Александровский cад
Шрифт:
Танька вздохнула:
– Вы молодцы. А мы с папкой все не можем научиться. Знаешь, мамы давно нет, а мы никак не привыкнем…
Лешка поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на Таньку. Ему как никому другому было хорошо известно, что такое расти без матери. Своей мамы Лешка никогда не видел. О ней он знал лишь то, что она умерла в момент его рождения. Так по крайней мере рассказывал отец. И больше от него Лешка не мог добиться ничего. Если разговор заходил о маме, глаза отца становились грустными и он умолкал. Видно было, как тяжело ему говорить на эту тему, поэтому с годами Лешка все реже и реже спрашивал его о матери.
Таня тоже почти не помнила свою маму, та умерла, когда дочке исполнилось всего семь лет. В конце двадцатых она вдруг тяжело заболела и сгорела буквально за несколько месяцев. Судя по старым фотографиям, Татьяна была точной копией матери.
После обеда Таня потащила Лешку в отцовский кабинет.
– Пап, можно? – спросила Танька, заглядывая в приоткрытую дверь.
За шахматной доской, нацепив очки на кончик носа, сидел Шапилин. В руке он держал журнал с шахматным этюдом и, бормоча себе что-то под нос, двигал фигуры по доске.
Шапилин поднял голову и посмотрел поверх очков на стоящих на пороге ребят.
– Слушай, Казарин-младший, а ты в шахматы играешь? – спросил он Лешку.
– Не-а, – Лешка замотал головой, – я футбол люблю…
– А-а-а… – разочарованно вздохнул Шапилин. – Было у отца два сына: один – умный, другой – футболист…
– Папа! – Таню явно задел насмешливый тон отца. – Зато Лешка здорово считает!
– Я тоже неплохо считаю.
– Да, но он умеет трехзначные цифры в уме умножать. А еще и делить, и проценты вычислять.
Шапилин недоверчиво прищурился.
– А ну… Триста семьдесят два на пятьсот шестьдесят три?
– Разделить? – спросил Лешка.
Шапилин хлопнул себя по коленке и рассмеялся:
– Умножить!
Лешка поднял глаза к потолку, пошевелил губами и произнес:
– Двести девять тысяч четыреста тридцать шесть.
Шапилин недоверчиво посмотрел на мальчика.
– Ну, а если разделить?
Лешка опять устремил взгляд в район люстры.
– Ноль целых шесть тысяч шестьсот семь десятитысячных и еще что-то там в остатке.
Шапилин взял блокнот и повторил расчеты на бумаге. Он поднял глаза на Лешку и удивленно спросил:
– Как ты это делаешь?
Лешка пожал плечами:
– Очень просто. Надо только представить в голове всю комбинацию. А результат сам появляется.
Шапилин почесал затылок и придвинул к Лешке шахматную доску:
– Говоришь, что не умеешь?
– Не пробовал.
– А ну, сядь…
Петр Саввич расставил шахматные фигуры на доске.
– Значит, так… Запоминай… Пешка ходит так…
Ладья – по прямой… Конь – буквой «Г»… Слон – по диагонали… Ферзь – как хочешь… А король – вот так. Понял?
– Чего тут не понять? – Лешка подмигнул Таньке. – А в чем суть-то?
– Суть проста – добраться до короля и объявить ему мат.
В коридоре раздался телефонный звонок. Танька выбежала и тут же вернулась обратно:
– Пап, это тебя!
Шапилин вышел в коридор. Минуту он говорил с кем-то по телефону, затем вернулся и накинул френч.
– Извини, старик, не получится. Мне срочно надо отлучиться… А знаешь что? – Он на секунду задумался и достал с полки книжку. – «Шахматная школа». Почитай на досуге. А потом закрепим материал…
Глава 7
На улице стояла невыносимая жара. Дворник поливал мостовую из длинного резинового шланга, поругивая мальчишек, гоняющих перед собой железный обруч крючком из толстой проволоки. Из-за угла дома появилась Лидия Васильевна Шумакова. Она вошла в аптеку и направилась к крайнему окошечку.
– Здравствуй, Ксюша, – тихо поздоровалась она с провизоршей и огляделась по сторонам.
Ксения, пухленькая блондинка лет сорока, подняла голову и улыбнулась:
– Привет.
Шумакова зачем-то смахнула невидимую пыль с прилавка и спросила:
– Ну как, готово?
– Конечно! – спохватилась провизорша, бросила по сторонам осторожный взгляд и открыла ящик стола. Вынув из него маленький флакончик, она быстро передала его Шумаковой.
– Спасибо, подруга… – Лидия Васильевна быстро убрала флакон в сумочку. – Я тебе что-нибудь должна?
– А, пустяки… – отмахнулась Ксюша.
– Тогда я побежала.
Лидия Васильевна направилась к выходу.
– Лида, обожди… – Ксюша догнала подружку на ступеньках аптеки. Было видно, что она очень волнуется. – Ты, знаешь, будь аккуратна с… этим. Не забывай – это все-таки яд. Достаточно одной капли – и уже не откачают.
Шумакова спокойно посмотрела на Ксюшу:
– Я понимаю.
Повисла неловкая пауза.
– Ну, пока? – спросила Шумакова.
Не дождавшись ответа, Лидия Васильевна повернулась и зашагала прочь. Ксюша опять окликнула подругу:
– Лида…
Лидия Васильевна остановилась:
– Что еще?
Ксюша замялась:
– Да… Ничего… Слушай, а у тебя с Пашей все в порядке?
Шумакова насторожилась:
– Ты это к чему?
Ксюша многозначительно посмотрела на сумочку Шумаковой, в которой лежал яд.
Лидия Васильевна поняла, что имела в виду Ксюша.
– А-а-а, ты про это? В порядке! – усмехнулась она. – В порядке, как никогда!
И она, стуча каблучками, зашагала по Никольской в сторону Кремля.
Глава 8
В каморке Варфоломеева Лешка рисовал на листе бумаги путь, который они прошли с Таней по подземелью. Герман Степанович прихлебывал чай из блюдечка, особенно не следя за тем, что делает его воспитанник.
– Так мы прошли… Тут тупиковая штольня, – Лешка нарисовал два квадратика и провел четкую линию, – а вот тут мы голоса услышали.