Александровский cад
Шрифт:
– Где это тебя так?
– Под бомбежку попал.
Шапилин озабоченно нахмурился.
– Новости есть?
Казарин кивнул и начал свой доклад:
– Я побывал в морге. Судмедэксперт говорит, что Панина ударили весьма странным предметом. Все! Насчет самого убийства… – Лешка выждал эффектную паузу и произнес: – Убийство произошло во время боя курантов, кабинет Панина совсем рядом, в приемной была открыта форточка, поэтому Горюнов ничего и не услышал. А уйти убийца мог только по черному ходу.
Шапилин секунд тридцать обдумывал сказанное:
– Про куранты мы как-то не подумали. А вот насчет черного хода – это ты пальцем в небо. Нет такого. Это мы точно проверили.
– Значит, плохо проверяли.
Шапилин взорвался:
– Ты еще будешь учить: «плохо» – «не плохо»…
– Тем не менее, – настойчиво продолжил Лешка, – Горюнов ни в чем не виноват. Он действительно ничего не слышал. Его можно лупить и дальше. И он признается во всем, о чем мы его попросим. Только план от этого вряд ли отыщется…
Шапилин опустился в кресло и озабоченно забормотал:
– Стоп-стоп-стоп! Бред какой-то. Черный ход есть – но его нет…
– Кабинет Панина на первом этаже, – пояснил Казарин. – Убийцей мог быть только тот, кто знает расположение подвалов и имеет туда доступ. И еще: убийца не предполагал, что Панин вернется в кабинет ночью, а стало быть, не знал, что тот принесет с собой план эвакуации.
Петр Саввич внимательно выслушал Лешку и в недоумении развел руками:
– По-твоему, убийца не за планом приходил? Ты что несешь?! – Он покрутил пальцем у виска.
Лешка утвердительно кивнул.
– Ерунда какая-то получается: хоть и одиннадцать ночи, в Кремле полно народу, идет эвакуация, а он прется через какие-то подвалы в панинский кабинет, в котором и брать-то нечего. Бред!
Алексей почесал ухо:
– Есть одно соображение…
Шапилин нервно забарабанил пальцами по столу.
– Осмотр кабинета показал, что ничего, кроме документа, не пропало. Так?
– Так, – кивнул Шапилин.
– И это записано в отчете. Так?
– Ну, так…
Алексей вновь сделал многозначительную паузу:
– А кто составлял этот отчет? Откуда такая уверенность, что ничего не пропало?
Шапилин начал терять терпение:
– Да что пропало-то? Что?!
Алексей опять почесал ухо:
– Вот то-то и оно – «что». Например, то самое, что стояло в шкафу.
Шапилин приподнялся в кресле и сжал кулаки:
– Ты что, сукин сын, издеваешься? Я тебе что приказал искать? Я приказал искать украденный документ! А ты мне что за хреновину несешь?! «Подземные ходы, привидения, подвалы». Начитался романов!
– Про привидения я ничего не говорил, – начал оправдываться Лешка.
В это время в приемную отца зашла Таня Шапилина. Приемная оказалась пустой: отцовский помощник куда-то вышел. Она уже потянула на себя ручку первой двери кабинета, но в этот миг до нее донесся голос отца. Таня прислушалась.
Шапилин метался по кабинету:
– С чего ты взял, что из шкафа что-то пропало? Ну с чего?!
– Пыль там, Петр Саввич. А в одном месте чистый квадратик, островок без пыли. Что-то там стояло. Только вот что? – Лешка достал из папки протокол осмотра места происшествия. – В акте осмотра ничего не написано. Я понимаю, что мои доводы выглядят очень зыбко, но что-то ведь надо делать. Надо опросить охрану, секретарей, уборщиц. Они обязательно скажут, что же стояло на полке.
Шапилин по своей привычке стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнул графин:
– Я тебе «опрошу»! Я тебе так «опрошу», что мало не покажется. Да ты пойми: я жив еще только потому, что САМ, – Шапилин ткнул пальцем в потолок и понизил голос, – о пропаже этого чертового плана не знает! Скоро, конечно, кто-нибудь доложит…
Генерал налил в стакан воды, судорожно начал пить, проливая воду на воротник, когда раздался телефонный звонок. Шапилин и Лешка молча уставились на разрывающийся аппарат. Петр Саввич сник и обреченно произнес:
– Ну вот, кто-то уже…
Он взял трубку и, немного успокоив дыхание, браво поздоровался:
– Здравия желаю, товарищ Поскребышев! Так точно… так точно… Есть! Уже иду!
Шапилин аккуратно положил трубку на аппарат и тихо прошептал:
– Пока пронесло.
Дежурная улыбка сползла с его лица, и по дрожащим рукам Лешка понял, что Петр Саввич находится в одном шаге от инфаркта.
– Можно идти, товарищ генерал? – тихо спросил Казарин.
Петр Саввич лишь махнул рукой…
Шапилина еле успела отскочить от двери. Но встреча была неминуемой, и для отвода глаз она схватила телефонную трубку. Казарин вышел из кабинета и замер при виде Тани, стоявшей к нему спиной.
– Да… Конечно… Как обычно… Ага… – Танька мастерски изображала диалог с невидимым собеседником.
В этот момент в кабинет вошел помощник Петра Саввича в сопровождении телефонного мастера.
– Понимаешь, я споткнулся о провод, а он и оборвался.
Оборванный провод от аппарата, по которому «говорила» Танька, валялся тут же на полу.
– Починим, – пробурчал телефонист и раскрыл свой чемоданчик.
Лешка постарался скрыть улыбку, надел фуражку и не торопясь вышел из приемной. А Танька со злостью шваркнула трубку на аппарат под удивленным взглядом телефониста.
Глава 7
Утро выдалось солнечное. Такое солнечное, что каждая хромированная деталь, каждый никелированный болтик на ручке, капоте и радиаторе сияли, словно от счастья. Машины ГОНа казались невероятными хищниками, выползшими из своих темных берлог. Вокруг них суетились люди, готовясь к обычному рабочему дню. Владимир Казарин с иронией наблюдал, как молодой водитель с остервенением натирает тряпкой капот своей машины.