
шайте, это гораздо больше, чем недурно: это, кажется,
настоящий п о э т » , — я сказал что-то в этом роде. «Ну, уж
вы всегда преувеличите», — старалась сохранить осторож
ность Зинаида Николаевна. Но за много лет разной ре
дакционной возни, случайного и обязательного чтения
«начинающих» и «обещающих» молодых поэтов только