Алмазные грани
Шрифт:
Из доносов, ставших источниками уголовных дел, следовало, что преступная организация была создана Мушкетовым в период его поездки в Южную Африку и соответственно, следуя логике расследования, все, кто входил в состав делегации оказались под пристальным вниманием. Вскоре были арестованы многие из тех, кто сотрудничал в последние годы с Мушкетовым.
Новая сталинская конституция, принятая накануне свободно переводила все проблемы в стране в плоскость классовой борьбы и стоило высказать отличное от устраивающих всех мнение, как тут же подтягивали неоспоримый и часто совершенно бездоказательный аргумент о скрытых мотивах вредительства государству рабочих и крестьян. Среди таковых видели в первую очередь специалистов «из бывших», то есть получивших образование и служивших еще при царском режиме. В подавляющем своём большинстве это были образованные, опытные и преданные делу геологического развития страны люди.
Как известно большие знания, широкое видение и понимание глубоких проблем, рождает сомнения, казалось бы, порой в очевидном. Зная многое о природе вещей, явлениях, ученому приходится много сомневаться, ибо приходит понимание, что познание мира - процесс, не имеющий пределов и какого-либо четкого и тем более окончательного завершения. Оказавшиеся под арестом учёные много путались в показаниях, пытаясь излагать некие научные версии своей позиции, которые воспринимались следователями как попытки запутать следствие и уйти от ответственности. В результате накопились многочисленные противоречивые высказывания о природе алмазных месторождений и к окончанию следствия формальных поводов найти виновных в деле, которого физически не существовало, накопилось достаточно.
В стране во время становления пролетарской науки молодая поросль советских ученых порой достаточно агрессивно расчищала свой путь, а за недостатком научных знаний, наиболее беспринципные из них прибегали к системе подлога и доносов. Здесь нужно отметить, что подобное происходило и в иных, многих направлениях научной работы. Показательным был разгром группы учёных-генетиков ВАСХНИЛ Николая Вавилова - известнейшего в мире учёного, человека выдающихся способностей, неутомимого экспериментатора, исследователя зерновых культур в десятках мест планеты. Вавилов стремился решить мировую проблему искоренения голода обильными урожаями улучшенных сортов зерновых, а умер от физического истощения в одиночной камере в Саратовской тюрьме.
Всесоюзное геологическое совещание состоялось в канун октябрьских праздников. Праздничные мероприятия готовились с размахом, учитывая их юбилейный характер: в стране праздновали двадцать лет победы революции. Участники совещания тщательно готовились к полемике, ожидая жаркую схватку после представленного в Госплан отчета, в котором указывалось на необходимость развертывания поисковых работ на севере Сибири и Якутии.
Арсений Баров, в противовес отчету группы Мушкетова, который в эти дни находился в тюрьме, представил обширную записку о состоянии изученности алмазоносности Урала. В записке подробно излагалась история находок алмазов, сделаны акценты на том, что только на Урале в настоящее время добываются редкие кристаллы. Этой добыче уже более ста лет - но каких-либо кимберлитов никто не видел! Таков был эмоциональный посыл записки Арсения Барова, а главный вывод представленного документа состоял в том, что если работы с Урала перевести в Сибирь, то страна совсем останется без ценного сырья. При этом было общеизвестно, что Урал давал на самом деле очень малое число алмазного сырья, которого не хватало даже для удовлетворения ничтожно малых потребностей.
Следуя модели ассоциации месторождений с магматическими формациями «уральского типа», ряд геологов продвигали теорию, что алмазы в СССР имеют иную природу происхождения, в сравнении с африканскими. Ориентировались на происхождение алмазов в процессе извержения горных пород из недр и с формированием трапповых интрузий. Поэтому при поисках алмазов авторами теории предлагалось ориентироваться на минералы трапповой ассоциации, а основными поисковыми признаками считали присутствие в пробах хромита и самородной платины. Такая концепция одержала верх, не получив сопротивления, и продолжала развиваться до самого открытия якутских алмазов, затянув процесс поиска до середины пятидесятых годов.
