Александровский cад
Шрифт:
В это момент из-за угла появилась Вера Чугунова. То ли она еще спала, то ли о чем-то задумалась, но в Лешкино плечо она воткнулась со всего маху.
– Вот, еще один простой человек с нашей кремлевской улицы!
Вера заморгала своими огромными ресницами, не понимая, о чем речь.
– С добрым утром, Вера. – Казарин поводил ладонью перед лицом одноклассницы. – Ты что, не проснулась еще? Фамилия моя Казарин, это город Москва, страна – Советский Союз.
Вера наконец поняла, в чем дело. Она вздернула свой очаровательный носик и фыркнула:
– Ой, какие мы остроумные! – Затем Вера подошла к Тане и взяла ее под руку. – И как ты его выдерживаешь в таких количествах?
Вера Чугунова тоже была красавицей: высокая, кареглазая, с длинными и черными как смоль косами. Таньке она уступала лишь в темпераменте. Некоторая медлительность, над которой посмеивался Казарин, объяснялась романтичностью ее натуры, которую Вера тщательно скрывала. Ведь истинная комсомолка должна была быть прямой, принципиальной и лишенной какой бы то ни было сентиментальности. Но это давалось Чугуновой с огромным трудом, особенно в те минуты, когда на ее горизонте появлялся Казарин. При виде Лешки сердце ее замирало, пульс пропадал, и с Чугуновой происходило то же самое, что происходит обычно с кроликом, который вынужден смотреть на удава…
В классе было шумно – все что-то бурно обсуждали. Танька и Лешка не успели спрятать в парту портфели, как к ним подскочил Васька Сталин и заявил:
– Слыхали? В кинотеатре «Москва» стереокино теперь будет показываться.
– Да ну?! – вытаращив глаза, воскликнула Танька. И, усмехнувшись, спокойно попросила: – А теперь расскажи, что это такое и с чем его едят?
– Ну, деревня! – засмеялся Сталин. – Она не знает, что такое стереокино!
В ту же секунду Вася получил учебником по голове.
Казарин как ни в чем не бывало смахнул пыль с обложки:
– Вот ты и объясни.
Васька потер затылок, но не обиделся:
– А чего объяснять? Айда после уроков на «Землю молодости», все и увидите.
– Айда!!! – заорали все.
В этот момент в класс вошел Аркадий Семенович – учитель математики, и весь класс, хлопая досками парт, встал и замер в приветствии.
– Садитесь, садитесь, дорогие мои, – махнул рукой педагог. – К контрольной готовы?
– Угу! – Обреченный ответ был похож на пароходный гудок.
Аркадий Семенович оглядел всех из-под очков, которые сползли на самый кончик носа, вытер вспотевший от быстрой ходьбы лоб клетчатым платком и, остановив свой взор на Лешке, небрежно изрек:
– Ну, тогда наш уникальный и неповторимый Казарин меняется местами со Сталиным. Василий, сядьте за первую парту с Шапилиной.
Рыжий Васька обернулся к классу, ища поддержки:
– Аркадий Семенович, ну за что?! – Его возмущению не было границ.
Аркадий Cеменович сделал в воздухе жест, снимающий все возражения:
– За то самое. Мне нужно, чтобы Шапилина получила свою четверку – законную…
Танька с Лешкой понимающе переглянулись: похоже, суровые санкции математика их не особо пугали.
Тем временем учитель подошел к окну и, не глядя на класс, добавил:
– … Вас, Сталин, это тоже касается.
Василий взял учебники, чернильницу и нехотя поднялся, бубня при этом себе под нос, но так, чтобы все слышали:
– А что Сталин? Как что, так Сталин…
– Василий, не дерзите. Казарин, мне сто пятьдесят раз вам повторять?
Лешка незаметно сделал рукой знак друзьям и, с трудом разминувшись со Сталиным в узком проходе, пересел за его парту. Аркадий Семенович краем глаза следил за Лешкиными маневрами. Как бы между прочим он спросил:
– Кстати, Казарин, вопрос на засыпку: если мои сто пятьдесят предупреждений помножить на триста сорок пререканий Василия, сколько получится?
– Пятьдесят одна тысяча, – не моргнув глазом, ответил Лешка.
Учитель повторил расчеты на листке бумаги и усмехнулся:
– Однако, черт возьми!.. Никак не могу привыкнуть…
Класс погрузился в работу. Учитель сначала внимательно следил за Казариным, но потихоньку начал клевать носом и терять бдительность. Через двадцать минут Казарин положил ручку с пером в специальное углубление на парте, захлопнул тетрадь и поднялся с места. Тут же вслед за Лешкой встала и Танька. К учительскому столу они подошли почти одновременно. Возле стола Казарин неловким движением задел подругу, и та выронила свой листочек с контрольной.
– Прости, пожалуйста, – извинился Лешка, наклонился и поднял листочек с пола.
Аркадий Семенович проснулся.
– Минуточку! Дайте-ка сюда.
Казарин протянул математику две работы. Аркадий Семенович тщательно изучил контрольные, а затем, вздохнув, положил их на стол:
– Я не знаю, как это у вас получается, но имейте в виду, Казарин, вы оказываете Шапилиной медвежью услугу.
Танька попыталась встрять в разговор:
– Аркадий Семенович…
Учитель устало махнул рукой:
– Идите, Шапилина, идите. Кстати, Казарин, во вторник городская олимпиада. Не забудьте подготовиться…
В классе послышался смешок. Учитель строго постучал указкой по столу и безошибочно установил весельчака:
– А вы, Сталин, пишите, пишите…
Когда дверь класса захлопнулась за ребятами, Танька радостно захлопала в ладоши:
– Ты – гений! Я скоро сама не смогу разобрать, где мой почерк, а где ты за меня химичишь!
Лешка только хмыкнул в ответ:
– Комсомолка Шапилина, я не гений! Я преступник. Помогаю внедрить врага в нашу советскую журналистику.
Танька закатила глаза и, прикинувшись овечкой, затараторила: