Алмазные грани
Шрифт:
В порту советских геологов встречали знакомый Иноземцева геолог из Англии Джон Бреди со своим слугой из местных.
Бреди был старожил и известный специалист по алмазам Африки. Уже полтора десятка лет Бреди проживал в Кейптауне и взял за правило проводить здесь международные семинары и конференции для геологов из различных уголков планеты, подыскивая спонсоров из наиболее удачливых добытчиков алмазов, а чаще всего в качестве такового выступал, ревнивый ко всему, что связано с алмазами, De Beers. Работа нынешнего конгресса была посвящена особенностям россыпных залежей алмазов и выявлению коренных источников их происхождения. Бреди был одержим месторождениями алмазов, знал об этом необыкновенном минерале практически все и, затевая
Бреди выглядел моложавым, светлолицым блондином с пытливым взглядом и ему можно было дать лет пятьдесят от роду, хотя на самом деле он уже уверенно перешел возрастной рубеж в шестьдесят лет. На нем был одет твидовый костюм коричневого цвета в клетку и широкополая светлая шляпа.
Увидев на трапе корабля Федоровского, Бреди прокричал приветствие и помахал своей шляпой, обозначая себя в толпе:
– Hi! Welcome to Africa, mister Fedorovskiy!
– О! Hello, Бреди, - откликнулся на приветствие Федоровский, семеня, под тяжестью груза по крутому трапу с парохода на причал: трап слегка раскачивался и спускаться с грузом было непросто.
Федоровский наконец спустился на твердую землю и почувствовал вдруг, как его закачало на ровном покрытии причала. Бреди вероятно ждал этого эффекта и, наблюдая за Федоровским, расхохотался:
– Что господин академик, земля не тверда под ногами?!
Федоровский, впервые ощутив эффект качки, когда после качающейся палубы корабля ступаешь на земную твердь, остановился и опустил на землю тяжелый баул, затем чемодан и растерянно огляделся. По трапу следом спускался профессор Мушкетов и ему было проще - он был налегке, с одним вместительным саквояжем и ловко сбегал вниз, оглядывая встречающих на причале.
– Знакомьтесь, Бреди, это профессор Дмитрий Мушкетов, в настоящий момент профессор университета, а совсем еще недавно директор Геологического комитета при правительстве. Теперь Дмитрий Иванович мой содокладчик по алмазам Урала.
– О, Мушкетов! Я изучал Ваши материалы по геологии и нахожу их чрезвычайно добротными, - вежливо улыбаясь, высказался Бреди, припоминая попавшуюся ему статью о находках алмазов в России и особенностях геологического строения Урала.
Слугу Бреди звали Эйван. Это был взрослый мужчина, он стоял в сторонке и с любопытством подростка, внимательно наблюдал за происходящим, оглядывая явно настороженно прибывших из далекой России людей. Это был молодой еще африканец, с курчавой коротко стриженной головой и большими яркими глазами на темном лице. Эйван был одет в парусиновые выцветшие штаны и легкую поношенную рубаху, в сандалетах на босу ногу. Слуга держался почтительно на расстоянии, улыбался и кланялся всем прибывшим, как только они ступали на причал. Отметив, что мистер Бреди встретил своего знакомого, Эйван радостно закивал Федоровскому, обнажив ровный сверкающий ряд белых зубов на фоне совершенно темного лица. Федоровский, отметив внимание африканца к нему, шагнул к Эйвану и протянул ему для приветствия руку. На лице африканца отразился неподдельный испуг, и он с опаской глянул в сторону Бреди. Англичанин, только что мило беседовавший с прибывшими, сверкнул грозно в сторону африканца глазами и что-то проговорил на непонятном диалекте с угрозой в голосе, давая понять, чтобы малый убрался с глаз долой. Эйван опустил глаза и пятясь отступил в тень высокого дерева.
– Вы с ними построже, без панибратства, мистер Федоровский. Разбалуете мне слугу. Если не быть строгими и каждодневно не бить черных по пяткам хлыстом, тут же садятся на шею и ленятся немилосердно.
Федоровский не ответил и, несколько смутившись, только с сожалением подметил свое некоторое разочарование в Бреди.
Конференция шумела два полноценных рабочих дня: ученые спорили, делились мнениями и во время официальных сообщений, и в кулуарах за рюмкой бренди или виски.