Федоровский, как один из основных соавторов программы поисков алмазов по методике, основанной на поиске кимберлита, отсутствовал на совещании, хотя его доклад был заявлен и именно его будущее сообщение более всего раздражало оппонентов.
За Николаем Федоровским пришли ночью в конце октября. Он был уже морально готов, поскольку знал о волне арестов и темный кожаный саквояж с бельем и другой мелочью, столь нужной в тюрьме, стоял наготове в прихожей. Арест прошел буднично, если не учитывать столь позднее время, скорые сборы и прощание с дочерью и женой уместились в несколько минут. Через час состоялся первый допрос, на котором молодой следователь с красноречивой фамилией Хват вкрадчиво сообщил Иноземцеву, что заговор, который они готовили с группой геологов раскрыт, а их лидер Мушкетов во всем сознался. Вышагивая мимо сидящего у стола Иноземцева, следователь методично излагал свою версию страшного преступления и то, что арестованный должен отвечать на вопросы честно и понести заслуженное наказание за измену.
Хват, молодой еще человек, явно с окраин, полыхавшей после революционных событий Империи, с болезненными от недосыпа и пьянства глазами, явно гордился собой: малообразованный еще вчера пацан из трущоб, задавал академику, как ему казалось, умно поставленные вопросы:
– Гражданин Федоровский, вы не отрицаете того, что, выезжая в зарубежные поездки, на так называемые конгрессы, имели связь с представителями других стран?
– Не отрицаю. Общение и полемика – суть научной дискуссии.
– О чем вы говорили с зарубежными учеными, поступали ли от них предложения о сотрудничестве?
– Говорили о науке, а сотрудничество ограничивалось только лишь предложениями об обмене результатами исследований в порядке обсуждения.
– Обмен? То есть вы предлагали предоставлять информацию о состоянии дел в СССР?
– Нет, обмен научными результатами, диалог и полемика, не более того. Диалог это один из вариантов поиска научной истины, гражданин следователь. Никакой запрещенной или закрытой информации я не предоставлял зарубежным коллегам.
– Странно. А вот ваш коллега Мушкетов уже все нам рассказал о том, что, будучи в Кейптауне, вы вовлекли его в группу с участием английского профессора Бреди, чтобы навредить отечественной геологии и пустить поиски алмазов в СССР по ложному пути.
– Извините, но это бред. Алмазы не могут появляться по чьей-либо прихоти. У природы свои объективные законы.
– Не сметь хамить! У нас есть добытые на допросах факты о твоей, гнида, вражеской деятельности!
Арест главного наставника ленинградских геологов-алмазников Дмитрия Мушкетова, а затем и Николая Федоровского, заранее определил результаты и основные выводы Всесоюзного совещания. Высказаться в поддержку африканской кимберлитовой теории никто не решился и с трибуны звучали бодрые доклады о успехах отечественной геологии, о перспективах открытия алмазных месторождений на Урале и бесконечные здравицы в адрес великого Сталина и родной коммунистической партии большевиков.
Арест Мушкетова и Федоровского оказался удобным для тех, кто перевел важную производственную и научную проблему в плоскость классовой борьбы. Оба ученых закончили университет и успели послужить науке до революции. Федоровский и Мушкетов были известны в научном мире, периодически выезжали за рубеж для участия в научных конференциях и конгрессах, где играли заметную роль. Этого всего было уже достаточно, чтобы видеть в них вероятных противников развития страны, людей, вынашивающих планы навредить и ослабить ее. Особенно выделялся, конечно, Мушкетов, как профессор-геолог из яркой династии и семьи горных инженеров прежней России, отметившийся на высоких должностях. Не преминули напомнить Мушкетову и о том, что его маменька Екатерина Павловна в девичестве Иосса, происходила из известнейшей в Петербурге семьи потомственных горных инженеров из обрусевших немцев.