Александр Македонский. Пески Амона
Шрифт:
В это время у него за спиной раздался голос:
— Это мой город. Город магов и предсказателей. Позвольте мне пойти туда.
Царь обернулся. Голос принадлежал Аристандру — человеку, которого он встретил у родника близ моря за чтением древней неразборчивой надписи.
— Здравствуй, ясновидец, — поздоровался Александр. — Подойди ко мне и скажи, что ты задумал.
— Это мой город, — повторил Аристандр. — Магический город в магическом месте. Это город, где даже дети толкуют небесные знамения и гадают по внутренностям жертвенных животных. Пошли туда меня, прежде чем двинется войско.
— Хорошо, можешь идти. Никто ничего не будет предпринимать до твоего возвращения.
Аристандр, склонив голову, зашагал по крутому подъему меж двух одинаковых крепостей. Вскоре стемнело. Его плащ долго еще белел у отвесных Телмесских скал, как одинокий призрак.
ГЛАВА 36
Аристандр стоял перед ним, как видение, и единственная горевшая в шатре лампа придавала его лицу загадочный вид. Александр вскочил с постели, словно его укусил скорпион.
— Когда ты пришел? И кто тебя впустил?
— Я говорил тебе: я знаком со многими чарами и могу перемещаться в ночи, как захочу.
Александр взглянул на своего пса: тот спокойно спал, словно в шатре не было никого, кроме хозяина.
— Как ты это сделал? — снова спросил царь.
— Дело не в этом.
— А в чем?
— В том, что я тебе сейчас скажу: мои соотечественники оставили на обрывах над проходом лишь дозорных, а сами отступили в Телмесс. Захвати дозоры врасплох и проведи войско. Вскоре на левом склоне горы ты увидишь дорогу, которая выведет тебя к городским воротам. И завтра горожан разбудят твои трубы.
Александр вышел и увидел погрузившийся в молчание лагерь; все спокойно спали, а часовые грелись у костров. Ясновидец обернулся к Александру и указал на небо:
— Смотри, над стеной широко кружит орел. Это означает, что после ночного нападения город будет в твоей власти. Орлы не летают по ночам, и, несомненно, это знамение богов.
Александр дал приказ разбудить всех, не трубя в трубы, потом вызвал к себе Лисимаха и командира агриан.
— Есть работа для вас. Я знаю, что на этих отвесных скалах находятся лишь дозорные. Вам надлежит внезапно напасть на них и тихо, без шума, убрать, после чего войско пройдет через ущелье. Если у вас все получится как надо, дайте нам знать, бросая вниз камни.
Агрианам разъяснили на их языке, что следует сделать, и Александр пообещал в случае удачи наградить их. Скалолазы восприняли это с энтузиазмом, повесили на плечи мотки пеньковых веревок, сумки с кольями и засунули за пояс кинжалы. Когда на короткое мгновение из-за туч выглянула луна, Александр увидел, как агриане со своей невероятной горской ловкостью уже взбираются по скалам. Самые дерзкие, цепляясь голыми руками, карабкались насколько могли высоко, потом привязывали веревки к выступающим камням или вбитым в щели клиньям и сбрасывали их вниз, чтобы помочь подняться остальным.
Тут луна скрылась за тучами, и агриане исчезли из виду, Александр направился в ущелье, за ним последовал Птолемей с телохранителями. Притаившись там, они стали дожидаться.
Прошло не так много времени, и послышался шум от падения тела, а потом еще и еще — это агриане сбрасывали трупы дозорных.
— Они свое дело сделали, — заключил Птолемей. — Войску можно двигаться.
Но Александр подал ему знак подождать. Вскоре послышались другие точно такие же шлепки тел о землю, а потом сухой стук падающих камней, отскакивающих от скалистых склонов.
— Что я тебе говорил? — сказал Птолемей. — Они свое дело сделали. Это народ умелый, и в подобных ситуациях они не знают себе равных.
Александр велел ему передать по отрядам приказ тихо двигаться через ущелье. Тем временем агриане спустились с утесов, по пути сматывая веревки.
Проводники и передовые дозоры вскоре обнаружили слева от ущелья ведущий на плоскогорье путь. Еще до наступления рассвета войско в полном составе выстроилось под стенами города, однако почва там оказалась такой неровной, что невозможно было разбить лагерь.
Как только на небольшом свободном от камней клочке земли поставили шатер, царь велел созвать товарищей на совет. Но пока глашатай обходил войско, разыскивая их, Гефестион объявил о другом визите: какой-то египтянин просил позволения как можно скорее поговорить с царем.
— Египтянин? — спросил удивленный Александр. — Но кто это? Ты его видел когда-нибудь?
Гефестион покачал головой:
— Сказать по правде, нет, но он утверждает, что знает нас. В свое время он работал на царя Филиппа, твоего отца, и видел, как мы играли во дворике дворца в Пелле. С виду похоже, что он пришел издалека.
— И чего он хочет?
— Говорит, что разговор может состояться только с глазу на глаз.
В это время пришел глашатай.
— Государь, военачальники пришли и ждут у шатра.
— Пусть войдут, — велел Александр и обратился к Гефестиону: — Распорядись, пусть его накормят, напоят и дадут где-нибудь отдохнуть, пока шатры не готовы, а потом возвращайся сюда — я хочу, чтобы ты присутствовал на совете.
Гефестион удалился, и вскоре вошли царские друзья: Евмен, Селевк, Птолемей, Пердикка, Лисимах и Леоннат. Филот находился вместе со своим отцом в глубине Фригии, там же были Кратер и Черный. Каждый из пришедших поцеловал царя в щеку, и все уселись.
— Город вы видели, — начал Александр, — и видели местность — скалистую, неровную. Если мы захотим построить осадные машины из лесных деревьев, их не удастся выдвинуть на позиции, а если захотим сделать подкоп, придется зубилом и кувалдой пробиваться сквозь сплошную скалу. Это невозможно! Единственное решение — осадить Телмесс, но неизвестно, как долго может продлиться эта осада: могут потребоваться дни и месяцы…
— Под Галикарнасом у нас не возникало подобных проблем, — заметил Пердикка. — Мы тратили столько времени, сколько было нужно.