Мушкетова избрали вице-председателем конгресса и это была высокая честь, оказанная представителю отечественной геологической науки.
Федоровский и Мушкетов, сменяя друг друга, изложили результаты поисковых работ и констатировали, что коренного месторождения пока не обнаружено в перспективных районах Урала, и это несмотря на то, что добыча алмазов ведется издавна. Тут же в дискуссию включились зарубежные коллеги и отметили, что уральские алмазы очень красивы и высоко ценятся у коллекционеров. Другие добавили, что цену русским алмазам добавляет именно малое число добытых ювелирных камней. Что же касается коренных мест происхождения уральских алмазов, то здесь скорее всего следует учитывать высокую складчатость местности и наличие горной гряды. Вероятно, рассуждали учёные, трубки взрыва с кимберлитовыми гипербазитами просто перемяло и опрокинуло в период формирования Уральских гор, а значит найти месторождения скорее всего не удастся.
– А с чего вы взяли, что алмазы Урала имеют кимберлитовую природу? – возражали, горячась, первым другие геологи, приводя аргументы, что пока нет не единого факта присутствия кимберлита в этом горном районе.
Им вторили третьи, утверждая, что найти кимберлиты, - достаточно слабые породы, уже не представляется возможным:
– Эти материнские породы просто разрушились в процессе горообразования и выветривания, а кимберлиты, если они и имеются, то спрятаны достаточно глубоко без выхода на поверхность.
В общем после шумной научной дискуссии многие, казалось, вполне ясные до обсуждения проблемы, приобрели характер неразгаданных и еще более запутанных.
После конференции, на которой присутствовало несколько известных ученых-геологов из разных мест планеты, всю компанию повезли на карьер в Кимберли в открытом кузове нанятого грузовика под выгоревшем на солнце тентом, которым были укрыты ряды удобных мягких сидений со спинками. В дороге ветер обдувал живо беседующих между собой участников конгресса, одетых живописно и вполне по-походному, и было всем вполне комфортно – не жарко и свежо под напором встречного воздушного потока.
Дорога вилась по ровной как стол саванне, а округ открывались дальние виды, гнездилища шумных птиц и порой приходилось останавливаться, чтобы пропустить бредущее через дорогу стадо свободно перемещающихся животных. Так добрались до Кимберли.
«Большая дыра» располагалась вблизи города. У самого края карьера лепились бесконечные лачуги простого люда, многие из которых работали здесь же. Домишки, крытые камышом и соломой, наспех обмазанные глиной поверх стен из хвороста, выглядели крайне убого, но было понятно, что в таком жилище люди рождались и умирали, прожив жизнь в ритме отработки «Большой дыры». Ученые-геологи направились через узкие улочки поселка с неказистыми, прилепленными друг другу домами, вдоль сточных канав, мимо людей, чей вид выдавал крайнюю нужду. Группа ученых двигалась мимо голодных ребятишек, что копошились, играя возле жилищ, порой галдели, решая свои детские вопросы и замолкали при виде группы добротно одетых белых господ. Некоторые из детей, наиболее бойкие, тут вскакивали и осмелев, бежали следом, попрошайничая. Наиболее сердобольные стали одаривать мальчиков и увязавшихся за ними девочек кусочками шоколада и мелкими монетами и скоро хвост из желающих получить приз за настойчивость вырос невероятно, а окончательно осмелевшие дети уже не давали прохода без какой-либо подачки.
Бреди тут же вмешался в развитие ситуации и попросил сочувствующих не оказывать знаков внимания, а быстрее и увереннее идти к цели их экскурсии. Сокрушенно покачав головой все согласились с Бреди и теперь уже не обращая внимание на попрошаек, решительно направились вслед за ним.
У одного жилища, сколоченного из грязных досок, у входа, сидел седой изможденный человек с непокрытой головой, хотя солнце уже палило нещадно. Седые короткие курчавые волосы не прикрывали черноты головы, лицо было темным практически до сажи и даже белки глаз казалось от времени также потемнели. Перед ним на земле была расстелена тряпица и разложены старые предметы утвари. Иноземцев оглядел скудный набор товара и отметил цветную железную банку, в которой возможно когда-то были леденцы-монпансье, но теперь сверкали темные, как сгустки крови камни-зерна самого различного размера, несколько зеленых минералов и камешки-кристаллы более светлого оттенка.