Альпинист. Книга 1
Шрифт:
— Секретарем в Министерстве иностранных дел. Знала бы, что он на этой работе жить будет, ни за что бы не пошла за него замуж! Вот и сейчас видишь, что происходит? Даже дату твоего день рождения забыл.
— Ну пришел же, — возразил я.
— Только сегодня, когда восемнадцать тебе исполняется. А до этого ни-ни.
Секретарь в Министерстве иностранных дел. Теперь понятно откуда у матери трехкомнатная квартира и полное собрание сочинений Ленина.
Мы разошлись по комнатам. Мать долго скрипела пружинами дивана, вошкаясь,
Но все же насмелившись, я распахнул подарок. В коробке оказался шарф. Дорогой, из натуральной шерсти, мягкий, однотонный, темно-зеленого цвета. Приличных денег должно быть стоит и купить такой просто так в магазине явно не получится. Явно взято из-под полы.
Я взял шарф, накинул его на шею. Теплый и совсем не колется. Я невольно подумал о том, что с таким подарком в самый раз будет подниматься на Пик Победы — он отлично сохранит тепло. И тут же тряхнул головой, отгоняя такие мысли. До Пика Победы еще очень много испытаний нужно пройти. И не факт, что все их удастся преодолеть.
Я спрятал шарф под подушку, лег в кровать и тут же заснул.
Наступила пятница, которую я ждал с тяжелым сердцем. Помня про разговор с Костаревым, я ожидал, что в этот день будет горячо и обязательно прольется кровь. Только вот чья?
Но день тек как мед и ничего не происходило. Отработав утром в гастрономе, я пошел в школу. Там кое-как отсидел уроки и двинул на тренировку.
В секции был народ, но ничего, что предвещало бы беды, не наблюдалось.
Дубинин по-прежнему был хмур, но немного отошел после нашей последней встречи и даже разговаривал, подсказывая ребятам как правильно преодолевать ту или иную преграду.
— Рывок, Сибиряков! Рывок! Резче! Вот, правильно! А теперь подтянись! А ты, Мазуров, что висишь как сопля из носа? Ногу закидывай. Что значит, не можешь? Все ты можешь, я знаю. Растяжку забыл, что ли сделать? Тогда тяни ногу. Выше! Еще выше! Вот так!
Мы с парнями переоделись и принялись разминаться, попутно поглядывая на черную фигуру, стоящую в дальнем конце зала. Это был Кайрат Айдынович. Он наблюдал за всеми и делал иногда какие-то пометки в блокнотике. Увидев меня, он хищно ухмыльнулся, и его улыбка мне не понравилась.
— Вы знакомы? — спросил Костя, увидев реакцию наблюдателя на меня.
— В больнице вместе лежали.
— Ты ему в кашу плюнул что ли? Или судно у него забрал из-под кровати в самый ответственный для него момент?
— Нет.
— А чего он недобро на тебя так смотрит? Даже у меня морозец по спине пробежался. Как крокодил, ей-богу!
Я пожал плечами. Я действительно не знал, почему между нами проскочила черная кошка. Просто личная неприязнь? Большим объяснить я его поведение не мог.
— Ну, чего встали? — подошел к нам Дубинин. — Давайте на стенку.
Мы принялись карабкаться на верх.
— Вот что непонятно, — произнес Володька, подтягиваясь чуть выше меня. — Любой маршрут на Победу имеет категорию минимум 5Б. Опыт у альпиниста должен быть в запасе 5А, и нужно закрыть первый разряд. А среди нас мало кого даже с 4А найдешь. И за один сезон до конца этого года мы не успеем пройти что-то выше 4Б. Да и высотного опыта ни у кого из нас нет вообще…
Я мало разбирался в этих категориях, потому лишь кивнул, благоразумно решив молчать, чтобы не выдать себя и свое незнание.
— Тот, кто подпишет допуск нас с теми разрядами, которые у нас сейчас есть, параллельно подпишет себе и уголовную статью, причем весьма приличную по сроку. Как они собираются решать этот вопрос?
— Думаешь, тот, кто решил отправить школьников на Пик Победы, знает вообще о этих самых разрядах? — шепнул Костя. — Ему главное отчитаться перед начальством, что очередной подвиг совершен и звезду на погоны получить.
Теперь гнев Дубинина становился мне более понятен.
— Разговорчики! — внезапно раздался строгий голос.
Это был Кайрат Айдынович, он появился неожиданно и бесшумно, словно почувствовал, что мы говорим о чем-то запретном.
Мы оглянулись, Кайрат Айдынович уже делал какие-то пометки в блокноте.
— Что он там пишет? — шепнул испуганно Генка.
Я не знал.
— Наверняка баллы снимает, — предположил парень.
— Твою мать! — тихо выругался Володька. — Все, я молчок! Некогда болтать, не хочу на ровном месте очки терять!
И начал взбираться наверх живее.
Я тоже полез вверх под пристальным приглядом Кайрата Айдыновича. И даже когда к нему подошел Дубинин и попросил не мешать тренировке, тот проигнорировал его и остался на месте.
— А это там кто? — спросил вдруг Костя, подбираясь ближе к нам.
Свой основной подход он уже выполнил и сейчас зашел на второй круг, но делал его уже без спешки, больше играя.
Мы оглянулись. В дверях спортивной секции стояла знакомая фигура.
— Костарев… — выдохнул Генка.
Это действительно был он.
— Явился! Он что, действительно записываться в секцию пришел?! — удивился Генка.
Костарев тем временем внимательно изучил зал, людей, без ошибочно определил главного и двинул к нему.
Дубинин встретил новичка сдержано, начал о чем-то расспрашивать. Костарев отвечал лениво, потом и вовсе прервал тренера на полуслове и беспардонно отошел в сторону. Дубинин окликнул его, но тот даже не повернулся.
— Кайрат Айдынович? — воскликнул Костарев, чем удивил не только Дубинина, но и нас. — Это вы?
Кайрат Айдынович оглянулся, подозрительно присмотрелся. Потом вдруг просиял, улыбнулся.
— Роман Николаевич!
Они двинули друг к другу, тепло поздоровались.
— Какого черта… — только и смог вымолвить Генка.